Система (СИ) - Корганов Олег Владимирович (книги полностью .TXT) 📗
Глава 5. ЛОВУШКА
30 октября 1994 г.
- Мы Вас проводим до КПП, - говорит Жулик, в то время как Монтана с кем-то разговаривает по телефону. Они последний раз спускаются по этой вечно вылизанной лестнице, камень которой полируется тщательней, чем галька в море, и выходят из подъезда.
- Парни, мы тут подумали…получается, что вы одни ничего не поимели с этой “Системы”, - говорит Монтана, когда они подходят к КПП. Кир пожимает плечами и горько улыбается.
- В общем мы подумали, что это неправильно и решили немного скинуться. - Монтана протягивает Киру пухлую пачку состоящую из пятитысячных купюр.
- Спасибо, от души! - наперебой говорят Кир, Афоня и Емеля.
- А это Вам маленький сюрприз, посмотрите туда…- говорит Жулик и указывает в сторону плаца.
“Равня-яйсь, смирр-рна! Ша-а-аом арш! - раздаётся звонкий голос Кубы и рота курсантов приходит в движение, щёлкая каблуками ботинок о плац.
“Пе-есню запе-евай!”
“Прощай, со всех вокзалов поезда уходят в дальние края,
Прощай, мы расстаёмся навсегда под белым небом января-яа
Прощай, и ничего не обещай и ничего не говори,
А чтоб понять мою печаль, в пустое небо па-асматри-и” - гремит дружный хор, отбивая ритм ботинками
- Класс! - друзья машут руками, и Куба в ответ поднимает вверх две своих длинных руки.
- Сейчас их с говном сожрут - улыбка Кира становится грустной.
- Не парься. Эту песню главный сверчок одобрил и даже сам с ними разучивал. Теперь она здесь часто звучать будет. Каждому из нас споют, когда на дембель пойдём. - Непривычная улыбка, открывающая ряд белых зубов, застывает на лице Жулика. Кир ещё никогда не видел, чтобы он улыбался так широко и открыто.
Ну всё! - парни обнимаются, остановившись у дверей КПП.
- Как приедем на место, напишем. А потом Вы пиши?те! - Машет рукой Кир, поднимаясь на крыльцо.
- По гражданке обязательно словимся! - машет на прощание Жулик. Монтана тоже поднимает руку вверх.
- Базара нет! - машут в ответ Афоня и Емеля.
Подпружиненная дверь КПП захлапывается у них за спинами и они какое-то время в нерешительности стоят на крыльце. Из-за бетонного забора всё ещё несётся:
“Прощай, среди снегов среди зимы, никто нам лето не вернёт…”.
Песня постепенно удаляется и вскоре замолкает.
Вот он кусочек свободы. Небольшой, ограниченный и от этого более сладкий. В отличие от той свободы, про которую все говорят, но которой никто не видел в глаза, эта свобода вполне осязаема. Она измерима. По времени пять часов, по расстоянию в пятнадцать километров, в деньгах пятьдесят тысяч, которые у друзей на руках. Погода выдалась на редкость сухая и солнечная, совсем не похоже на конец октября. Друзья с наслаждением дышат этим осенним, но всё-таки подогретым заходящим солнцем воздухом свободы.
- Ну что, пацаны, мы при деньгах, поэтому предлагаю дёрнуть по пиву. - Кир, улыбаясь, щурится глядя на солнце, выглядывающее из-за красивых кучевых облаков.
- Принято! - радостно кричит Емеля.- В кабак пойдём?
Предлагаю сначала где нибудь во дворе посидеть, выпить по бутылочке, пока солнышко светит, а потом уже в кабак, - предлагает Кир.
- А ты в часть ехать собираешься? - усмехается Афоня.
- Времени вагон, мы потом такси возьмём и за час долетим. 32 городок здесь в пригороде,- отвечает Кир.
- В часть на такси, это круто! - хмыкает Афоня. По его довольной физиономии заметно, что идея ему по душе.
- Наши люди в булошную на такси не ездят - Емеля старушечьим голосом пытается спародировать тётку из комедии.
Они идут вдоль дороги, не по-солдатски вальяжно раскидывая ноги в разные стороны. Болтают ,смеются заливисто, резвятся как дети, задирают друг -друга, пытаясь столкнуть в жёлтые листья огромными кучами лежащие на обочине. Пухлые вещмешки, в которых из содержимого одни старые бушлаты, болтаются на плечах.
- Тише, пацаны, сейчас снова на патруль нарвёмся, - пытается урезонить и себя и друзей запыхавшийся раскрасневшийся Кир.
- Пошлём их на хуй. Документы в рыло и весь разговор. Мы в боевую часть направляемся, а эти тыловые крысы пусть чешут своей дорогой, - веселится Емеля.
- Вон ларёк на той стороне улицы, - Афоня тычет пальцем, показывая на железную будку, грязное окошечко которой заставлено бутылками пива.
Друзья бегут к обочине, оглядываются по сторонам, чтобы перебежать оживлённую улицу.
- Эй служивые, подсобите, если не в тягость. - Мужик в кожаной кепке, цветастой олимпийке и зелёных слаксах стоит возле серого Уазика “Таблетки” и машет друзьям рукой.
- Тебе чего? - кричит Афоня, находящемуся в пятидесяти метрах от них незнакомцу.
- Помогите ящик в машину закинуть. Тяжёлый, сам не смогу. А я Вас куревом угощу, - хрипит мужик прокуренным, или пропитым басом.
- Мы тебя сами чем хочешь угостим! - друзья не раздумывая направляются к мужику. Тот подбегает к лежащему на обочине ящику и суетится, бегая вокруг него. Ящик похож на армейский, тот в которых транспортируют оружие и боеприпасы, только не зелёного а естественного желтоватого цвета. С виду не такой уж и большой, он обладает двумя длинными ручками прикреплёнными по торцам.
- Давайте вчетвером, чтобы легче было. Двое спереди берите, а мы с кем нибудь сзади возьмём. - Командует мужик. Афоня пытается сам приподнять ящик за одну из ручек, но он оказывается на самом деле тяжёлым.
- Бля, у тебя чё там, мужик? Кирпичи?
- Нет инструмент… - мужик не теряя времени хватается за ручку, жестом приглашая Кира, взять ящик с его стороны. Емеля и Афоня берут ящик спереди и спиной пятятся к Уазику. Они закидывают край ящика в салон, двери которого распахнуты настежь, потом поднимаются по ржавой, торчащей сбоку лесенке и снова берутся за ручки.
- Давай поднимемся, подальше затащим, а то у меня сзади рессора пробита, - говорит мужик Киру, когда их край ящика оказывается в салоне. Кир прыжком заскакивает в Уазик и они одним рывком перемещают тяжеленный ящик в голову салона.
- Это чё у тебя за инструмент… - обернувшись к дверям, Кир видит, как в машину заскакивают три человека в спортивных костюмах. Первый делает Киру подсечку, и он падает на боковое сидение. Тут же подлетает второй и локтём прижимает голову Кира к жёсткой обивке.
- Лежи, не дёргайся - Кир видит только небритый подбородок и чёрные зубы говорящего. Афоня и Емеля, осознав, что попали в западню, успевают встать в боевые стойки, пока двое других добираются до них, перескакивая через ящик. Но бой оказывается коротким и неравным. Коренастые мужики профессиональными движениями сбивают друзей с ног и закручивают им руки так, что они начинают кричать от боли.
- Лежите спокойно, а то руки поломаем, - орёт один из незнакомцев. Мужик, который изначально просил друзей помочь, захлапывает задние двери, обходит Уазик и садится за руль. Лязгая шестернями, хрустит коробка передач и машина завывая начинает движение. В салоне темно и воняет бензином. Все окна уазика плотно завешаны тёмно синими шторами, так что морды захватчиков приобретают ужасающий синий оттенок. Они профессионально вяжут руки и ноги друзей жёсткими матерчатыми ремнями, которые видимо заготовили заранее.
- Мужики, Вы нас с кем-то путаете. Мы не дети миллионеров, и не из другой группировки. Мы простые солдаты… - пытается начать разговор Кир, лежащий лицом вниз, но чувствует болезненный удар в спину.
- Заткнись, - коротко отвечает ему кто-то сверху.
- Куда Вы нас везёте? - слышится голос Афони, откуда-то спереди.
- Инструменты едем выгружать, - отвечает насмешливый бас.
Мужик не соврал про рессоры, потому-что на каждой кочке кузов с грохотом подпрыгивает, и Кир больно бьётся головой о жёсткое сидение. Разгоняясь, машина ноет, как неспокойный ребёнок, на остановках ужасно свистят тормоза, на поворотах рулевые тяги скрипят, как в последний раз. Киру кажется, что вот вот какая то часть этого старого корыта отвалится, и всё его содержимое, включая их, вывалится на дорогу. Может это было бы к лучшему, потому, что сейчас они едут в неизвестность. И эта неизвестность относительная. Неизвестно только то, что им предстоит через час, или два, но точно известно, что ничего хорошего не будет. Кира вдруг осенила страшная догадка, что капитан всё таки сдал их Носу. Он вспоминает, как совсем недавно его так же вез на Уазике Габриэль с мнимым пулевым ранением. Точно так же, трясясь на заднем сидении он думал, что всё кончено. Но тогда пронесло. Может пронесёт и сейчас? Всегда же проносило, всегда случалось что-то, что в самый последний момент отодвигало непоправимое. Что может быть хуже, когда тебя связанного везут в Уазике бандиты, в эпоху, когда жизнь человека не стоит и ломанного гроша. Но тогда с этой пулей тоже ведь казалось что всё кончено. Кир никак не может отделаться от навязчивых мыслей, которые приходят ему под надрывный аккомпонемент стонущего мотора. А что если в этот раз не пронесёт? Что, если конец именно сегодня? Ведь все те люди, которых ежедневно пачками отвозят на кладбище, тоже были до поры до времени везучими.
