#Попутчик (СИ) - Килина Диана (читаемые книги читать .txt) 📗
Я задумалась. По сути формулировка имеет значение. По роду деятельности я сталкивалась с насильниками и их жертвами, и у вторых явно не вызывали приятных воспоминаний ассоциации с грубой силой. Но так или иначе, такие фантазии присутствуют и откуда–то берут своё начало. Читаю дальше:
Попытка избежать внутренней вины.
«Если женщина воспитывалась в консервативной среде, где на интерес к сексу накладывается запрет, то с раннего возраста единственным воображаемым сценарием, при котором можно позволить себе эротические фантазии и не мучиться угрызениями совести, становятся эпизоды с мужским насилием, – говорит Дженни Бивона. – Когда у неё просто нет выхода, как только сдаться мужчине». Исследования показывают, что женщины, живущие в среде, где проявление женской сексуальности подвергается репрессиям, фантазируют гораздо меньше. Вместе с тем именно фантазии о насилии в сексе у них превалируют.
Морщу нос и допиваю молоко – это точно не обо мне. Моя природная сексуальность подвергалась репрессиям только со стороны бывшего мужа и уже во взрослом возрасте. Мама никогда не краснела от моих вопросов: «Откуда берутся дети?», уже в девять лет я с интересом листала книжку с таким названием.
Потр ебность в безусловном принятии:
Одна из гипотез интерпретирует подобные фантазии как желание безусловной любви. И насилие здесь – лишь символ сильного чувства, которое партнёр не в силах сдержать. Некоторые эксперты отмечают, что эти фантазии родом из детства и пубертата, когда девочка могла чувствовать себя одинокой.
«Многие девочки и девушки сталкиваются с элементами дисморфофобии, когда собственное тело и лицо кажется им несовершенным и отталкивающим противоположный пол, – утверждает Дженни Бивона. – Часто эти переживания усугубляются реально пережитыми эпизодами, связанными с тем, что их отвергли. В юном возрасте через этот опыт проходят очень многие. Это отчасти также может объяснять столь распространённый сценарий фантазий, в которых ради женщины идут на крайние меры, чтобы только её удержать…»
Генетическая предрасположенность уступать сильнейшему…
Активация биологических процессов…
Герой–разбойник…
Вот оно!
«Подобные сюжеты в книгах и для мужчин, и для женщин построены на эксплуатации самых известных секс–фантазий, – отмечает социолог и журналист Майкл Кастелман (Michael Castleman). – Для мужчины это фантазия обладания женщиной, которая наслаждается его доминированием, для женщины же этот сценарий трансформируется в появление воображаемого героя, желающего её так страстно, что он перестаёт владеть собой»
Да, это похоже на правду. Сколько раз я чувствовала разочарование от того, что муж меня не хочет? Не сосчитать. И сколько раз я думала о гипотетическом мужчине, который берёт меня грубо, даже причиняя боль? Тоже, не сосчитать.
Я прикусила губу и поёрзала на кресле, подтянув одно колено к груди. Потёрла шею, и дочитала статью до конца, стуча пальцами по столу.
«Как правило, фантазии, связанные с элементами сексуального насилия, можно назвать вариантом нормы, однако если они становятся для женщины навязчивыми и дискомфортными, стоит обязательно обратиться к специалисту», – считает Кар. Может ли женщина делиться этими фантазиями со своим партнёром? «Очевидно, что любящий партнёр отнесётся к этому деликатно и с пониманием, – говорит Кар. – Однако человек, обладающий садистскими наклонностями, которые не проявлялись или о которых вы не знали, может интерпретировать эту информацию деструктивно и небезопасно для вас». Поэтому делиться такими фантазиями важно лишь с тем человеком, с которым у вас сложились по–настоящему доверительные отношения.
На часах третий час ночи, но моя рука тянется к мобильному. Глубокий вздох, набор номера, длинные гудки.
Первый, второй, третий…
– Алло, – произносит сонный мужской голос.
– Ты можешь оказать мне ещё одну услугу?
ОПРАВДАННЫЙ РИСК
Свежие мысли распахнули окна в моей голове, за это спасибо тебе.
В тёмной комнате или ярком свете ночных фонарей время придёт, поверь.
Иван Дорн «Синими, жёлтыми, красными»
– Ты уверена? – напряжённо спросил Эрвин, не сводя с меня взгляда.
Я медленно кивнула, пригладив ткань юбки на бёдрах. Он чуть прищурился и сжал губы.
– Мне не нравится эта затея, – тихо сказал он, покачав головой.
– Мне это нужно, – отрезала я, – И мне больше некого просить об этом.
Судорожно вздохнув, он прикрыл глаза и покачал головой. Вытянул руки на руль, посмотрел в лобовое стекло – хмурясь и покусывая губы.
– Я не могу причинить тебе боль. Я вообще никому не могу причинить боль. Это не нормально, ты понимаешь? – его голос дрогнул, когда он снова посмотрел на меня.
– Эрвин, ты мог отказаться сразу, когда я тебе позвонила, – я начала раздражаться и заёрзала на сидении.
Разговор и правда свернул не в то русло. По телефону мы обо всём договорились (почти). Он попросил меня надеть самую строгую одежду, что я и сделала. А теперь сдаёт назад, что за..?
Он не ответил, просто молча смотрел на меня. Потом снова покачал головой и отрывисто сказал:
– Выйди из машины.
По позвоночнику медленно поползли мурашки – что это значит? Подумать об этом я не успела – он первым открыл свою дверь и шагнул на ледяной воздух.
Я повторила его манипуляции и внимательно смотрела, как он обходит авто и встаёт передо мной. Кивнув на заднюю дверь, он шагнул в сторону, и я последовала за ним, удивлённо моргая.
Шуба осталась на сидении, и я мгновенно задрожала, стуча зубами – февраль на дворе. Обхватила себя руками и шумно выдохнула, когда Эрвин подошёл ко мне вплотную, припечатав спиной к холодному металлу машины. Его ладони легли ла мои плечи, лицо в полумраке наклонилось к моему, и он осторожно поцеловал меня. Касание губ к губам, лёгкий укус, его колючая щека движется по моей щеке, и он шепчет мне на ухо:
– Если я зайду слишком далеко, скажи, чтобы я остановился.
Я кивнула, и в ту же секунду почувствовала его руку в своих волосах. Сила, с которой он сжал их мгновенно вышибла весь воздух из лёгких, на глаза выступили слёзы от боли, и я вскрикнула, но он проглотил этот звук своим ртом. На этот раз, он целовал меня грубо, даже жёстко, сминая мои губы и подчиняя их своим.
Продолжая удерживать мою голову, он обхватил меня за талию другой рукой и отодвинул в сторону. Отстранился, открыл дверь и снова вернул пальцы в исходное положение, с силой дёргая меня вниз.
– Залезай, – тихо сказал он, что как–то не вязалось с тем, как его руки грубо толкали меня в авто.
Узкая юбка сковывала движения, его тело тут же зажало моё, когда мы оказались на холодном кожаном сидении. Отпустив мои волосы, он на долю секунды прикрыл глаза, а потом захлопнул дверь и лампочка, тускло освещающая салон машины погасла, погрузив его в темноту.
Ощущения были смешанными. Я сама не знаю почему, но я ему верила. Но, когда он резким движением развёл мои ноги в стороны и так же резко начал задирать мою юбку, я начала гадать – а тому ли человеку я доверилась?
Господи, да я же его знаю… Всего два дня!
Когда я осознала эту мысль, меня накрыл ужас. Широко распахнув глаза, я пыталась рассмотреть его лицо, увидеть выражение в глазах – а вдруг он псих, и я ошиблась? Я должна разбираться в людях, я видела сотни преступников, я знаю их взгляды, и в Эрвине я никогда не замечала той животной дикости, которую я видела на лицах насильников и убийц. Но, когда под натиском его рук ткань моей юбки начала трещать, мне стало по–настоящему страшно.
Инстинктивно я попыталась свести ноги, оттолкнуть его, но он схватил мои запястья одной рукой и навалился сверху, придавив меня всем телом. Я захныкала и отвернулась, по лицу потекли слёзы от своей беспомощности.
« Если я зайду слишком дал еко, скажи, чтобы я остановился»
