Девушка из Дании - Дэвид Эберсхоф (онлайн книга без .TXT) 📗
- И еще ее брак...
- Ты знаешь о Герде? - спросил Карлайл.
- Она написала мне. Наверное, она уже устроилась в Пасадене. Ты знаешь о ней и Хансе?
- Я сам должен был вернуться, - ответил Карлайл.
Лили не могла услышать, что говорила Анна. Она задавалась вопросом, почему Анна еще не вошла в палату. Она могла представить, как Анна врывается в дверь и отбрасывает желтый занавес. На ней будет зеленая шелковая туника, вышитая бисером на воротнике, и соответствующий тюрбан, закрученный вокруг ее головы. Ее губы будут такими же яркими, как кровь, и Лили могла представить, как их след остается на ее щеке. Лили хотела крикнуть: «Анна! Анна, ты подойдешь и поздороваешься?», но у нее пересохло в горле, и она не могла открыть рот, чтобы что-то сказать. Все, что Лили могла сделать, это повернуть голову и посмотреть на дверь.
- Это серьезно? - спрашивала Анна в коридоре.
- Боюсь, Болк не очень-то рассказывал о том, какие могут быть последствия.
Потом они замолчали, и Лили осталась неподвижно лежать в постели, за исключением медленных тупых ударов ее сердца. Куда пропали Карлайл и Анна?
- Сейчас она спит? - наконец спросила Анна.
- Да. В первой половине дня она приходит в себя между уколами морфия. Ты можешь прийти завтра после обеда? - спросил Карлайл, - я могу сказать ей, что ты здесь.
Лили услышала, как открылась дверь. Она чувствовала, как в комнату вошел другой человек - это тонкое изменение воздуха, почти незаметное изменение температуры. Духи Анны продрейфовали к кровати Лили, и она узнала один из ароматов за стойкой Фоннесбех. Аромат появлялся из маленького флакона с кисточкой из золотой сетки, но Лили не могла вспомнить название духов. «Э-де-Прованс», или что-то в этом роде. Или это был «Да Филь-де-Прованс»? Она не знала, и не могла открыть глаза, чтобы поздороваться с Анной. Она не могла говорить, и ничего не видела. Не могла даже поднять руку, чтобы поздороваться. Лили просто знала, что Карлайл и Анна стоят у ее кровати, а она ничего не может сделать, чтобы сообщить им, чтознает об их присутствии.
***
На следующий день после обеда Карлайл и Анна посадили Лили в плетеное инвалидное кресло.
- Слишком красиво, чтобы не прогуляться, - говорил Карлайл, накрывая Лили одеялом. Анна завернула голову Лили в длинный пурпурный шарф, соорудив тюрбан на голове, похожий на ее собственный. Затем они покатили Лили в задний парк клиники и усадили ее под крыжовник.
- Тебе нравится солнце, Лили? - спросила Анна. - Тебе здесь нравится?
Другие девушки тоже гуляли на лужайке. Было воскресенье, и к некоторым из них пришли посетители. Они приносили им журналы и коробки с шоколадом. Женщина, одетая в платьице в горошек, подарила одной из девушек шоколадную конфету, завернутую в золотую фольгу из магазина на Унтер-ден-Линдене.
В зимнем саду Лили увидела фрау Кребс, присматривающую за лужайкой, девочками и кривой линией Эльбы внизу. Она казалась маленькой и такой далекой, - столь же маленькой, как ребенок. Затем она ушла. Это был ее выходной день, и все девочки любили сплетничать о том, что делала фрау Кребс в свое свободное время, хотя правда заключалась в том, что она направлялась с мотыгой в свой сад.
- Прогуляемся? - предложил Карлайл, отпустив ручной тормоз и подтолкнув кресло Лили по траве. В земле скрывались кроличьи норы, на которых подскакивали колеса, и хотя тряска вызывала боль, Лили не могла не думать о том, как радостно находиться вне клиники с Карлайлом и Анной.
- Мы пойдем к Эльбе? - спросила Лили, когда увидела, что Карлайл уводит ее от грунтовой дороги, ведущей к реке.
- Мы доберемся туда, - пообещала Анна, и они подтолкнули Лили через занавес ивовых веток. Они быстро двигались, задевая корни деревьев и камни, и Лили крепко держалась за подлокотники кресла.
- Я решил, чтопрогулка не повредит, - сказал Карлайл.
- Но мне не разрешают, - сказала Лили, - это против правил. Что скажет фрау Кребс?
- Никто не узнает, - заверила ее Анна, - кроме того, ты взрослая женщина. Почему бы тебе не уйти, если ты этого хочешь?
Вскоре они вышли за ворота клиники и выехали на улицу. Карлайл и Анна везли ее по окрестностям, мимо вилл, спрятанных за кирпичными стенами, украшенными железными куполами. Солнце было теплым, но по улице бежал ветер, приподнимая нижние светви вяза. Вдалеке Лили услышала звон трамвая.
- Думаешь, они будут искать меня? - спросила она.
- И что, если так? - отозвался Карлайл. Его лицо было напряженно-сосредоточенным. Он махнул рукой в воздухе, и это снова напомнило Лили Герду, словно Лили услышала звон серебряных украшений. У нее мелькнуло воспоминание, будто это была история, однажды рассказанная ей кем-то о том, как Герда сбежала с Эйнаром на буксире с Кронпринцесседана. Лили помнила тепло руки Герды в своей руке, и ее запястье в серебряных браслетах.
Вскоре Лили, Карлайл и Анна пересекли Огастесбрюкке. Перед Лили лежал весь Дрезден: Операнхаус, католическая церковь Хоф, Академия искусств в итальянском стиле, и, казалось, плавающий в небе купол Фрауенкирхе. Они пришли на Шлоссплац к подножию Брюльской террасы. Мужчина с повозкой продавал сосиски в булочке и наливал стаканы яблочного вина. Его дело шло хорошо, и к нему выстроилась очередь из восьми или десяти человек, их лица сияли на солнце.
- Разве не вкусно пахнет, Лили? - спросил Карлайл, подталкивая кресло к лестнице.
Сорок один шаг привел их к террасе, где возле бордюров не стояли воскресные коляски. Ступени были украшены бронзовыми изваяниями Шиллинга «Утро», «Полдень», «Вечер» и «Ночь». На лестнице была маленькая площадка, и Лили наблюдала с нее, как длинная желтая юбка женщины и диск ее соломенной шляпы поднимаются вверх по, а рука незнакомки обвивает мужскую руку.
- Но как мы поднимемся? - спросила Лили.
- Не беспокойся, - ответил Карлайл, поворачивая кресло и подтягивая ее на первую ступеньку.
- Но твоя нога..? - заволновалась Лили.
- Все будет хорошо, - успокоил ее Карлайл.
- А как же твоя спина?
- Неужели Герда никогда не рассказывала тебе о наших знаменитых западных строениях?
И с этими словами Карлайл, который ни разу, насколько Лили знала,
