Гигиена убийцы. Ртуть (сборник) - Нотомб Амели (лучшие книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗

Франсуаза крепко схватила девушку за плечи и толкнула ее к псише. Та, словно спутник, попала в поле притяжения зеркала и оказалась у него в плену: она увидела свое отражение.

В зеркале отразилась фея. В белой ночной сорочке, с длинными распущенными волосами. Ее лицо было из тех, что встречаются один-два раза на целое поколение и пленяют человеческие сердца, заставляя забыть о бедах и невзгодах. Тот, кто видел такую красоту, исцелялся от всех недугов, но им же овладевал недуг еще более тяжкий, который не в силах облегчить даже сама Смерть. Это лицо сулило спасение и обрекало на гибель.

Что же тогда почувствовала она, увидев себя такой, – этого, кроме нее самой, никто никогда не узнает.

Закрыв лицо руками, Хэзел прошептала:

– Я была права: что может быть страшнее зеркала?

И она рухнула без сознания.

Франсуаза кинулась приводить ее в чувство:

– А ну-ка, вставайте! В обморок будете падать, когда мы выберемся отсюда.

– Что со мной? Это так невероятно. Словно меня ударили по голове.

– Да уж, потрясение действительно сильное.

– Сильней, чем вы можете себе представить. Я ведь помню себя до бомбежки – я не была… такой. Что же случилось?

– Случилось то, что вы стали взрослой.

Девушка смотрела безучастно, не веря в происходящее. Медсестра принялась размышлять вслух:

– Теперь надо обсудить план дальнейших действий. Лучше не медлить, а то проснется охрана. Идеально было бы найти какое-нибудь оружие. Где, черт возьми, оно может быть в этом доме?

Лонкур замычал сквозь кляп и подбородком указал на псише.

– Вы пытаетесь что-то мне сказать? – спросила мадемуазель Шавень. – Что зеркало – это и есть оружие?

Он помотал головой, продолжая показывать на зеркало. Франсуаза повернула его – сзади был прикреплен пистолет. Она схватила его и удостоверилась, что он заряжен.

– Неплохая мысль – прятать опасные предметы вместе. Если вы так легко открываете нам тайники, значит глупостей делать не собираетесь. Я выну кляп, но только попробуйте кричать, и я выстрелю не задумываясь.

И Франсуаза вынула рубашку изо рта Капитана. Он отдышался и сказал:

– Вам нечего бояться. Я на вашей стороне.

– Скажите лучше, что вы наш заложник. Не ждите, что я вам поверю. Вы держали меня взаперти, угрожали смертью…

– Тогда мне было что терять. Теперь уже нечего.

– Хэзел еще под вашим кровом.

– Да, но она все знает. Я потерял ее.

– С вас станется удерживать ее силой.

– Нет. Вопреки тому, что вы думаете, я не люблю принуждения. Все эти пять чудесных лет я удерживал Хэзел хитростью, но применять насилие, чтобы заполучить ее, – это не по мне. Я человек порядочный.

– Надо же, он еще и похваляется.

– Конечно, вы, мадемуазель, вряд ли знаете, что это такое – порядочный человек, и мне вас жаль.

– То, что вы сделали, мне кажется, не свидетельствует о большой порядочности.

– Я виноват, но это не важно: я искуплю свою вину с лихвой. Я владею колоссальным состоянием. Все до последнего су я дарю Хэзел.

– Не думаю, что деньги возместят ей пять лет жизни, украденные вами.

– Перестаньте говорить пошлости, вы просто смешны. Во-первых, она не была так уж несчастна. Во-вторых, для сироты без гроша в кармане стать хозяйкой такого богатства, да еще не получив бог знает какого мужа в придачу, – очень даже недурно.

– За кого вы ее принимаете? За продажную женщину?

– Напротив. Нет никого на свете, кого бы я любил так, как ее. Она это знает и поэтому примет мой подарок.

– Она еще должна отомстить за себя. Чего же вы ждете, черт побери? – обернулась Франсуаза к девушке. – Что вы сидите как неживая, где витают ваши мысли теперь, когда вы наконец поняли, как подло и как долго вас обманывали? Помните, вы говорили мне, что Капитан что-то скрывает, что у него есть тайна, и, наверное, нешуточная? Так вот эта тайна – ваше лицо, красота которого могла бы уже пять лет воспламенять сердца людей, но эти пять лет вы прожили в удушливой атмосфере отвращения к себе самой. Преступник перед вами, он связан по рукам и ногам.

– Что я должна сделать? – пролепетала Хэзел, продолжавшая неподвижно сидеть на полу.

– Ударьте его, надавайте пощечин, обругайте, плюньте ему в лицо!

– Зачем?

– Вам станет легче.

– Мне не станет от этого легче.

– Вы меня разочаровываете. Может, разрешите мне это сделать вместо вас? У меня просто руки чешутся потрясти его как грушу, уж я бы высказала ему все, что я о нем думаю, этому мерзкому старому пакостнику!

От этих слов девушка словно проснулась, вскочила на ноги, встала между Франсуазой и Лонкуром и взмолилась:

– Оставьте его в покое!

– Вам жаль его?

– Я обязана ему всем.

Медсестра в изумлении раскрыла рот, потом произнесла срывающимся от ярости голосом, по-прежнему целясь из пистолета в голову старика:

– Это неслыханно! Вы что, дура?

– Без него я бы пропала, – твердила свое питомица Капитана.

– Вы так говорите, потому что он дарит вам состояние? Дешево же он откупается, если хотите знать мое мнение.

– Нет, я думала о других, не имеющих цены вещах, что он дал мне.

– Ну да: тюрьму, еженедельное изнасилование, растление – признайтесь, вам самой все это нравилось? Старый свин оказался прав.

Девушка возмущенно замотала головой:

– Вы ничего не поняли. Все было не так.

– В конце концов, Хэзел, не вы ли мне рассказывали, как вам противно, как вас от этого воротит, как вы каждую ночь боитесь, что он придет к вам в постель!

– Это правда. Но все не так просто.

Франсуаза пододвинула стул и села, будто подкошенная тем, что услышала, продолжая, однако, целиться в висок Лонкура.

– Объясните же, чем так сложны ваши смехотворные переживания?

– Я только что вновь увидела свое лицо. По-вашему, это причина, чтобы быть в обиде на Капитана, – и мне действительно обидно, потому что я страдала от своего уродства. И все же этим лицом я обязана ему.

– Это что еще за вздор?

– Я ведь сказала вам: я не вполне себя узнала… Я была хороша собой, но не была так… прекрасна. Вы говорите, что я стала взрослой, но это, по-моему, не объяснение, мне ведь тогда было уже почти восемнадцать. Нет, я убеждена: это он сделал меня такой.

– Он вас прооперировал? – презрительно фыркнула медсестра.

– Нет. Он меня любил. Он так меня любил!

– Вы подросли и похудели. Он тут ни при чем.

– Тело – да, наверное, вы правы. Но не лицо. Не будь я предметом такой большой любви, от моего лица не исходил бы этот свет и не было бы этой дивной прелести в моих чертах.

– А по-моему, не просиди вы пять лет взаперти в обществе старого маразматика, не несли бы сейчас такую чушь. Возьмите дурнушку, окружите ее любовью – увидите, чего стоит ваша теория.

– Я не отрицаю, кое-какие преимущества мне даны от природы. Но именно благодаря ему проявилась моя красота. Нужно было любить так сильно, как он, чтобы родилась подобная гармония.

– Прекратите, слушать больше не хочу эту чепуху!

– А я бы, наоборот, слушал и слушал, – вмешался Лонкур, растроганно улыбаясь.

– Посмотрите на него, он просто тает от удовольствия! – взорвалась Франсуаза. – Немыслимо: пять лет держал ее взаперти, и она же еще его благодарит!

– Если мне позволено будет высказать мое мнение… – продолжал старик.

– Замолчите, или я выстрелю!

– Нет, дайте ему сказать, – вступилась девушка.

– Спасибо, детка, – кивнул он. – Итак, если мне позволено высказать мое мнение, вы обе и правы и не правы. Хэзел не права: когда я увидел ее впервые пять лет назад, она уже была достаточно хороша, чтобы вскружить голову всему свету. Недаром я влюбился с первого взгляда и похитил ее. Но Хэзел и права: сегодня ее красота еще ослепительнее, чем пять лет назад. Права и Франсуаза: Хэзел стала взрослой, и это сыграло немалую роль. И Франсуаза не права: моя любовь способствовала расцвету ее изумительной красоты.

– Должно быть, сама-то Хэзел не слишком вас любила, раз вы такой облезлый урод.