Босиком по лужам - Аверкиева Наталья "Иманка" (электронная книга .TXT) 📗
— Что он сказал тебе?
— Что все было ошибкой…
Тонкие пальцы впились в мое плечо. Откуда-то пришло понимание, что он, как и я, не умеет выражать сочувствие словами, лишь вот такой поддерживающий жест. Жест, более важный, чем тысячи слов. Словно говорит: я здесь, я рядом, ты можешь на меня рассчитывать. Короткое и тихое:
— Прости…
Мы стояли посреди Кутузовского проспекта. Мимо проносились машины. В салоне тикала аварийка. Кроме этого неприятного звука, ничто не нарушало тишины.
Билл провел рукой по спине. Ладонь теплая и влажная.
— Знаешь, я иногда думаю, что хорошо, когда любимые люди умирают. Это очень больно и тяжело. Но так человек остается в твоей памяти хорошим, он не перестает быть для тебя близким, не причиняет больше боль… — произнес он глухо.
— Если бы он ушел, я бы пожелала ему счастья. Лишь бы он жил.
— Но ты бы страдала еще больше, зная, что он счастлив с другой.
— Это была бы моя боль… Надо же, какой ты эгоист! Хотя, о чем это я? — зло рассмеялась. — Кто бы понимал что-то в боли! Вокруг тебя полно девок, которые по мановению твоего наманикюренного ноготка готовы пойти на любые унижения, лишь бы удостоиться холодного взгляда. Уверена, у Люцифера договорной отдел работает без выходных и перерывов на обед, заключая контракты на передачу душ в обмен на ночь с тобой. Каждую ночь новая телка. А то и не одна. Или тебя больше пацаны вдохновляют?
Я моментально пожалела о сказанном. Сама испугалась. Билл отдернул руку как с жаровни. Гордо вздернул нос и расправил плечи, окатив меня таким презрительным взглядом, что мне стало невыносимо стыдно.
— Извини, я что-то не то ляпнула… Я… просто…
— Я привык.
Какая обреченность в голосе, сколько одиночества и какая внутренняя сила всего в двух словах: «Я привык»…
Надо срочно спасать ситуацию!
Отъехала к обочине, чтобы не мешать все еще интенсивному движению, и протянула ему руку, мягко улыбнувшись:
— Билл, мы оба были неправы. И не отрицай этого. Оба наговорили друг другу гадостей, сделали друг другу больно, но при этом мы оба не хотели никого обидеть. Давай мириться?
Секунда. Две. Три. Четыре. Пять.
Ноль эмоций. Кисть начинает затекать. На лице залипла улыбка. Чувствую себя дурой.
— Ээээй, — тяну сладко. — Билл… Биииль… Ну же…
Он хмурится. Сложил руки на груди. Закрылся от меня.
Восемь. Девять. Десять.
Черт! Я упрямая. Я очень упрямая.
Тринадцать. Четырнадцать…
Подумаешь, маленького обидели! Как меня содержанкой называть — так это можно! А как самому поддых получать, так мы губки тут же поджимаем и оскорбленную невинность из себя корчим. Пошел к черту!
Резко выжимаю газ. Пепелац с визгом срывается с места. Гудит, набирая скорость. Билл испуганно смотрит на меня. Сильно выворачиваю руль вправо, чтобы уйти на разворот. Машину ведет в сторону. Твою мать, только в аварию не хватает попасть! Вылетаю на встречную полосу и с трудом вывожу «Тойоту» из заноса. Менты без разговоров вздернут на ближайшем столбе за такие маневры! Адреналин бьет в мозг. Камеры… Не помню… Черт… Тут же нет камер?..
— Подожди! Подожди! — кричит парень. — Я… Черт! Я просто пошутил! Дерьмо! Я просто пошутил! Не надо в гостиницу! Ты же обещала мне показать город! Пожалуйста! Я не сержусь на тебя! Правда! Прости меня!
Меня трясет от гнева. Чертов мальчишка! Я ему кто, чтобы передо мной комедии разыгрывать?!
— Мария… — с мольбой.
Леший с тобой! Сбавляю скорость. Только теперь придется ехать в объезд, если я не хочу остаться без прав. Какую же свинью подложил Том, спихнув на мои хрупкие плечики своего ненормального братца! Билл довольно улыбнулся и развалился на сиденье. Включил радио. Ну почему я отказалась от Тома?
Минут через десять, когда блеск золотых огней Кутузовского проспекта сменился темнотой и колдобинами переулков, я смогла справиться с раздражением. Билл что-то напевал, и даже иногда размахивал руками, периодически стараясь как-то нелепо меня рассмешить. Временами это у него даже получалось. Но было видно, что на самом деле он по-прежнему напряжен.
— Билл, как твоя девушка реагирует на твои разъезды? Сильно ревнует? — решила поддержать разговор.
— У меня нет подруги, — он стал серьезным.
— Врешь!
— Правда. Ты когда рассказывала о своем друге, я очень четко представлял себе все происходящее. Как про меня говорила. Я встречался с девушкой, вроде бы в наших отношениях было все хорошо. А потом со мной случилось то же самое, что с тобой. В какой-то момент между нами пролегла пропасть. Я так и не понял, кто был виноват.
— Что ты ей сказал?
— Написал смс, что все это было ошибкой.
— Отправил?
— По-моему нет. А может да. Два года прошло…
— Она ответила?
— Нет. Я был занят работой. Гастроли... Тур… Она приходила к нашей маме… Я не знаю зачем.
— А я полтора года уже одна. Сначала это меня угнетало, а теперь чувствую себя вольной птицей. Никому ничем не обязана. Куда хочу — туда лечу. Хотя иногда хочется прийти домой, и чтобы тебе были рады.
— Эх, я тоже мечтаю о свободе. Хочу быть вольной птицей. Что хочу, то и делаю. Ты живешь одна?
— Да. Родители несколько лет назад эмигрировали в Канаду. Они у меня в дипмиссии работали. Я с ними по миру намоталась в детстве, иногда казалось, родной язык забуду. Два года в Германии в Берлине жили, там я выучила немецкий. У папы шиза была — он всегда меня в национальные школы отдавал, не при посольствах, а в ближайшую родную. Так я и приноровилась к языкам. Здесь, в Москве, училась в спецшколе с углубленным изучением английского. Потом еще год во Франции жили. Я по-французски могу худо-бедно изъясняться. Полтора года в Лондоне. После школы поступила в московский институт иностранных языков. А там еще добавился немецкий. Так что английский и немецкий мне так же близки, как русский. А сейчас по работе часто езжу в Венесуэлу и Испанию. Так я выучила испанский. Он простой. Гораздо проще немецкого.
— Круто! А я вот так и не смог выучить толком ни одного языка. Английским занимаюсь, вроде как международный язык… Но… — он недовольно перекосился.
Я рассмеялась.
— Тут не нужен талант. Тут нужна система. Языки похожи. У них одинаковые корни в большинстве своем. Все просто.
— Вот еще, буду я голову себе этим занимать. Мне б тексты не забыть на выступлении — вот это проблема, а с миром и через переводчика можно общаться. Пару фраз для концертов выучу и хватит. Девчонкам нравится и мне не трудно.
— Ленивый ты.
— Да, — самодовольная улыбка. — И не скрываю этого.
Я остановилась у ворот перед домом. Мы несколько секунд постояли, а потом решетка вздрогнула и начала медленно отползать в сторону. Билл опять нахохлился, сжался весь, словно я его в логово лютого зверя в качестве еды привезла. Тронула парня за острую коленку, ободряюще сжала и по-доброму улыбнулась. Он вздрогнул, как будто я его уколола. Так, никаких больше физических контактов. Дерганый он какой-то. Ну к черту этого психа.
— Хочешь, посиди в машине здесь, на улице, я не буду ее загонять. Мне надо минут пятнадцать, чтобы принять душ и переодеться. А потом поедем кататься.
Билл сглотнул и торопливо кивнул. Что за фигня такая? Он в самом деле что ли боится? Господи, ну почему я не взяла Тома? Он бы до моего двадцать второго этажа одетым не успел добраться… Теперь всю ночь буду нянчиться с этим диким солистом.
Припарковалась у бордюрчика, проигнорировав открывшийся зев подземной стоянки.
— Вон там… видишь? Камера на стене, — я указала в темноту, отстегиваясь и вытаскивая ключи. — Тут все под наблюдением. На всякий случай, я попрошу охранника за тобой приглядеть. Только не уходи никуда, а то где я тебя потом искать буду?
Билл сидел с таким видом, что я начала волноваться за его душевное здоровье — мертвенно-бледный, даже губы отливали какой-то нездоровой синевой. Похоже, парень в самом деле решил, что сейчас его как минимум продадут либо на органы, либо в сексуальное рабство к бомжам-извращенцам.
