Босиком по лужам - Аверкиева Наталья "Иманка" (электронная книга .TXT) 📗
— Идиоты, — покачал головой Билл, изобразив на утомленном личике снисходительную улыбочку. — Как дети малые. Видели ли бы вас сейчас журналисты… Или папарацци.
— Это был бы очень веселый репортаж! — хихикнула я, поправляя растрепавшиеся волосы. Нет, надо еще и косметику проверить, негоже перед ребятами ходить с размазанными тенями.
Хотелось еще как-то повеселиться. И я не придумала ничего лучше, чем задать один очень щекотливый вопрос, стараясь при этом сохранить лицо максимально серьезным. Конечно же, ответ я знала. Знала и то, что этот вопрос они ненавидят. Все вопросы, касающиеся названия группы и иероглифа, они ненавидят лютой ненавистью. Хочешь достать близнецов — спроси про название группы.
— А почему ваша группа называется Tokio hotel? — Хлоп-хлоп ресничками.
Реакция была предсказуемой. Билл тут же шумно выдохнул, рухнул на подушку и закатил глаза с выражением: «Дура, чего с нее взять?». Георг ухмыльнулся. Густав сделал вид, что не расслышал вопроса и глазами указал на Тома. Том… Мачо обвел всех взглядом — снова я, как что, так сразу я! — тяжелейшим образом вздохнул, скривился похуже братца — имбицилка несчастная! — и с превеликим одолжением произнес:
— Группа так называется потому, что…
Я закрыла лицо руками и заржала. Секунда и ко мне присоединился дружный хор ребячьих голосов. Это было так смешно, что мы с Густавом опять завалились друг на друга, где-то сбоку мне по бедру стучал Георг, приговаривая: «Я знал, что ты издеваешься!». И только облапошенный Том не смеялся, а недовольно косился в мою сторону, сузив красивые глаза и поджав губы.
— Издеваешься, да?
— Надо же нам над кем-то смеяться? Не все ж тебе Георга доставать.
Том гаденько улыбнулся.
— Приятно, что в нашей компании появился новый клоун.
— Ну что ты, я никогда не позволю себе забрать у тебя корону, — произнесла это таким снисходительным тоном, что Том… опять покраснел и отвел взгляд. Как забавно — мальчик он яркий, иногда грубоват, хамоват и всегда наглый, но как только ты даешь ему чуть более наглый отпор, он тут же тушуется и становится похож на разобиженного ребенка. Наверное, все дело в том, что я с ним на равных, не заглядываю в глаза и не смотрю в рот. Сдается мне, что очень и очень давно с ними никто так не разговаривал. Привыкли звездить, а тут я — новая звезда на их чумные головы. И если Георг и Густав это воспринимают нормально и принимают меня, то Том почему-то периодически козлится. А до Билла мне вообще нет никакого дела. Он какой-то неприятный тип, тоже мне божок на выезде. Хотя почему неприятный? Он замороченный, шуганный какой-то. Держится со мной на расстоянии. Отпускает какие-то странные шуточки. Словно между нами им собственноручно зачем-то выстроенная стена. Но с другой стороны я его понимаю: когда вокруг тебя столько народу, когда ты все время под прицелом фотокамер, когда каждый твой шаг обсуждается и тут же выносится на первые полосы сомнительных газетенок, — будешь шуганным. Я бы не просто стену возвела, я б себя на другую планету жить вывезла.
Ладно, провела хорошо день, вечер более чем удался, звезд моих в отель отвезла, на руки охране сдала, пора и честь знать. Том… Вот кто тебя, дурака, за язык тянул? А ведь могли шикарно провести время… Теперь останешься без вкусненького на ночь. Ты, конечно, парень классный, но себя я больше люблю. Почему-то вспомнилось старое кино, кажется, оно называлось «Девчата». Там тоже несчастную Тосю на спор разыграли. Только я тебе, Томми, не шапка, чтобы ты на меня спорил. Потому и подколы мои сейчас жесткие, а местами еще и жестокие. Обиделась я на тебя сильно и ничего с собой сделать не могу.
Из задумчивости меня вывел довольный голос Билла.
— Что ж, хорошо, можно сделать пометочку, что Москву мы покорили, — вальяжно произнес он, сладко потянувшись.
— Ага, шикарный концерт, — согласился Георг.
— Обычный, — пожал плечами Том, вновь обиженно покосившись на меня.
— Господа, — влезла я, — вы отдыхайте, а я поеду домой, если вам ничего больше не надо.
— А есть еще предложения? — Том посмотрел так, что у меня мурашки побежали по спине. Вспомнила его выходку на концерте и опять резко скрестила ноги, пытаясь удержать нахлынувшее возбуждение.
— Предложения есть всегда. Вопрос — нужны ли они.
Я смотрела на него с вызовом, но в то же время насмешливо. Кау-старший победно сморщил носик — понял, что со мной происходит. И ему нравилось дразнить мое тело.
— Ты не откажешься с нами поужинать? — неожиданно спросил Билл. Его длинное тощее тело во всем черном на белоснежном постельном белье смотрелось как трещина.
— Честно говоря, с удовольствием бы отказалась, но уже поздно, а есть дома нечего, — как-то излишне разоткровенничалась я, сама еще не понимая, хочу ли с ним ужинать или нет.
— Ты голодаешь? — ахнул Густав.
— Нет, что ты, — замахала я руками. — Продукты есть. Просто вчера было лень готовить… — И добавила по-русски: — А сегодня вы на мою голову свалились.
Густав улыбнулся. Черт! Я совершенно забыла, что он учил русский и более менее понимает мои подвякивания самой себе.
— Хорошо, что хоть кто-то тебя покормит, — по-отечески хлопнул меня по бедру Георг и отправился в свой номер переодеваться. За ним вышел Густав, все также интимно улыбаясь. Том учтиво предложил мне пересесть с пола в освободившееся кресло. Гляди-ка, какой кавалер. Ох, меня такими глупостями не очаруешь.
— Ничего, если я приму душ? — опять бросил в мою сторону игривый взгляд парень.
— Не стесняйся, — ответила я ему тем же. — В конце концов, мы же в твоем номере. Если хочешь, я тоже уйду.
— Ммм, — скривил он губы. — Интересно, куда? Точнее к кому?
— Я обязана отчитываться? — ласково и сладко, словно благодарность самому лучшему любовнику на свете.
Он пожал плечами, продолжая эротично улыбаться в ожидании ответа.
Я игриво закатила глаза, думая, как бы его «ущипнуть», а потом произнесла, томно растягивая слова и медленно массируя затекшую шею:
— К Георгу… Он такой секси…
Том довольно ухмыльнулся, как будто только что получил долгожданный страстный поцелуй.
— Георг не умеет делать массаж такой, какой умею делать я.
Снял футболку, продемонстрировав мне слегка худощавое тельце, но менее дистрофичное, чем у брата, а следовательно более привлекательное, взял полотенце и исчез за дверью ванной.
Хорош, мальчишка. Ох, хорош. Хочу…
Нет, я люблю себя больше! И только так.
Дурак! Ду-рак! Я вздохнула.
В отлакированной до зеркального блеска полировке шкафа не очень четко отражался Билл. Он лежал и смотрел на меня, думая, что я не замечаю его взгляда. Где-то тихо тикали часы: такой неприятный тык-тык-тык, сильно действующий на нервы. Наконец-то тяжелые струи воды с шипением ударили о фаянс, нарушив уже начинающую угнетать тишину. Послышались чертыхания Тома. Похоже, ему все-таки нужен переводчик для общения с краном. Я улыбнулась этой мысли, представив, как крупные капли сползают по плечам, ниже, по животу, ниже… ниже… В памяти вспыхнула фраза: «А рот? Только представь, как она это будет делать ртом!». И его движения бедер на сцене… Хочу… Билл поудобнее развернулся, наверное, чтобы было лучше видно. Тоже мне, нашел бесплатную передачу «Из жизни Машки обыкновенной»! Почему-то наличие фронтмена в комнате меня сильно раздражало. Даже больше, чем противное тиканье часов. Воображение разыгралось не на шутку. Я так ясно увидела, как ласкаю его в душе, как руки скользят по телу, как он отвечает — страстно, безудержно, грубо… Стоп! Спокойно! Надо на что-то переключиться. Вот почему бы младшему близнецу не пойти к себе в номер, а? Покрутила головой в поисках пульта от телевизора. Бросила досадливый взгляд на развалившуюся суперстар. Небось, он его себе заныкал. Точно! Билл проследил за мной, ухмыльнулся противно и… спрятал пульт под подушку. Я возмущенно приоткрыла рот, собираясь стребовать волшебный «ленивчик» обратно!
— Не надо, не включай. Хочу тишины.
