Козырная дама - Соловьева Татьяна (чтение книг .txt) 📗
— Выплыло?
— Выплыло! Но не в связи с Эстетом… На горизонте появился человек в городе весьма влиятельный, депутат, занимающий довольно высокий пост начальника управления приватизации — Владимир Иванович Мельник. Мой Антипов раскопал свидетеля, обычного человека, водителя автобуса, но старого знакомого, соседа одного из главарей банды, которую мы раскрутили еще в позапрошлом году.
— И что ваш свидетель? Сообщил что-то новое, о чем позабыл рассказать в прошлый раз?
— Прошлого раза не было. Он не выступал в роли свидетеля, потому что о преступных делах соседа ничего не знал. Зато видел его в управлении у Мельника, куда приходил решать свои дела. Главаря другой банды видели с Мельником в ресторане. Третий гостил у Мельника на даче. И, наконец, Горелин, как ты знаешь, работал с Мельником в одном строительном кооперативе. Понимаешь, куда клоню?
— Кажется… На твоем горизонте вдруг возник Мельник, тогда как Эстета не видел никто и никогда…
— Правильно! И тогда Мельник меня заинтересовал.
— А ты не заблудился с этим своим интересом?
— Думаешь, я пришел просто поболтать на досуге? — вопросом на вопрос ответил Казанцев.
— Не думаю, — отозвался Фоминых. — Более того, знаю, пришел потому, что у тебя есть доказательства.
— Да, у меня есть доказательства того, что Мельник Владимир Иванович является организатором не менее десятка квартирных банд в городе. И не только квартирных. У меня есть доказательства и того, что он и Эстет — одно лицо, — Казанцев сделал паузу, прикурил. — А доказательства эти помог добыть один хороший человек, правда пьяница, но совесть не пропивший… — Казанцев тянул, фамилию не называл.
— Интригуешь? — улыбнулся Фоминых, понимая, что сейчас ему, похоже, придется удивиться.
— Интригую, — признался Казанцев, улыбаясь, и наконец произнес: — Ладно, не буду испытывать твое терпение. Это Литвинец.
— Литвинец?!
— Да, именно благодаря ему мы и узнали, что Мельник не просто бандюга, а один из патриархов организованной преступности в нашем городе, пионеров, так сказать, новой формации — экономическо-бандитской, и начинал он карьеру крестного отца еще в то время, когда возглавлял строительный кооператив. Начинал, как все, с рэкета, держал под контролем коммерческие ларьки и первые кооперативы, которые, как помнишь, работали тогда на грани фола, так что трясти их было несложно. Но Мельник оказался слишком умен, чтобы не понимать: время диких рэкетиров скоро закончится, — и поставил дело иначе. Банду свою, которую со свойственным ему цинизмом он называл… Догадался, как?
— «Экологической командой широкого профиля», — не задумываясь, ответил Фоминых.
Название банды Эстета в городе было довольно известно, хотя никто не знал, откуда оно пошло. Оказывается, от самого ее хозяина.
— Так вот, банду свою Мельник-Эстет перепрофилировал, по сути первым установив в городе контроль над законными сферами экономики. Это было более чем выгодно: шла приватизация заводов, строительных управлений, ресторанов — одним словом, всего, что когда-то принадлежало государству. Теперь, кр: ты знаешь, все это принадлежит Эстету и другим ушлым людям. Заодно он решил держаться и классических мафиозных «кормушек» — нелегальных, а потому и самых прибыльных сфер бизнеса: наркотиков, оружия, проституции, казино. Для начала Мельник наложил лапу на торговлю телом — банда подмяла под себя вольных сутенеров, поделив эту сферу откачки денег с доблестной милицией, чьей вотчиной проституция была и раньше. Из остального кое-что отбил у других группировок в войнах, кое-что ему отдали под контроль по договоренности. Единственное, что Мельник прошляпил, — наркотики. Резвее оказались кавказцы, у которых в торговле наркотиками был давний опыт, — Казанцев остановился, ожидая вопросов прокурора, но тот лишь кивнул:
— Продолжай, Гена!
— Конкурентов у Мельника было немало, — Казанцев погасил в пепельнице сигарету и тут же потянулся за новой. — Много было конкурентов, но он легко обламывал им рога, выигрывая войну за передел города. И все почему? Умен? Опытен? Обдумывает и просчитывает каждый свой шаг? Ерунда! Просто он действует нешаблонно. Причина его успеха — в нешаблонности решений! Он первым из крестных отцов и главарей некогда многочисленных группировок понял великое значение надежной армии. Не бритоголового бычья, как в других бандах, а регулярных, хорошо подготовленных боевиков, хорошо обученных и хорошо вооруженных. В «армию» Мельника рекрутировались бывшие спортсмены, милиционеры, безработные или отставные военнослужащие. Но естественная убыль была высокой, и постоянно приходилось заботиться о пополнении. К решению этой проблемы он подключил физкультурный техникум. Преподаватели, люди Мельника, готовили из учащихся техникума смену боевикам, гибнущим на бандитских войнах, в стрелках и разборках или казненным за провинности самим Мельником. Здесь у меня пробел, — честно признался Казанцев, — скольких казнил, кого, за что — не скажу. Знаю лишь, что трупы укрывал фельдшер морга судмедэкспертизы Пыхов.
— Санитар, который проходил по делу «ассенизаторов»?
— Он самый!
— Выходит, к тому, что Пыхов повесился в камере следственного изолятора, приложил руку Мельник?
— Похоже, это так. Но у Пыхова был всего один сокамерник. И пока он свою роль в смерти Санитара отрицает. Ничего, ребята рано или поздно его расколют!
— Не сомневаюсь! Допустим, Пыхов знал о Мельнике, значит, должен был знать о нем и еще кто-то из тех же «ассенизаторов», — предположил Фоминых.
— Ни у кого из них нет ни малейшего представления об истинной роли Мельника. «Ассенизаторами», как и прочими бандами, руководили другие люди. Но Пыхов, возможно, что-то о нем знал в связи с другими делами, поэтому и нашел свою смерть.
— Плюс еще двое — Долгушин и Горелин, — напомнил Фоминых.
— Да, думаю, и тут не обошлось без приказа Мельника. Итого три смерти, следующие чуть ли не день в день друг за другом. Мы выяснили, что некий Филимонов, тоже член банды, состоит в родственной связи с Долгушиным, и тот, как-то разоткровенничавшись, сказал ему, что Горелин — пешка, над ним стоит Эстет и надо искать выход на Эстета напрямую, а Горелина задвинуть. Еще одно — проверяя связи Горелина, мы установили, что странным образом у него и Мельника — а как выяснилось, и у главарей других банд — были общие осведомители в жилищно-эксплуатационных конторах и паспортных столах. Но возвращаюсь к Пыхову. В связи с ним всплыла еще одна смерть — убит его родной брат, который, как мы предположили, мог что-то знать. Что именно, этого уже не узнаем, зато возникла женщина, у которой Пыхов прятал деньги. Когда-то в молодости они несколько лет сожительствовали, но потом расстались, сохранив при этом добрые отношения. К ней однажды и пришел Пыхов с просьбой спрятать деньги.
— Хорошо поработал, Гена! — не удержался от похвалы Фоминых.
— Погоди с комплиментами! Не все добыто тяжким трудом. Кое-что приплыло и само. И это «кое-что» дорогого стоит. Ребята из РУБОПа занимаются убийством ларечного короля Фогеля. В разговоре с его женой выплыло, что покойный Фогель не раз называл Эстетом Мельника. Многого она не знает, но в том, что ее покойный муж связывал эти два имени, уверена.
— И все-таки вы хорошо поработали! — снова повторил Фоминых, на этот раз имея в виду всю группу Казанцева. Ему хотелось сделать следователю приятное — тот постоянно подчеркивал, что все, чего удалось добиться, они сделали вместе с Костей Зубахиным и Олегом Антиповым. — А теперь давай уточним, какая помощь требуется от меня?
— Работы еще много, о деятельности банды Эстета известно далеко не все. Она, словно метастазы, опутала город, и нашей группе, даже при той мощной поддержке, которую оказал Литвинец, фээсбэшники и ребята с РУБОПа, охватить все физически не под силу. Кроме того, нужно подключить спецпрокуратуру и провести официальные допросы главарей и рядовых членов целого ряда банд, находящихся сейчас в заключении. Список практически готов, предоставить могу уже сегодня. Это первое. Второе — нужно сделать запросы, установить банковские счета Мельника за рубежом. Не помешает провести и обыск у него самого… — Казанцев умолк, улыбнулся.
