Зеркала (СИ) - "Джиллиан" (библиотека книг TXT) 📗
— Чё как долго? Иди сюда, пока Тимыча нет, — радостным заговорщиком встретил он её. — Быстро! Ща кое-что скажу, а то так и будешь глаза таращить… Давай этого сюда!
— И что ты скажешь? — уже спокойно спросила Кира, садясь рядом и передавая Шустика Леонтию.
— Слышал я, как тётя Соня говорила про тебя и Тимыча, — вполголоса сказал Леонтий. — Тут дело такое, что тебе про это знать надо. Тимыч-то у нас со странностями. Он же постоянно вечеринки закатывает, с молодёжью. И, верь не верь, Кира, девки на нём висят по-страшному. Вроде брательник мой — особенно так ни кожи ни рожи, но бабьё бросается на него только так. Из-за богачества? Вряд ли. Тут такие богатейки бывают!.. А ты тут появилась, и мы с тётей Соней давно гадаем, что выйдет. Ты ж на него не бросаешься. И вроде как даже не очень смотришь, разве что по делу. Вот бабулька наша и беспокоится. Она-то его давно хочет закольцевать с какой-нибудь девахой, чтоб остепенился, да всех только вертихвостками зовёт. Ох, не любит она, когда в доме кто-то из девок до утра остаётся, а ведь часто такое бывает. Бывало, — поправился Леонтий. И уставился на Киру, словно в надежде, что она сможет ему что-то объяснить.
— Леонтий… — Девушка нахмурилась, стараясь совместить его слова с тем, что наблюдала в доме Тима. И призналась: — Тим относится ко мне доброжелательно — это так, но… — И она беспомощно пожала плечами. А потом ещё вспомнила, что старушка и про самого Леонтия говорила: тот ведь тоже без женского внимания на этих вечерах не остаётся. Усмехнулась.
— Ладно, я, чать, не баба, сплетнями кормиться, — вздохнул Леонтий. — Сказал и сказал — типа, предупредил. Поговорим о другом… Кир, ты чё сегодня такая? Смурная, что ли? Из-за поездки в город, что ли?
— По дому скучаю, — призналась девушка. — Я своих давно не видела. Перед поездкой сюда им сказала, что уезжаю к знакомой и звонить не буду, пока не приеду. Им сейчас без меня вольготней, конечно. Зеркала на место вернули.
— А кто у тебя, в семье-то?
— Родители и брат с сестрой.
— А-а… Припоминаю — говорила что-то. Мда… Семья, — с отчётливой завистью вздохнул Леонтий.
— А вы? — неуверенно спросила Кира. — Вы вдвоём с Тимом… А родители живы?
— Нет, — неожиданно ответил Леонтий, и Кира уставилась на него ошарашенно: как это нет? От кого она слышала, что их родители живы, но пьющие? Кажется, от тёти Сони? — В малолетстве ещё потеряли. Мы с Тимом в зимнем лагере были — нам путёвки в школе выбили. А жили в избе, в пригородной деревне. В том лагере прожили всего три дня, а потом назад привезли нас, к дому. А дома-то и нет. Сгорел. С родителями. Сказали — небрежное обращение с огнём. Дядянька опеку над нами взял, брат отцов. Кормил, типа, пока работать не пошли. И не столько кормил… Все опекунские деньги на пару с тёткой пропивал. Свои-то дети у них тоже есть, подросли к тому времени. На нас внимания никто не обращал, разве что когда раз в полгода приходили проверять, как мы у него. Росли босотой, даже бродяжили… Когда я в армию уходил, Тима оставлять с ними не хотел, но пришлось — куда я его? Боялся, с дядянькой не выживет. Но ничего — выжил.
— А почему с дядей не выживет?
— Тот смертным боем нас бил — по пьяни. Тимыч пару раз в отключке валялся — и это только на моей памяти. А как я вернулся, дядянька драться перестал. Я тогда уже заматерел — спасибо армии, сам драться мог. Но долго у них уже не жили. — Леонтий необычно задумчиво смотрел в пространство, вспоминая. — Тимыч поступил в техникум, куда хотел… Ну и пошло-поехало по взрослой жизни. Когда он меня после отсидки разыскал, я не поверил, что он меня к себе забирает.
— Чё, утро воспоминаний? — насмешливо сказал Тим, беззвучно возникший в холле и присевший на диванный валик рядом со стороны старшего брата.
— А чё не вспомнить? Вон и Кира рассказывала про себя… Да, Кир, помнишь, как ты меня встретила-то попервости? Колись, где драться научилась?
— Она ещё и дерётся? — весело удивился Тим.
— Братишка в секцию самбо ходит! — засмеялась Кира. — Он и научил самым простым приёмам меня и младшую сестру. Гордился, что защищает нас так.
— Покажешь? — снисходительно спросил Тим.
— Эй, гулёны! Завтракать! — велела тётя Соня, появляясь в дверях.
— Софьюшка, милая! Как же ж ты вовремя! — обрадовался Леонтий. — А то у меня живот с голодухи к позвоночнику прилип. Кира, бери своего Шустрого.
— Мне, — негромко и властно скомандовал Тим и взял котёнка. Приподнял его заглянуть в кошачьи глазища, и Шустик недовольно замахал на него лапой. — Тихо! Не фиг — на хозяина-то…
Кира немного испугалась, но далее Тим спокойно засунул котёнка под мышку и пошёл как ни в чём не бывало на завтрак. Здесь, в столовой, выяснилось, что только Кира спала дольше всех. Леонтий успел затемно побывать на своём участке и «помахать лопатой», как он выразился. А Тим съездил куда-то в пригород с какими-то своими целями… Цели прояснились, когда Кира после завтрака поднялась в свою комнату. В комнате лежала гора из многочисленных пакетов и коробок. Поскольку громоздилась гора на её кровати, девушка сочла себя вправе посмотреть, что в них.
Когда через несколько минут в дверь постучали, она стояла в задумчивости, наблюдая, как по вещам ползает Шустик, тщательно обнюхивая всё на своём пути.
— Зачем это? — спросила она, не оборачиваясь: стук в дверь — два быстрых коротких удара — мог принадлежать только Тиму.
— А в чём ты собиралась ехать к одному из директоров холдинга, а потом к банкиру? — явно пренебрежительно к её умственным способностям спросил Тим, прислонившись к косяку. — Думаешь, они поверят, что ты моя невеста, если увидят в чём-то другом? В том, в чём ты здесь бегаешь?
Всё так же не оборачиваясь, Кира глухо спросила:
— И что… ты от меня потребуешь за эти вещи? Какой благодарности?
Молчание, застывшее в комнате, наполняло её напряжением, от которого она начала непроизвольно вздрагивать. Потом она учуяла движение воздуха — Тим шагнул к ней. Остановился за спиной. Потеряв время на сомнения: оглянуться или нет, — теперь Кира просто боялась повернуться к хозяину дома. Боялась увидеть его лицо… Сама себя не понимала. Вряд ли тот Тим, которого она успела узнать, затребует что-то выше того, что она может дать. Но…
— Обними меня. Просто обними меня.
Его шёпот опахнул морозом — полным впечатлением, что заиндевевшую до замёрзшего металла паутину пропустили через всё её тело, через все нервы. Она стояла, чувствуя, как Тим нависает над нею. Хотя и не должно быть такого, ведь он только чуть выше неё. Стояла — и боялась обернуться. «Да что такое… Всего лишь оглянуться, — уговаривала она себя. — Он же не попросил чего-то, что…»
Спине внезапно стало холодно — и Кира обернулась, как ужаленная: Тим бесшумно уходил из комнаты.
— Подожди!
Кажется, он только что хотел перешагнуть порог её комнаты — и замер. Потом, сгорбившись, упёрся руками в боковые брусы дверного косяка. И больше — ни движения. Стоял — ждал. Даже поза — человека, который недоверчиво прислушивается, что там, за спиной.
Шага три до него.
Кира встала совсем близко, глубоко вздохнула — Тим услышал, опустил руки, выпрямился. Она неуверенно погладила его по плечу — не пошевельнулся, а через паузу ладонями скользнула по его бокам, прежде чем сцепить пальцы у него на поясе. Ещё один шаг, даже не шаг, а движение вперёд… Сначала боязливо и трепетно: вдруг уйдёт? Потом нежно: всё ещё стоит рядом… И она плотно прижалась к нему, ухом и щекой к левой лопатке. Сначала ухо согрелось, и только потом девушка услышала гулкие удары сердца, отдающие в её ухо и в щёку. Только потом ощутила, как двигается тело мужчины на вздохе-выдохе… И сама поневоле начала дышать одновременно с ним… А когда Кира расслабилась, закрыв глаза и слушая его сердце, Тим шевельнулся: его горячие ладони осторожно легли на пальцы, сцепленные на его животе. Словно оба стояли на морозе, и он защищал от холода хотя бы эти пальцы…
И уже не хотелось думать об откровениях тёти Сони и о не самых радостных воспоминаниях Леонтия. Хотелось стоять так — греясь от него, сильного мужчины, и знать, что и ему, пойманному в плен её слабых рук, уютно.
