Штольманна. После свадьбы всё только начинается...(СИ) - Мусникова Наталья Алексеевна (список книг .TXT) 📗
Все призрачные родственники, кто с мягким укором, кто с виноватой улыбкой, а кто и с видимой неохотой, растворились в воздухе. Анна облегчённо выдохнула, сжала виски руками и нараспев произнесла:
- Дух Кирилла Владимировича Боброва, явись! Дух...
Холодный, промораживающий насквозь порыв ветра взлохматил Анне Викторовне волосы, оборвал дыхание. В груди словно острый кусок льда стал проворачиваться, Анна прижалась к стене, тщетно пытаясь вдохнуть.
- Какая сладкая девочка, - проскрипел знакомый до мурашек по коже голос, и прямо перед Анной появился уже знакомый тощий старик с пронзительными, выцветшими от времени, сально поблёскивавшими глазами. - Мы с тобой зна-а-атно порезвимся!
Ледяная высохшая рука скользнула по щеке барышни, больно ущипнула за подбородок. Анна Викторовна попыталась отпрянуть, оттолкнуть руку, но опять, как в кошмаре, ноги приросли к полу, руки повисли безвольными плетьми, а горло перехватила невидимая петля. Барышня застонала, силясь вырваться или хотя бы позвать Якова, уж он-то точно спасёт, всегда спасает, но каждая попытка крикнуть заканчивалась лишь болью в груди и всё усиливающимся головокружением.
- Сладкая моя, - бормотал старик, склоняясь над Анной и ежеминутно облизывая тонкие морщинистые губы острым языком, - такая тёплая, такая живая. Не упрямься, впусти меня, уверен, ты не пожалеешь...
Пуговка на груди платья Анны Викторовны отлетела и со стуком ударилась в стену, затем ещё одна и ещё, обнажившейся груди коснулся ледяной ветерок.
- Нет, - прохрипела Анна, из последних сил стараясь не потерять сознание, - Яша... помоги...
Криволапое кресло со скрежетом сдвинулось к двери, блокируя выход. По щеке Анны Викторовны скользнула одинокая слезинка, Кирилл Владимирович с дребезжащим торжествующим смехом ногтем, царапая нежную девичью кожу подцепил слезу и демонстративно глядя на барышню облизал палец. Жадно облизнулся, почмокал губами:
- Сладкая и сильная. Очень хорошо.
Ещё одна пуговица отлетела, впечатавшись в стену, а потом... Потом началось самое настоящее, многократно обещанное, светопреставление. Кресло вместе с дверью с треском и грохотом отлетело прочь, от удара в стену развалившись на куски. Яков влетел в спальню, обхватил Анну, притиснул к себе, делясь теплом, защищая от чего-то невидимого, ощущавшегося тягучей холодной слизью. Анна Викторовна, не сдержавшись, разрыдалась в голос, уткнувшись лицом в грудь мужа.
- Да как посмел?! - взвыл призрак и потянулся к Штольману своими костлявыми руками, но проявившиеся вокруг родственники Якова и Анны окружили Боброва, не давая ему прорваться к Анне и Якову Платоновичу.
- Не смей их трогать, - рявкнул Платон Карлович, хватая Кирилла Владимировича за шиворот и встряхивая словно пыльный коврик. - Не смей даже смотреть на них, мерзавец!
- Я буду жаловаться, - прохрипел Бобров, тщетно пытаясь вырваться.
- А вот это сколько угодно, - огрызнулся Платон Карлович, став в этот миг удивительно похожим на Якова, коий частенько так отвечал на угрозы возможных жалоб начальству. В семействе Штольманов ябедников никогда в чести не держали.
- Пусти, - хрипел Кирилл Владимирович, извиваясь и пытаясь оттолкнуть крепко держащие его руки. - Не смей меня трогать!
- Платон Карлович, - басовито прогудел дальний Аннушкин предок, о коем в семье знали лишь то, что имел какое-то отношение к церкви и был то ли старовером, то ли экзорцистом. От него-то, согласно семейным преданиям, и унаследовала Анна свой дар медиума. - Платон Карлович, голубчик, не сочтите за труд, подержите сего презренного ещё немного, дабы мне за ним гоняться не пришлось. Сейчас мы его отправим туда, где ему самое место.
Бобров взвыл, отчаянно рванулся, но от Штольнанов, что призрачных, что телесных, освободиться было не так-то просто:
- Нет, нет, не смейте! Да я...
Экзорцист степенно разгладил густую бороду, спускающуюся до пояса, оправил серую рясу, перепоясанную простой верёвкой:
- Вот что, овца заблудшая, от пастыря отделившаяся, слушай меня внимательно: коли хочешь исчезнуть без лишних мучений, прямо сейчас, обстоятельно и ничего не тая, расскажи Анне Викторовне всё, что твоего убийства касаемо. И ежели мне покажется, что ты девочку обидел чем, либо же оскорбил, то...
Мужчина выразительно развёл руками, а деревянный крест у него на шее выразительно вспыхнул бледно-жёлтым огоньком.
- Всё, всё расскажу, - Кирилл Владимирович грохнулся на колени, пополз к Анне, глядя на неё взглядом отшвырнутой пинком шавки, - не извольте гневаться, Анна Викторовна, грешен, не сдержался... Да и как устоишь перед этакой-то красотой! Вот и я, слаб человек, грешен, не сдержался... Как же мимо такой прелести-то пройти!
Анна вздрогнула, со смесью презрения и гадливой жалости, словно крысу с перешибленной спиной увидела, глядя на ползущего к ней на коленях призрака.
- Что случилось, Аня? - Яков оглянулся, не видя, но чувствуя нечто, упорно не поддающееся законам логики и, пожалуй, впервые в жизни досадуя, что не может видеть призраков. - Что такое?
- Кирилл Владимирович хочет со мной поговорить, - Анна Викторовна не спешила покидать объятий мужа, да и продолжать общение с покойным бобровым тоже желанием не горела. Ей и одного раза хватило.
- Опять?!
В светлых глазах Якова Платоновича вспыхнул огонёк, чем-то похожий на пламя из крестика экзорциста.
- А ведь мальчик за нашу Аню и призрака убьёт не задумываясь, - задумчиво протянула бабуля, разваливаясь в кресле и прямо из воздуха вытаскивая корзинку сочной спелой малины.
- Фи, тоже мне нашла мальчика, ему почти сорок, - кошкой, облитой водой, фыркнула тётка Катерина.
- Мужчина, как вино, с годами становится только выдержаннее и дороже, - философски заметил Иван Афанасьевич, пристраиваясь поближе к малине.
