Последний Карфаген (Повесть. Рассказы. Дневники) - Козлов Сергей Сергеевич (читаем книги .txt) 📗
2001 г.
Через призму и стекло
Тех руководителей, которых любят подчиненные, чаще всего не любят их начальники.
Руководить людьми легко, труднее руководить собой.
Самовлюбленный чиновник всегда самодур.
Ни один процесс нельзя проконтролировать с помощью бумаги. Потому что она все стерпит.
Правда — это не вера. Правду надо слышать, видеть и трогать.
Найти правду на бумаге можно, если умеешь отделять зерна от плевел.
Количество отчетов не увеличивает количества правды. Истинная картина наоборот легко тонет в целлюлозе. 70 лет административно-командной системы, отчеты по плановым показателям, ежегодная статистическая ложь ничему нас не научили.
Мы кропотливо созидаем макулатуру.
В России полно чиновничьего беспредела. С другой стороны, революции, реформы и прочий апокалипсический идиотизм разучил наш народ хоть сколько-нибудь уважать начальников. А ведь: король умер, да здравствует король!
С вечера напиться, провести кухонную политинформацию, проклиная правительство, начиная со времен Рюрика, с утра не выйти на работу из-за похмельного синдрома (а если и выйти, то похмеляться на рабочем месте), снова напиться, снова ругать правительство и начальство, которое грозит увольнением за нарушение трудовой дисциплины… Как это узнаваемо: вбить пару гвоздей, да и то криво, и всю жизнь орать на всю округу, что все здоровье потерял, горбатясь на страну. А страна такая неблагодарная… И почему нам не живется лучше? Почему мы не богатеем? Почему не любим покупать товары, которые сами и выпускаем? Ругать дядю проще…
Зачем нужны стены, если о них разбиваются умные головы?
Работа не волк, она не кусается, но может запросто сожрать человека.
Делу — время, а потешаться тоже надо по делу.
Битый небитому везет…
Быдлом не рождаются. В основе процесса обыдления лежит распущенность и чрезмерное самолюбие. Итог: самодовольная тупость, помноженная на агрессивность. В убогой гордости дьяволу утеха.
Не в службу, не в дружбу, а по блату.
Сколько волка ни корми, а он все равно тигром не станет.
Сколько вору ни воровать, никогда не навороваться.
Глаз — алмаз, да ухо с дыркой…
Не мерь на свой аршин, вдруг чужой больше.
Как аукнется, как откликнется, так и привыкнется.
Баба с возу — и ехать никуда не надо.
Дурью хлеба не добудешь, а вот ананасы в шампанском — запросто.
Скрутить в бараний рог можно, ну а если начнет бодаться?
Чем больше человек любит себя, тем быстрее глупеет.
Чем больше у человека амбиций, тем меньше сердце.
Очевидное настолько может быть невероятным, насколько и обыденное, вероятное может быть невидимым.
Упрямцы не жалеют никого, кроме самих себя.
Программа Познера «Времена» от 25.06.01. Участники задаются вопросом: если объявить референдум о введении смертной казни для наркоторговцев?.. Но Познер перехватывает инициативу: знаем мы эти референдумы, сейчас, мол, стоит только провести референдум о выселении кавказцев и прочих из России, и большинство проголосует «за». А это, с точки зрения Познера, неприемлемо.
Тогда возникает резонный вопрос: а зачем тогда вообще глас народа? И что понимать под демократией? Результат простейших рассуждений приведет нас к выводу: демократию делают познеры, и они же себя считают ее главным воплощением. Вот и вся ее и их сучность.
Смертная казнь за наркоторговлю так и напрашивается… Но вот здесь как раз и есть одно «но»… Она может стать мощным рычагом по устранению неугодных. Купил несколько грамм зелья, подбросил, навел правоохранительные органы, и киллера нанимать не надо.
И все же нужны именно жесткие, очень жесткие меры.
Сюсюкать уже поздно. Совсем поздно.
А вот талибы, как мы их ни клянем, взяли и разом сожгли на своей территории все запасы опиумного мака… А в Иране с этой проблемой вообще не знакомы… Страны-изгои, кажется, так их называет президент Буш?
Семеро с ложкой, а с сошкой уже никого не видать.
Терпение и труд всё перетрут. Перетерли. И нет теперь ни терпения, ни труда.
Спор с масоном, вкрадчиво вежливым, подчеркнуто научным и неприкрыто лукавым.
Он: — Церковь должна пойти на сотрудничество с масонством. Это будет шаг к миру во всем мире…
Я: — Христос уже ответил на все вопросы сатаны в пустыне…
Он: — Ну, знаете ли, даже ваш светоч Пушкин был масоном…
Я: — Один день… И, пожалуй, именно это обстоятельство решило его судьбу на дуэли с педерастом Дантесом…
Он: — Вы экстремист! Такие, как вы, убиваете!
Я: — Только не Пушкиных! И не миллионами, как вы, ради «равенства, братства» и прочих масонских мифов.
Он: — Ну, скажем, император Александр I тоже был масоном… И многие другие, уважаемые вами патриоты и государственные деятели России!
Я (в качестве последнего аргумента, потому что про Христа он так и не понял): — Я тоже вступал в октябрята, пионеры, и, наконец, комсомольцы…
Он (зацепляясь): — Ага! Вот видите!..
Я: — Да, теперь вижу, а тогда был слеп.
Он: — Вам открыла глаза свобода!
Я: — Да, свобода, данная Богом…
Он (с усмешкой): — О чем вы?
Я: — Вам — ни о чем? Сегодня даже бисера мало и потому особенно жалко.
Он (вполголоса вслед): — А у вас могла бы быть неплохая карьера…
Я (себе под нос): — В слове «карьера» сильно звучит слово «яма», а я бы хотел копать в небо…
В восточных сказках в бутылках прятались джинны. В русской водке — бесы.
Пить в меру? Семь раз отмерь… А если еще столько же раз отрезать?
У нас если поскальзываешься, все ждут, когда упадешь. А уж если упал, то большинство бросается на помощь. Протягивают руку помощи, но уже сверху вниз…
А можно ведь и под локоток поддержать.
Если первый ничего не знает о последних, он уже не первый, а эгоист, а может быть, хуже того, просто сволочь.
Испытание властью — одно из самых трудных. Но тот, кто его выдерживает, очень редко получает ее больше, чем в момент испытания.
Жить стало легче, жить стало веселее. Это все-таки не про нас. Нам даже если жить невыносимо хреново, мы умеем веселиться.
Правда, веселимся чаще всего сами над собой.
Последнее время мы не грозимся закидать Европу шапками и валенками. Видать, самим уже не хватает.
Президент заявил в программе «Время» о православии как духовном стержне нации, подчеркнув его государственно-образующую роль и природную веротерпимость. Вся страна облегченно вздохнула и прислушалась (имеется в виду ее психически здоровая часть): сказал! Что скажет дальше? Что сделает?!
