Система (СИ) - Корганов Олег Владимирович (книги полностью .TXT) 📗
- Андрюша, отпусти его пожалуйста, - жалобно просит Лара.
- В каком смысле отпусти? - удивляясь спрашивает толстяк. - Он что, уже ремонт доделал? Ты значит ремонт делаешь, а убирать опять мне? - он встает и идет к выходу из комнаты.
- Андрюша, не надо! - причитает Лара.
- Я же тебя предупреждал, - проходя мимо пытающегося встать Монтаны, толстяк толкает его назад в угол. - Сидеть сука!
Из коридора он приносит большой черный полиэтиленовый мешок и бросает его Монтане.
- Это сегодня твоя одежда, можешь примерить.
Монтана зачем то берёт пакет, и руки его начинают трястись.
Толстяк засовывает правую руку за спину, и в ней появляется огромных размеров пистолет. Монтана в ужасе подносит пакет к лицу, как-будто пытается защититься им от пули.
- Врубай телик и систему и кыш на кухню, - командует толстяк жене и заправски лязгает затвором.
- Андрюша не надо, я прошу тебя… - Лара пытается обхватить сзади необъятный стан своего мужа, а Монтана сидит в оцепенении.
- Я предупреждал тебя, что следующего завалю? Предупреждал? - толстяк срывается на крик, и Монтана как уж сжимается в своем углу, накрывшись пакетом.
- Ну отпусти ты его, ну зачем тебе мараться об него. Я клянусь, что больше не буду…- Лара причитает навзрыд.
- ФУФ! - толстяк громко выдыхает, как будто придя в себя, и опускает ствол. - Слушай, Ларка, ты меня когда-нибудь доведёшь. Мне проблем на работе хватает, а ты хочешь, чтобы я ёщё дома мокрое разводил. Слышь ты, фраер, а ну пшёл отсюда. Монтана опускает пакет, которым прикрывался и затравленно смотрит на огромного палача.
- Давай, давай, ноги в руки и чеши, пока я не передумал, - Монтана встает и семенит, прижимаясь к стенке, огибая толстяка. Когда он уже готов схватить в охапку шмотки и выбежать в подъезд, мощная рука с силой хватает его за плечо.
- Хотя постой. Ты же вроде ремонт делать пришёл? Да, или нет?
Монтана не знает что ответить, весь его обнажённый вид недвусмысленно говорит, что конечно же это не так.
- Да, - обречённо отвечает он.
- Ну так чего стоим? Вон обои, вон клей, валик в углу стоит. Разводи клей и вперёд. На сегодня с тебя коридор. До утра управишься? Не слышу? - интонация толстяка точь в точь такая же как у Монтаны, когда он строит духов. В этот раз палач находится в роли жертвы.
- Управлюсь, - отвечает он, опустив голову.
- Приступай, как оклеишь коридор, получишь своё шмотьё, - толстяк выталкивает Монтану за двери спальни в коридор и закрывает двери.
Монтана начинает метаться по коридору. Мысли так же хаотично мечутся у него в голове: “Так, сначала развести клей. Где же ведро?”
“Блин, тут же работы на три дня, тем более я не специалист”.
“Доцент, доцент…а мог бы завалить, сразу видно бандос. Так что нужно быстро делать, пока он добрый”.
Он уже развёл клей, отрезал первую полоску и начинает размазывать валиком желейную слизистую массу, когда в дверях появляется толстяк.
- Привет трудящимся! Ну как, работа кипит? На, я вот тебе тут шапочку сделал, а то, что ты совсем без спецодежды. - Толстяк протягивает Монтане треуголку, свернутую из пожелтевшей газеты.
- Да не надо… - пытается отказаться Монтана.
- Одевай давай. На объекте технику безопасности надо соблюдать. - Голый, в бумажной треуголке и с валиком в руке Монтана походит на звезду порно журнала для геев. Толстяк начинает покатываться от смеха. - Смотри как классно, тебе даже идёт. Ну ка возьми валик и мажь им стену. Вот так… Ларка тощи фотик. - В дверях появляется Лара с большой квадратной пластмассовой коробкой, которая совсем не похожа на фотоаппарат.
- Давай сфотай его с разных планов… - командует толстяк супруге.
- Зачем это… не надо… - жалобно причитает Монтана.
- Как это зачем? Ты представь, сидим мы с корешами за столом. Они спрашивают: братан, а кто тебе так красиво обои наклеил. А я им говорю, пацаны, вы не поверите мастер экстра класса, универсал, и показываю им фотки. Классно придумал?
Хмурый вид Монтаны говорит о том, что ему не очень по душе эта идея, но делать нечего, ему приходится мазать клеем стену под вспышки фотокамеры.
- А ну, голову поверни… Да улыбнись ты, чё как на похоронах, труд должен делать человека счастливым, - толстяк сам взял камеру и щелкает Монтану со всех сторон. После каждого щелчка камера издаёт непонятный протяжный звук и из щели снизу вылазит небольшая квадратная фотография.- Ну вот, здесь лучше получился. - Довольно говорит толстяк.
Монтана берёт раскисшую от клея обоину и тащит её к стене, но полоска рвётся ровно на половине.
- Ты чё же делаешь, мудак ты этакий. - Тебя кто учил обои клеить? - толстяк ругается как то не зло, как будто отец журит сына раздолбая. - Так на тебя обоев не напасёшься. Ладно, всё ясно с тобой, мастер ты хуев, пойдём выпьем лучше. Ларка, где у нас бутылка того вискаря, которую мы с Бурым недопили.
- А можно я оденусь? - спрашивает Монтана, когда толстяк указывает ему место рядом с собой на краю кровати.
- Да ладно, не парься ты, будь как дома. Чё ж ты жену мою не стеснялся значит, а меня стремаешься. Хочешь, я сам разденусь, если тебе неловко. - Толстяк с готовностью хватается за верхнюю пуговицу сорочки.
- Не надо! - в глазах Монтаны застывает ужас.
- Да ладно ты не ссы, выпьем по рюмахе и пойдёшь домой. Ты сам откуда, из пышминских, там кого знаешь?
- Да я служу здесь недалеко, - вдруг решает признаться Монтана.
- Военный что ли? Офицер? - пренебрежительно морщит губы толстяк.
- Нет солдат, по срочке залетел.
- А говорил офицер! - презрительно хмыкает Лара, подавая толстяку пузатую бутылку.
-Ха-ха-ха, - толстяк отваливается на кровать, - она же у нас офицеров любит. Вот ты прокололась то супруга!
Монтана удивлён этими возвышенными отношениями между супругами, но у него только одна мысль, быстрее выбраться отсюда.
- А ты не удивляйся браток, - толстяк, снова сев, протягивает ему стакан с коричневым пойлом. - Думаешь наверное, ну и мужик, лошара… - он звонко хлопает Монтану открытой ладонью по голой спине. - Да я люблю эту дуру, хоть она и неисправима. Она же проститутка бывшая… Давай выпьем лучше. - Они проглатывают горькую жидкость, и какое то время, толстяк сидит сморщившись.
- Ладно, братан, проехали… Ты уж извини если чё, - он смотрит на Монтану и обнимает его здоровыми руками. - Ларка, ну ка сфотай нас ещё с братаном, а то ему идти уже надо. - Ещё одна вспышка и фотография выплёвывается из узкой амбразуры.
***
Монтана не помнит, как оделся, как прощался с толстяком и незадавшейся любовницей. Он обнаружил себя уже бегущим со всех ног от опасного подъезда.
Только спустя час он добирается до казармы, с трудом поднимается по лестнице до располаги.
“Только бы Ник спал. Не охота с ним ещё объясняться” - думает он.
Но Ник, как назло, не спит, смотрит телевизор в Ленинской комнате. Он выходит навстречу Монтане, как будто ждал его всё это время.
- Ну чё, рассказывай, как ты? - грохочет он низким голосом на всю казарму.
- Тихо ты. Разбудим… пойдём в сушилку лучше, покурим, - Шепчет Монтана. Ник удивляется тому, что Монтану стал заботить сон духов, но всё же покорно идёт в сушилку.
На самом деле, спят не все. Четыре пары глаз открыты, четыре пары ушей напряжённо прислушиваются к разговору, который доносится из сушилки.
- Чё то ты убитый какой? Облом вышел?
- Да нет, нормально всё прокатило, спать только хочется.
- Ну так с подружкой познакомит, договорился?
- Да, только через месяц, она на учёбу сейчас уезжает.
- Понятно!
- Что понятно?
- Понятно, что облом у тебя был, - Ник хлопает Монтану по плечу и смеётся.
- С чего ты взял?
- Да ладно, мне можешь не заливать. Я знаю, как люди после секса выглядят, а у тебя вид, как будто самого только что трахнули.
- Не хочешь, не верь, - Монтана достаёт аккуратно сложенную в стопочку форму и снимает гражданку, взятую напрокат у Жулика. Когда обнаруживается, что под вельветовыми штанами ничего нет, Ник присвистывает:
