За кровь и деньги (ЛП) - Варди Натан (книги онлайн бесплатно серия txt, fb2) 📗
В компании Pharmacyclics Фардис приобрела репутацию невероятно жесткого и трудолюбивого сотрудника, добивающегося выполнения поставленных задач. По словам Фардис, она работала еще больше, потому что пациенты были у нее на первом плане. Другие объясняли это личными амбициями. Как бы то ни было, Джонсон нанял Фардис на должность главного операционного директора Acerta, потому что она давала результаты. Еще одна беженка из Pharmacyclics вполне могла вписаться в компанию. Однако поначалу Ротбаум опасался, что Фардис может оказаться тайным агентом, присланным из Pharmacyclics, чтобы подорвать прогресс в Acerta. Однако способности Фардис и ее бескомпромиссный подход быстро покорили Ротбаума.
Некоторые сотрудники Acerta были недовольны этим приемом. Несколько человек, работавших с Фардис в Pharmacyclics, не хотели снова иметь дело с ее требовательным стилем. Однако Фардис сразу же добилась успеха. Она усовершенствовала процесс прогнозирования в Acerta, что позволило компании лучше предвидеть количество пациентов, которые примут участие в различных исследованиях, и тем самым укрепило всю клиническую программу. Вместе с Макгрейви Фардис также залила ракетное топливо в исследование мантийноклеточной лимфомы, способствуя набору большого количества пациентов.
Стоя перед стендовым докладом компании Acerta на ежегодной встрече Американской ассоциации онкологических исследований, Уэйн Ротбаум больше походил на члена преторианской гвардии, чем на председателя правления биотехнологической компании. При его атлетическом телосложении осанка Ротбаума была внушительной, а сам он оставался сосредоточенным и внимательным, внимательно разглядывая каждого, кто приближался к нему. Г-образный конференц-центр Pennsylvania Convention Center занимал четыре городских квартала в центре Филадельфии. Сюда съехались 18 500 врачей, ученых, клиницистов и инвесторов для обсуждения достижений в области онкологии. Ротбаум решил, что настало время дать промышленности попробовать акалабрутиниб на вкус, раскрыв небольшое количество данных о том, что он может делать. Но делать это он собирался очень осторожно. Ротбаум установил перед плакатом табличку с надписью "Фотографировать запрещено".
Ротбаум не зря беспокоился. В какой-то момент во время стендового доклада Ротбаум заметил двух слушателей, притаившихся неподалеку. Они прятали фотоаппараты под куртками, пытаясь незаметно сфотографировать плакат Acerta. Ротбауму это показалось дилетантством. На бейджах участников конференции они значились как сотрудники китайской биотехнологической компании BeiGene, разрабатывающей ингибитор BTK под названием занубрутиниб. Ротбаум сказал им, чтобы они проваливали.
Многие другие врачи и профессионалы отрасли заходили к нам без скрытых камер. Одним из них был Крис Шелдон. Шелдон работал в британо-шведском фармацевтическом конгломерате AstraZeneca, где занимался оценкой онкологических разработок, ведущихся в биотехнологической отрасли, и поиском потенциальных партнеров. Пообщавшись на сайте и обменявшись визитными карточками, Шелдон попросил Ротбаума продолжить их встречу, прислав более подробную презентацию по акалабрутинибу. "Я ничего вам не посылаю", - ответил ему Ротбаум.
Несмотря на неуступчивость Ротбаума, фармацевтические компании вскоре начали обращать внимание на Acerta. Крошечная компания стала невероятно активной. Ракель Изуми, работая семь дней в неделю, готовила протокол исследования за протоколом, и компания уже была на пути к запуску более двадцати клинических испытаний. Эти исследования появились в публичном реестре Национального института здоровья и привлекли внимание некоторых исследователей в области фармацевтики. Им стало интересно, что происходит в этой малоизвестной компании с официальной штаб-квартирой в Нидерландах.
Помимо испытаний фазы 3 для лечения хронического лимфоцитарного лейкоза, проводились исследования препарата для лечения всех видов рака - от рака крови, такого как мантийноклеточная лимфома и макроглобулинемия Вальденстрема, до солидных опухолей, таких как рак яичников, головы и шеи, мочевого пузыря. В случае солидных опухолей у Ротбаума была идея объединить ингибитор BTK с препаратом Keytruda (пембролизумаб), блокбастером компании Merck, который был создан в том же голландском здании, что и акалабрутиниб. Проводились испытания ревматоидного артрита, и Изуми даже написал протокол для испытания акалабрутиниба у пациентов с глиобластомой - раком мозга, ставшим причиной смерти Демиана Даггана. Мария Фардис, Джесси Макгрейви и Изуми также отправились в Уайт-Оук, штат Мэриленд, и продали FDA протокол клинических исследований, которые, по их мнению, должны были привести к одобрению препарата для лечения ХЛЛ.
Ротбаум был во всеоружии. Он финансировал все эти мероприятия и продолжал направлять свои ресурсы на достижение успеха. Ротбаум не оставил без внимания ни одного клинического случая. В 2015 году компания планировала потратить 180 млн долл. Расходы Acerta стали настолько стремительными, что весной 2015 года у компании практически закончились деньги. В какой-то момент Дэйв Джонсон позвонил Ротбауму и сообщил, что денег в казне компании осталось всего на шесть недель. Ротбаум пришел в ярость от того, что не смог точно составить бюджет. За несколько недель до этого ему говорили, что у Acerta достаточно денег, чтобы дожить до конца года. Теперь же компания была практически банкротом. Ротбаум был вынужден ускорить следующий этап привлечения средств Acerta - раунд серии B, запланированный на конец лета. Менее чем за три недели Ротбаум справился с этой задачей, и Acerta привлекла 375 млн. долл.
Среди инвесторов, помимо первоначальной инвестиционной группы Acerta, были такие новые лица, как Джон Полсон, миллиардер из нью-йоркского хедж-фонда; корпоративная инвестиция от Amgen; несколько инвестиционных фондов, например, управляемый Бехзадом Агазаде из VenBio. Таким образом, общий объем привлеченных средств Acerta с момента основания составил 500 млн. долл. Ротбаум остался крупнейшим инвестором и акционером, вложив в Acerta 80 млн. долл. своих собственных средств, что составляет треть его чистой стоимости.
Одна из крупных потребностей в финансировании касалась первоначального испытания акалабрутиниба при ХЛЛ. Джон Берд и другие участвующие в исследовании врачи набирали огромное количество пациентов. В марте 2015 г. исследование было расширено и теперь включает 440 пациентов, в том числе тех, кто ранее не получал лечения и принимал акалабрутиниб в качестве препарата первой линии. В новой части исследования пациенты получали не одну, а две дозы акалабрутиниба в день. Это получило название "b.i.d." - аббревиатура от латинского "bis in die", что означает "два раза в день".
Именно Ротбаум настаивал на применении дозировки два раза в день. Он считал, что двухразовое применение препарата позволит еще больше подавить BTK, что потенциально выгодно отличает акалабрутиниб от его основного конкурента, препарата Imbruvica. Бирд, главный исследователь испытания, считал, что Ротбаум поступил разумно, решив оказать большее давление на BTK, и согласился с тем, что короткий период полураспада и селективность препарата позволяют это сделать. Эта теория не могла быть проверена в доклиническом исследовании. Но Берд согласился с предположением, что более длительное отключение мишени может привести к улучшению результатов. Джонсон опасается, что пациенты могут забыть принимать таблетки дважды в день, но он готов попробовать.
Учитывая, что у пациентов с ХЛЛ, принимавших акалабрутиниб, наблюдалась очень высокая частота ответных реакций, первые данные выглядели чрезвычайно многообещающе. Кроме того, для врачей-ученых, таких как Берд, стало очевидным, что пациенты переносят акалабрутиниб лучше, чем Имбрувику. Пациенты не испытывали проблемных сердечно-сосудистых побочных эффектов (таких как фибрилляция предсердий), которые в ограниченном виде ассоциировались с препаратом Imbruvica, и стали называть акалабрутиниб "сахарной таблеткой".
