Сага Форта Росс (Книга 1. Принцесса Елена) - Петров Виктор Порфирьевич (читаем книги .txt) 📗
Всю историю постройки форта и также жизнь его первого правителя Кускова, детально объяснил и описал Ротчев своей жене Елене и ее подруге Анне, во время прогулки по пляжу, перед фортом, на следующий день после их приезда. Жизнь кипела даже на берегу. Несколько рабочих были видны на судостроительной верфи, где они ремонтировали компанейское судно. Верфь теперь не строила новых кораблей, но было время, когда она спустила на воду несколько ладно построенных морских судов.
— Ну, что, мои дорогие, устали бродить для первого дня здесь. Может быть вернемся обратно домой и отдохнем? — Ротчев заботливо обратился к дамам.
— Мы совсем не устали. Наоборот все здесь так ново и интересно, что мы хотим все видеть и слышать все об этом месте, — запротестовали обе. — Как хорошо здесь. До сих пор не верится, что вчера весь день была такая гнусная погода, шел нудный, моросящий дождь. Какая метаморфоза! Сегодня все выглядит по-новому, по-иному.
Ротчев засмеялся. Он был очень доволен впечатлением, произведенным на дам видом ярко-освещенного солнцем Форта Росс. Ротчев был еще молод и с большим энтузиазмом относился к своей работе, к своим обязанностям. Его можно было назвать интересным. Среднего роста, худощавый, с темноватыми волосами, довольно длинными позади и с протянувшимися двумя длинными полосками до половины обеих щек, он был типичной картиной молодого, слегка самоуверенного, типичного представителя своего класса того времени. Ротчев сегодня был особенно тщательно и элегантно одет, вероятно по случаю приезда обеих дам. Даже не верилось, что он был одним из пионеров, прорубавших путь в неизвестных местах и служивших авангардом русского продвижения на континенте Америки. Он нисколько, по внешности, не отличался от тех молодых людей, петербуржцев, которых можно было видеть на Невском.
Он взял Елену и Анну под-руку и пошел с ними вокруг стены форта по направлению к мельнице, стоявшей на пригорке, у ручья. Заглянули внутрь темной, слабо-освещенной мельницы, казавшейся совсем темной после ослепительного яркого солнечного дня. Старый мельник Прохор Прокопьев деловито возился у жерновов, смазывал что-то.
— Бог в помощь! — крикнул ему Ротчев.
Прохор взглянул на них в изумлении и быстро сорвал с головы шапку, густо напудренную мукой.
— Благодарствую, Александр Гаврилович. Вот подмазываю тут маленько. Как изволите здравствовать Елена Павловна и Анна Владимировна?
Старик был несказанно рад чести, оказанной ему, посещением мельницы обеими молодыми дамами.
— Ну, не будем мешать работе. Мы пойдем дальше в фруктовый сад.
Позади форта, на пологом склоне гор, в полуверсте от селения, может быть футах в пятистах над уровнем моря раскинулся чудесный фруктовый сад, которым, очевидно было, Ротчев очень гордился.
Им взяло недолго дойти до сада и, прогуливаясь между рядами деревьев, Ротчев с гордостью показывал жене и Анне те деревья, которые он считал особенно интересными.
— Видите, вон то персиковое дерево, — Ротчев указал на старое дерево в углу сада. — Это было первое фруктовое дерево в нашей колонии здесь. Лейтенант Бенземан, командовавший одним из компанейских кораблей «Чириковым», привез это дерево из Миссии Сан Франциско, еще в 1814 году, и вот, оно все еще стоит, растет и цветет, дает много плодов, хотя ему теперь уже больше двадцати пяти лет.
Он еще раз посмотрел вокруг.
— Немного позже, в 1817 и 1818 годах наш бывший правитель Русской Америки Гагемейстер привез сюда еще несколько персиковых деревьев из Монтерея. Вы можете видеть эти деревья вон там, немного правее этого первого дерева. Он также привез несколько виноградных лоз из Лимы, из Южной Америки. Они посажены вдоль забора там, по северной стороне сада.
— Просто поразительно! — воскликнула Елена. — Кустик за кустиком, дерево за деревом, виноградная лоза — много-ли лет прошло и смотри теперь, какой у нас чудный фруктовый сад разросся. Да такого сада я у нас в России не видывала, чтобы росли вместе персики, яблони, груши и виноград!
— Да, мы должны благодарить наших трудолюбивых предшественников, — добавил Ротчев. — Года не проходило, чтобы они не подсаживали чего-нибудь нового в этом саду. В 1820 году, на другой стороне сада, вон в том углу было посажено еще более ста новых фруктовых деревьев. Там и яблони, персики, и вишни, и много других. Все это хорошо принялось, разрослось буйно. Что и говорить, климат здесь благодатный и теперь у нас, здесь, летом масса фруктов. Мы никогда не страдаем от недостатка фруктов. Заметьте, что мы здесь выращиваем не только фрукты, но и замечательные цветы. Ничего этого здесь не было до приезда Кускова. Вот здесь, вдоль забора, видите растут чудесные розы, привезенные из Сан Франциско. А те кусты роз, помнишь Леночка, около нашего дома… это особенные розы из Пальма Кристи на Сандвичевых островах. Нет, нам, конечно, грешно жаловаться здесь. У нас нет ни в чем недостатка: прекрасные фрукты, свежие овощи, цветы и, конечно, свежие молочные продукты. Вы знаете, что у нас, здесь, ведь, три тысячи голов скота!
— Три тысячи! Да, ведь, это же богатство!
Елена не могла остановиться от восклицаний восторга. Все здесь казалось ей новым, интересным, захватывающим и она, как-то, по детски, экзальтированно, слушала рассказы и объяснения своего мужа.
Они повернули обратно и медленно пошли по направлению к форту. Елена шла опираясь на руку мужа и глубоко вдыхала свежий, ароматный воздух, в котором чувствовался и пряный аромат роз и других цветов, и запах свеже-скошенной травы, и солоноватый запах океана.
Подошли к высоким стенам форта.
Елена подняла голову, посмотрела кругом… потом:
— Давайте обойдем форт с другой стороны… Я хочу видеть здесь все, хочу почувствовать, что это мой дом и хочу знать каждый уголок этого моего дома.
— Ты, просто, неутомимая, Леночка. Подумай об Анне. Может быть она устала и хотела бы отдохнуть.
Анна взмахнула своими тяжелыми, густыми ресницами, посмотрела на Ротчева темными синими глазами:
— Я не устаю так быстро, Александр Гаврилович. Я от Леночки не отстану, — тихо возразила она своим низким, слегка ломающимся, голосом.
— Ну, хорошо, — засмеялся Ротчев, — подчиняюсь большинству, да еще такому прелестному.
Он повел их узкой тропинкой вдоль стены форта. Тропинка вилась фантастическими зигзагами среди густой, сочной травы и пышных зеленых кустов. Подойдя к углу форта, за которым виднелась острая крыша часовни, Ротчев показал рукой на пригорок:
— Вот там, за этим овражком, видите ограду, это наше кладбище.
— Я даже не представляла себе, чтобы в этой счастливой Аркадии было кладбище. Мне, как-то, и в голову не приходило, что люди умирают здесь, — шутливо засмеялась Елена.
Анна посмотрела на пригорок и потом, с оттенком скрытой грусти, заметила:
— Какое красивое и тихое кладбище. Счастливы те люди, которые умерли здесь и теперь отдыхают там от всех земных забот, отдыхают на этом тихом, идиллическом берегу океана.
Она еще раз посмотрела на несколько белых деревянных крестов, блестевших сквозь зелень кустов, и тихо добавила:
— Я тоже хотела бы быть похороненной здесь, когда я умру!
— Что за мысли, Анна, в твоем юном возрасте, — Елена укоризненно посмотрела на подругу. Счастливая своей молодостью, своим полным счастьем, может-быть эгоизмом молодости и счастья, она, как-то, даже и секунды не подумала о таких вещах, как смерть или кладбище. Слишком весел был ее задорный смех, слишком шаловлива была она и, конечно, неизмерно счастлива в своей любви к Александру, так же как и в сознании того, что он влюблен в нее до безумия, чтобы думать о каких-то грустных вещах. Если когда-либо облачко налетало на ее прелестное лицо, то ей не стоило большего труда смахнуть его, забыть о заботах и опять засмеяться задорным, веселым, колокольчатым смехом.
Анна посмотрела на нее.
— Прости, но мне часто бывает трудно отбросить в сторону подобные мысли. Иногда мне бывает тяжело и не редко я думаю о бренности всего земного. Мне кажется, что все было ошибкой, что вся моя жизнь это сплошная ошибка. Как-то думается мне, что живу я напрасно, ни для кого… ненужная, пустая, бесполезная жизнь. Может-быть я не должна была родиться… Может быть я заняла место кого-то другого, кто любил бы жизнь больше меня, искал бы в жизни большего и вероятно добивался бы большего …
