Зияющие высоты - Зиновьев Александр Александрович (читать книги .TXT) 📗
ОЧЕРЕДЬ
За чем стоим, спросила Девица у Балды рано утром. Спросила просто так, не преследуя никаких далеко идущих целей. От скуки. И для самоутверждения. Наивный вопрос, сказал Балда. Настолько наивный, что я даже затрудняюсь ответить сейчас. Отложим до вечера. Вот мой телефон. Вот мой адрес. Заходите. Поболтаем об очередях. Это так интересно.
Очередь есть фикция бытия, осуществляемая в полном соответствии с законами реального бытия, но с теми же последствиями, а именно - без каких бы то ни было результатов, сказал забулдыга Хмырь в интервью спекулянтке из промтоварного магазина. Хмырь в это время полулежал на пустых ящиках около Продуктового Ларька, в районе которого он промышлял пищу как для плоти, так и для духа, и выцарапывал какие-то непристойные слова на двери Ларька, навечно запертой могучим амбарным замком. Спекулянтка во всю кокетничала с Хмырем, задирая юбку так, чтобы тот увидел не только невероятно толстые ляжки, сводившие с ума ибанскую интеллигенцию, которая открыто придерживалась моды на тощих костлявых баб, но и новую заграничную комбинацию с колокольчиками и порнографическими картинками. Тем самым она сразу убивала двух зайцев. Во-первых, соблазняла Хмыря. Хотя тот давно ей не нравился, она мечтала отбить его у Сожительницы, чего бы это ни стоило. Цель оправдывает средства, говорила она Участковому, обещавшему за флакон парижских духов скомпрометировать Сожительницу или хотя бы засадить на пятнадцать суток за хулиганство. А за это время - ... Во-вторых, Спекулянтка была уверена в том, что Хмырь растреплет Сожительнице о комбинашке, и та наверняка попросит достать ей такую же. Женщина всегда остается женщиной. Даже при социзме. Тем более такая старая швабра.
Хмырь пощупал комбинацию с видом знатока, похлопал Спекулянтку по жирным ляжкам, но никакой заинтересованности не проявил. Очередь, сказал он, есть нормальное бытие, пересаженное в черепушку шизофреника и изуродованное в ней. Дурак, сказала Спекулянтка, а еще грамотный. Очередь есть базис, на котором разыгрывают свои социальные спектакли спекулянты, жулики, паразиты, вожди, лауреаты, заслуженные деятели и прочая сволота. Я-то уж это дело знаю досконально. Я же их всех как облупленных знаю. Ты спроси, откуда у этой стервы норковая шубка? А брючки-дрючки? А трусики с окошечком на подходящий случай? А столовый гарнитурчик? То-то!... А откуда тебе известно, что на ней трусики с окошечком, спросил несколько оживившийся Хмырь. Это что-то новое! По роже вижу, сказала Спекулянтка. Психология!...
Очередь - это полуструктура, сказал Крыс так, чтобы его слышали все, находившиеся на проспектах Хозяина и Победителей ибанцы. Он давно истекал слюной из-за Спекулянтки и хотел произвести на нее впечатление. Я, продолжал он, не обращая внимания на то, что на него никто не обращает внимания, в своем курсе лекций в Высшей Профилактической Школе (ВПШ) исхожу именно из такого понимания...
Интересно, сказал Балда, поздно вечером, разглядывая трусики с окошечком. А это зачем? Не знаю, сказала Девица. Сейчас это так модно. Мне достала одна знакомая. Ого, сказал Балда, когда услыхал цену. А знаешь, какая мода будет в Париже в будущем году? Ходить совсем без трусов. Но это будет стоить сумасшедших денег. Нам это не по карману. Но ты мне нравишься, и я тебе обязательно это подарю.
Очередь есть наивысшая форма социальной общности индивидов, в которой не на словах, а на деле реализуется абсолютное социальное равенство индивидов, сказал Заибан в речи, написанной для него дружным коллективом ЖОП к столетнему юбилею Ларька.
ВОЗВРАЩЕНИЕ
Ты сам знаешь, говорит Мазила, сколько валюты дают ибанским туристам, едущим за границу. Гроши. И, естественно, они стараются потратить ее наиболее разумно - на барахлишко. Что поделаешь! Ты сам говоришь, что все магазины завалены обувью, а ботинки купить - немыслимое дело. Так что их понять можно. Так в Эн около музея искусств есть туалет. А чтобы попасть в него, надо монету платить. Жалко. Так наши туристы ходили мочиться за статую Аполлона, стоявшую неподалеку. И представь себе, статуя размокла и развалилась. Выяснилось, что она не подлинник, а подделка более позднего времени. Таким путем ибанцы внесли ценный вклад в мировую культуру. Смешно? Ничего! Мы, ибанцы, еще скажем свое слово в развитии мировой цивилизации. Странно, может быть, но я посмотрел на нас со стороны, оттуда, и увидел, что прогресс цивилизации проходит через Ибанск. От этого никуда не уйдешь!
Ибанск, говорит Болтун, есть тупиковая цивилизация. Как муравейник. Но и в муравейнике есть какой-то прогресс, говорит Мазила. Мы его только не замечаем. Что это за прогресс, который не заметен, говорит Болтун. Прогресс имеет смысл лишь тогда, когда он заметен самим его участникам. А если даже у муравьев есть прогресс, замечают ли его сами муравьи? Ты же сам говорил, что на все нужно время, говорит Мазила. Пройдут десятилетия... столетия... тысячелетия, в конце концов, и в Ибанске произойдет скачок. Пусть, говорит Болтун, ты прав. Но нам-то что до этого? Какое влияние на ход нашей экономики оказывает тот факт, что через миллион лет средняя температура в Ибанске понизится на пять градусов? Думаешь, завтра начнут делать утепленную одежду и дома? Но на чем базируется твоя уверенность в том, что мы тупиковая цивилизация, говорит Мазила. Личные наблюдения нескольких человек в течение короткого времени, и только? А другого не бывает, говорит Болтун. Ждать, когда накопится опыт наблюдений миллиардов людей в течение жизни тысяч поколений? К тому же это не прибавит ни крупицы к тому, что может заметить один неглупый человек, думающий в этом направлении. Тут речь идет не о переустройстве, а о понимании. А понимание есть всегда дело одного и начинается с одного. Мы на эту тему говорили с тобой много раз. Тут не просто наблюдение фактов нашей жизни. Тут анализ всей системы жизни. Теория, построенная но правилам науки и подтвержденная огромным числом фактов. Ты сам в свое время не раз удивлялся, почему так ужасающе точно сбываются прогнозы Шизофреника. А теперь вдруг все забыто... Но деятельность таких людей, говорит Мазила, как Правдец, Двурушник, Певец, твой Крикун. Кого ты еще называл? Учитель... Я... Меня можно причислить к этой категории?... Она бесперспективна, говорит Болтун. Слишком вязкая социальная среда. Их деятельность имеет тот же эффект, что бросание горошин в океан мазута. А накопление таких индивидов приводит лишь к образованию сред, живущих по законам целого, т.е. новых лужиц мазута. Как можно жить с такими настроениями, говорит Мазила. Надо же что-то делать! Мы и делаем, говорит Болтун. Ты лепишь Заибана. А я... Я оправдываю твои действия. Мы вместе замазываем щелочки в возможном выходе из тупика. В этом и состоит обязанность муравья-Мазилы и муравья-Болтуна в этом прекрасном, благоустроенном, мудром и т.п. Муравейнике. А полеты в Космос, спросил Мазила. Они выполняют ту же роль. Когда муравьи перетаскивают муравейник на новое место, они точно воспроизводят свою прежнюю социальную структуру. Не могу в это поверить, говорит Мазила. Выход где-то есть! Должен быть! Нет, говорит Болтун. Но почему, почему, говорит Мазила. Не хочу повторяться, говорит Болтун. Если хочешь - скажу в двух словах. Потому, что Ибанск и есть выход из всех затруднений прошлой истории человечества. Результат поисков выхода, во всяком случае.
ПРАЗДНИК
На вечер по поводу освобождения Хмыря пришел Балда с Девицей, Участковый со Спекулянткой, Лапоть с Учителем. Говорили, пили, ели. В заключенье песни пели. Потом попросили Учителя, чтобы он спел что-нибудь про войну.
Я гитару беру. Задеваю струну.
Спеть? Хотите? Спою - не скучайте.
А про что же вам спеть? Скажут, спой про войну.
Про войну?! Хорошо. Получайте.
