За кровь и деньги (ЛП) - Варди Натан (книги онлайн бесплатно серия txt, fb2) 📗
Стэнфорд стал центром исследований в области лимфомы, рака крови. Существуют различные типы лимфом, но все они начинаются с белых кровяных клеток иммунной системы, называемых лимфоцитами, обычно либо В-клеток, либо Т-клеток, которые становятся злокачественными и выходят из-под контроля.
Рон Леви, звезда Стэнфорда, привлек Миллера к участию в передовом исследовательском проекте по изучению так называемых моноклональных антител. Это синтетические белки, полученные в лаборатории от людей и мышей, которые активизируют иммунную систему для атаки раковых клеток и других заболеваний. Моноклональные антитела потенциально могут предложить способ лечения лимфомы.
Леви и Миллер были настолько воодушевлены, что основали компанию для коммерциализации этой технологии, а затем, в 1985 г., объединились с другими компаниями и основали Idec Pharmaceuticals. Им было легко привлечь средства крупных венчурных капиталистов с улицы Sand Hill Road, расположенной недалеко от кампуса Стэнфорда. Финансирование возглавил Брук Байерс из известной фирмы Kleiner Perkins Caufield & Byers, который привлек профессионального генерального директора.
Тринадцать лет спустя компания Idec выпустила ритуксимаб - первое моноклональное антитело, одобренное FDA для лечения рака, в частности неходжкинской лимфомы. Препарат будет продаваться под торговым названием Rituxan. Когда компания Idec только создавалась, Леви остался работать в Стэнфорде, а Миллер покинул университет и присоединился к Idec с момента ее основания, чтобы руководить исследованиями. На случай, если биотехнологии не дадут результата, Миллер продолжал заниматься врачебной практикой в Стэнфордском медицинском центре. Миллеру нравилось помогать пациентам, и до конца своей карьеры он продолжал принимать их один раз в неделю во второй половине дня.
Одним из пациентов Миллера, страдающих раком, был Джонатан Сесслер. Их отношения длились уже много лет, поскольку Миллер впервые начал лечить Сесслера, когда тот еще работал лечащим врачом в Стэнфорде. В то время Сесслер работал над докторской диссертацией по химии в Стэнфорде. В колледже у Сесслера была диагностирована лимфома, которая успешно лечилась с помощью облучения, но когда он впервые появился в клинике Миллера, молодому врачу пришлось сообщить Сесслеру, что его рак вернулся. Миллер лечил Сесслера шесть месяцев жестокой химиотерапией. Все было настолько плохо, что перед приемом химиопрепаратов Сесслера рефлекторно начинало тошнить.
Как ни трудно было Сесслеру, лечение помогло, и он стал профессором химии в Техасском университете в Остине. Но опыт лечения рака оставил неизгладимый след и побудил его применить свои знания в области химии для лечения рака. Сесслер продолжал посещать Миллера для последующих встреч и во время визитов в клинику информировал Миллера о своих последних работах и идеях.
На одной из встреч Сесслер рассказал о синтезе новых кольцеобразных молекул, способных удерживать в своей основе тяжелые металлы, такие как гадолиний, что может сделать опухолевые клетки более чувствительными к облучению. По его мнению, их можно сконструировать таким образом, чтобы они избирательно накапливались в раковых клетках. Форма этих молекул напомнила Сесслеру пятиконечную звезду на государственном флаге Техаса, поэтому он назвал их тексафринами. Миллер был заинтригован. Повышение эффективности лучевой терапии могло бы изменить ситуацию с лечением рака. "Джонатан, мы можем создать на этом компанию", - сказал он.
В 1991 г. Миллер покинул компанию Idec и вместе с Сесслером основал компанию Pharmacyclics. Он привлек деньги от тех же венчурных капиталистов, которые поддерживали Idec, и на этот раз Миллер получил право руководить компанией в качестве генерального директора. Он был в восторге от и верил в подход "тексафрин" и полученный препарат "Кситрин". Так же, как и Уолл-стрит. К 2000 году Pharmacyclics стала публичной компанией, акции которой продавались по 80 долларов, а рыночная стоимость превышала 1 млрд. долларов.
Но когда "Кситрин" провалил широкое исследование на поздней стадии, акции компании упали. Затем, в декабре 2005 года, после того как Дагган начал покупать акции Pharmacyclics и впервые встретился с Миллером, Кситрин провалил второе ключевое испытание - исследование на поздней стадии, в котором Кситрин тестировался только на пациентах с метастазами рака легких в мозг.
Как любитель бейсбола, Миллер знал, что это означает. Теперь у Икситрина было два страйка, и Миллеру нужно было, чтобы кто-то сделал ему подачу, которую он мог бы отбить.
J. КРЕЙГ ВЕНТЕР приехал в Сан-Франциско, штат Калифорния, на родину биотехнологий, чтобы начать революцию, которая, по его мнению, навсегда изменит эту отрасль. В 2000 г. на сайте он, как известно, стоял рядом с Биллом Клинтоном в Восточной комнате Белого дома, когда президент США объявлял о монументальном научном прорыве. Генетик-неудачник Вентер основал компанию Celera Genomics и, будучи ее президентом и главным научным сотрудником, возглавил ее поиски последовательности карты генома человека. Это была судьбоносная научная гонка, в которой Вентер столкнулся с проектом "Геном человека", щедро финансируемым правительством США. Конкуренция Вентера подтолкнула проект "Геном человека" к более быстрой работе по расшифровке генетического плана человека. В конце концов, Celera и проект "Геном человека" собрались в Белом доме, чтобы совместно объявить об успешном картировании генома человека.
Вентер полагал, что карта генома человека может быть использована в практических целях, раскрывая тайны, которые приведут к разработке новых лекарств и методов лечения болезней. Уолл-стрит купилась на эту идею, и акции Celera взлетели до рыночной оценки в 14 млрд. долл. Чтобы войти в лекарственный бизнес , Celera в 2001 году использовала свои растущие акции в качестве валюты для покупки компании Axys Pharmaceuticals за 174 млн. долл.
Штаб-квартира Axys и прилегающий к ней химический корпус площадью 43 500 кв. футов находились в Южном Сан-Франциско - сердце биотехнологического мира. Эта отрасль расцвела на западном берегу залива Сан-Франциско после того, как в промышленной зоне города, расположенной к востоку от шоссе 101, появилась компания-основатель биотехнологий Genentech. Genentech лидировала на сайте в создании синтетического инсулина и стала первой биотехнологической компанией, которая привлекла деньги от венчурных капиталистов и провела первичное размещение акций на фондовом рынке; акции компании стали пионером в секторе инвестиций в биотехнологии. Новый рынок открыл важный механизм финансирования для небольших компаний, специализирующихся на разработке новых лекарственных препаратов, и дал инвесторам возможность делать ставки на высокорисковые и высокодоходные компании, разрабатывающие не более одного-двух препаратов. В случае успешного применения этих препаратов инвесторы могли сорвать большой куш, но при этом компании имели диверсифицированный портфель продуктов. В случае неудачи основного препарата компании нечем было компенсировать неудачу. Это существенно отличало их от фармацевтических компаний, акции которых росли за счет портфеля различных препаратов.
Вентер приехал из штаб-квартиры Celera в Роквилле (штат Мэриленд) в южный Сан-Франциско, чтобы поделиться своим новым видением биотехнологий, в которых медицинская наука сочетается с программным обеспечением и алгоритмами. Он рассказал пятидесяти пяти химикам и биологам из Axys, что Celera хочет создавать лекарства новым, более совершенным способом. Старые методы, используемые такими компаниями, как Genentech и Big Pharma, слишком сильно зависят от творческих способностей человека, удачи и случайности. Они должны были уступить место точности и знаниям, которые можно найти только в больших научных данных и компьютерной аналитике. Идея заключалась в том, чтобы Celera использовала данные, полученные в результате генетической расшифровки, для определения конкретных биологических целей, а химики из Axys разрабатывали для них потенциальные лекарства. Celera, моделируя взаимодействие препаратов с генами и белками, определяла, какие из них окажутся эффективными, и таким образом повышала процент успешных испытаний лекарств на людях до 1 к 3, а не 1 к 10.
