Южный Крест - Бонч-Осмоловская Марина Андреевна (читать полную версию книги .txt) 📗
Нина Ивановна и Шустер с удивлением воззрились на нее, потом посмотрели друг на друга. Нина Ивановна покраснела и стала доставать какие-то крошки из-под стола. В комнате повисла неловкая тишина.
- Нина Ивановна, не возражаете, я на праздник Светочку увезу? торопливо проговорил Шустер, стараясь перебить общую заминку. - А пока сюрприз: мы отправляемся за подарками! Что бы нам купить?..
Все вспыхнули, задвигались, засмеялись, словно ничего не произошло, радостно чмокая Шустера, открывая и закрывая дверцы шкафа, что-то вытаскивая и разглядывая в зеркало.
- Максик, душка!
- Не стоит, не стоит! - Смущение, восторг, любезности, дверцы шкафа захлопали быстрее.
- Сюда блузка подходит, а если зеленую?
- Я бы костюм хотела.
- Не слишком ли строго?
Шустер оживленно включился в разговор:
- Вот именно костюм! Ты у меня элегантной дамой станешь!
- Женщины застонали, с трудом справляясь с волнением.
- Да, да, костюм!
- Черный!
- Нет, поярче!
- Бордовый?!
- О! - задрожали вокруг.
- Бордовый, шикарный!
- Красивей всех будешь!
- Да-а-а! - в самозабвении простонала Света.
Не прошло и четверти часа, как она нарядная, дышащая духами, крепко прижавшись к Шустеру, спускалась к машине, смеясь и что-то крича маме, с удовольствием кивавшей им с балкона. День горел, и сияло лето, и впереди были наслаждения.
Под неунывающим солнцем на кустах распустились огромные цветы, и мир стал оранжереей. Кто-то пел, кто-то вскрикивал, шумел в листьях, догонял друг друга, пел победу или обозревал местность с конька крыш. Время шло к обеду. В машине была невероятная жара.
На газоне большая птица, напоминающая ворону, с большим чувством собственного достоинства медленно и почти не поводя головой выглядывала червяков между травинками. Летать ей лень. Заметив шевеление, она, вытянув вперед голову, как скаковая лошадь стремительно набежала на жертву и вытащила ее из земли мощным клювом.
- Смешная птица "клаксон", - заметила Света, хватая ртом первую прохладу из кондиционера.
- ?
- Они поют, как клаксон на старинных машинах.
- Похоже! А ты заметила - это единственная птица, которая не убегает, когда подходишь, а поворачивает голову и смотрит, как человек, - прямо тебе в глаза?
- Да. Необычно и даже странно.
- А если я посмотрю тебе в глаза? - азартно спросил Шустер, погладив Свету по бедру.
Она взглянула в его зарумянившееся лицо, помедлила, провела по его руке пальчиками.
- Уже прохладней, я думаю, можно ехать.
Узкая улица были заставлена машинами, но Шустер лавировал между ними с большой опытностью. Вскоре они выбрались на широкий проспект - дрожащий, изнемогающий от страстного, захлебывающегося рева моторов и белого напряжения солнца. Казалось, настали его последние минуты. Света, не каждый день выезжавшая из дома, глазела по сторонам с любопытством. Машины шли сплошным потоком, а водители стремительно переходили из ряда в ряд, подсекая друг друга под самым носом.
- Как ты по левой стороне ездишь, у меня голова кружится! - воскликнула она, не утерпев.
- Я приехал и сразу в аварию попал!
- А я как приехала, не могла дорогу переходить - в другую сторону смотрела! Думала, все - задавят!
- Ты, детка, лучше дома сиди! - закричал Шустер с тревогой.
Он перешел на крайнюю линию и вскоре поставил машину около яркого кафе.
- Давай-ка закусим! - любезно предложил он, открывая дверцу.
Света выпорхнула из машины, оглядываясь во все стороны на прохожих. Ей хотелось что-нибудь запеть. Она постояла в красивой позе, пока Шустер проверял дверцы, и, не торопясь, направилась к столику, по соседству с которым сидели молодые хорошо одетые люди, отметившие красивую женщину. Через минуту официантка приняла заказ, и на столе появились ледяные напитки и сласти. Света крутила головой, расслабленно и довольно громко смеялась, так что Шустер, вначале смотревший на нее с обожанием, ревниво и недовольно сказал:
- Говори потише, вон тот вроде по-русски понимает.
Света повернулась и увидела седого человека, рассеянно смотревшего в их сторону. Она с любопытством уставилась на него и громко сказала:
- Этот что ли! Посмотри какая у него глупая рожа - типичный австралиец!
Человек остановил на ней долгий взгляд, потом отвернулся к спутнице и тихо спросил по-русски:
- Как кофе?
Но Света уже потеряла к нему интерес, восхищенная своим успехом, ослепительным днем и предстоящими приключениями. Она сияющими глазами оглядела окружающие столики. Тонкий, но вполне различимый звук триумфальных оркестров послышался вдали. У нее закружилась голова. Не в силах больше ни минуты сидеть в бездействии, она легко вскочила, и уже через минуту они мчались в потоке, несколько скорей, чем можно, мешая другим, но зато быстрее приближаясь к заветной цели!
Через несколько поворотов показался огромный торговый центр. Они нашли место для машины и, не мешкая, устремились в возбужденную атмосферу общего удовольствия.
Первый десяток магазинов они пролетели, как на крыльях, разглядывая, ощупывая и иногда примеряя. Света стала говорливой, теплой. Щеки ее пылали. Шустер, окрыленный такой неожиданной переменой, счастливо разглядывал ее, пожимал ручки и даже целовал со страстью то в одной, то в другой кабинке. В его руках замелькали первые покупки.
Фиеста разгоралась. В одном месте Света присмотрела сразу много вещей, но никак не могла выбрать что-то определенное. То казалось, что вещи нравятся, то - нет. Кажется, они и повторяли платья, что были уже куплены. Нет в них изюминки, решила Света, и Шустер с ней согласился с готовностью и легкой радостью вполне влюбленного человека.
К концу третьего часа пакеты, которые тащил Шустер, стали оттягивать ему руки, а подходящий костюм так и не попадался. Один был слишком узок, другой короток, в третьем месте - неподходящий оттенок, а в четвертом, кажется, и ничего, но дорого, а магазин, однако ж, не солидный.
Они заканчивали последний круг, как вдруг заметили еще один магазин одежды. К их великой радости там было то, что они так долго искали. Света долго крутилась перед зеркалом, примеряя костюмы всех расцветок. Шустер и продавцы возбужденно бегали вокруг ее кабинки, поднося и убирая лишнее, и, наконец, она выбрала самый модный и дорогой. Шустер заплатил, и они еще долго разглядывали его, причем она больше костюм, а он нашивку с названием известной фирмы. Костюм был так красив, что Света захотела прямо в нем поехать домой. Но Шустер, поколебавшись, попросил упаковать его в пакет с именем торгового дома и, когда они отправились к машине, нес пакет так, чтобы все проходящие могли увидеть, в каком дорогом магазине они побывали.
Но до того, как они покинули гостеприимный храм, один из продавцов, дружелюбно улыбаясь, обратился к Шустеру с вопросом:
- Простите, пожалуйста, на каком языке вы разговариваете?
- На русском, - Шустер учтиво улыбнулся.
Продавец обернулся к коллеге и радостно воскликнул:
- Что я тебе говорил! Это действительно один из кавказских языков!
Солнце заметно передвинулось, шел шестой час. Сложив покупки в багажник, Шустер повез даму обедать. На улицах и в кафе было много народу, город набирал обороты предновогоднего ажиотажа. Света блаженно отдыхала, размякшая и тихая, в большой задумчивости поглядывая на своего спутника как будто уже иными глазами. Загадочным и медлительным становился ее взгляд. Минут десять ехали они, почти не разговаривая.
Неожиданно, когда машина поравнялась с яркой вывеской, Шустер притормозил и торопливо показал спутнице на вход:
- Смотри, русский ресторан!
- О! - в один голос вскричали оба.
Из дорогой машины вышла дама, убранная мехами, ниспадающими ослепительным каскадом. Света обомлела, с глубоким восторгом разглядывая меха, и, запинаясь, промолвила:
- Такая вещь... Сколько же денег...
