Мой мир - Маяков Александр Викторович "Alex Shostatsky" (читаем книги онлайн бесплатно txt) 📗
Я не брал больше не машины, не цацки. Зачем? Только проблемы со всем этим. Тачку определят в угон, а мелочь драгоценную надо сбывать. Да и, как некое подобие Робин Гуда, я стал помогать бедным. Я стал своим среди таксистов, так как оплачивал и два, и три счетчика. Больше не спал с женщинами по принципу дара. Ну, за исключением случав, вышеописанных. Так, только было пару раз после Лены, ради эксперимента. Денег с лихвой хватало на проституток. Там я тоже стал желанным гостем. Иногда баловал себя благотворительностью. Ну, кому-то на лечение, кому-то на еду и так далее. Все-таки дар мне дали не для того, что бы все на себя любимого просаживал.
Экспериментальным путем я установил, что мой дар действует на человека только до тех пор, пока тот не уснет. После сна эффект воздействия пропадал и человек не помнил, что с ним происходило. Просто воспоминание о том дне стирались и все. Я, конечно, мог еще раз воздействовать на него и получить себе раба еще на один день, но, в основном, обходился без этого. Я вообще стремился сократить свой контакт с «обработанными» до минимума. На всякий пожарный. А вот такого, как с Леной не повторялось. Ну, то, что я утром не смог отдать ей приказ. Почему так получилось, я не знаю и просто списал на не опытность в использовании дара.
Вот так я и жил последние два месяца. Вся эта история началась в конце мая, а на дворе было начало августа. Я успел пару раз съездить на море и покутить там. Теперь я вернулся домой и немного впал в состояние шока. А вызвано это было тем, что за последние месяцы я напрочь забыл про коммунальные платежи. Увы, сила силой, а против системы она слабовата. Поэтому собрав разбросанные по полу купюры различного номинала и валют, а отправился в кассу. Правда, на полпути пришлось вернуться, так как я таки смог вспомнить, что не помню наизусть эти страшные ряды расчетных счетов неисчисляемого количества коммунальных организаций. Откопав старые квитанции, я вышел из квартиры.
В лифте, этаже эдак на третьем ко мне подсел (если так можно сказать про лифт) странного вида мужчина. Слово «мужик» здесь никак не лезло, хотя за последнее время я стал больше деградировать. Образ жизни, понимаете, предрасполагает. А деградация и грубость подруги верные и неизменные. Но в этом случае, я все-таки назвал его мужчиной, а не мужиком. Так вот, странность этого субъекта была в том, что в жаркий августовский день он был упакован по полной. В серый костюм, серую рубашку, наверняка шелковую, и с повязанным на шее шелковым платком. Сам он был лет шестидесяти, но довольно рослый и с аристократической осанкой. Седые волосы были зализаны назад, а глаза скрыты за темными очками. При этом он держал перед собой зонт-трость. Зачем ему зонт, я мог лишь догадываться. Дождем и не пахло, солнце жарило так, что в майке и шортах было как в крематории.
Я, исключительно из вежливости, бросил ему «Здрасте», на которые он никак не отреагировал и оставшиеся этажи мы проехали в полной тишине. Когда двери открылись, я быстро вышел из лифта, бросив мимолетный взгляд назад. Незнакомец не спеша вышел из лифта. Я же на всех парах побежал к кассе. Не знаю почему, но этот человек внушал мне страх. Но отогнав неприятные мысли, я пошел дальше.
Очередь. Что может быть прекрасней очереди! Я не поставил слово «прекрасней» в кавычки? Либо я мазохист, либо дибил. Очередь – это сплошной ужас! Особенно в сорокоградусную жару в маленьком помещении. Хоть дверь и была открыта, но пластиковая обшивка стен накапливала в себе тепло и не давала свободно дышать. Сама очередь не была большой, человек десять, но скорость обслуживания… пятнадцать минут одного клиента. А так как это банк, то дорогие клиенты сего банка лезли в окошко кассы без очереди. Это вызывало бурные эмоции у очереди и долгие возмущения. Но при этом, очередь никто не покинул, и мы все продолжали стоять.
За мной уже было человека три, когда появился он. Тот мужчина из лифта. Он просто вошел в помещение и стал скромно в углу. Сначала все удивленно смотрели на него, а потом просто перестали обращать внимание. Когда зашел следующий человек и спросил за кем он, мужчина в костюме молча поднял руку. Одна женщина обратилась к нему, сказав, что он за ней, он лишь кивнул и все. Все еще раз косо глянули на него, но акцентировать внимание не стали. Мало ли, может человек немой?
Меня это стало нервировать. Нет, я не чувствовал, что на меня смотрят. Незнакомец вообще стоял тихо и смотрел перед собой. Я же был в стороне от него и не попадал в поле его зрения. Разве что бокового.
Когда дошла моя очередь, я расплатился по всем долгам с государством и быстро ретировался с банка. Незнакомец так и остался стоять в углу.
До дома я долетел за считанные минуты. В страхе заперев двери на все замки и опустив жалюзи. Что это такое? Кто он? Зачем ходит за мной? Что ему от меня нужно? Вопросы сыпались как из рога изобилия, а вариации на тему «кто же он», множились в геометрической прогрессии.
Я осторожно отодвинул край жалюзи. Он сидел на скамейке во дворе и смотрел перед собой.
Дьявол, что же делать?! Что это вообще такое? Кто он? Вопросы только множились…
* * *
Последующие две недели я сидел дома, не выходя на улицу. И только когда запасы съестного иссякали, и мои кишки сводила судорога, я решился выйти на свет божий. За это время я почти сошел с ума. Все мои мысли об этом незнакомце свелись к тому, что это кара божья за мои грехи. Мне был дарован дар, а я использовал его только ради ублажения свои плотских утех. Не поверите, но я даже откопал дома томик библии и начал его читать. Это помогало, в моменты особо острых приступов страха и отчаянья, который настигали меня иногда. Я уже не смотрел в окно, есть ли там этот незнакомец. Я вообще не открывал окна, так и жил в полумраке опущенных жалюзи. Знает, сходить с ума лучше в абсолютно изолированном помещении. Иначе есть шанс сохранить свой никчемный рассудок.
Это был вечер. А может ночь. Не важно, на улице было темно и все. Я как параноик вышел из подъезда и огляделся по сторонам. Никого. Вообще никого, двор был пустым. Только свет из окон вырывался наружу. Хотя и их было не много. Все-таки, скорее всего уже ночь. Я попытался вспомнить, где ближайший круглосуточный магазин и поплелся по дороге.
На удивление, фонари горели. Просто я привык, что улицы моего города в темное время суток освещаются крайне редко и такое обилие света на моем пути радовало. Можно сказать, грело душу. Конечно, мой воспаленный мозг подкидывал различные картины, который в действительности не было. К примеру, фонарь в конце улицы казался светом в конце туннеля, а тьма, обнимающая луч света, стенами этого туннеля. Но только я подходил к фонарю, конец этого туннеля переносился к другому фонарю и так до бесконечности.
Затем мне стало казаться, что за мной наблюдают тысячи глаз из темноты. Нет, они светились алыми треугольниками, как в кино, но липкий страх заволакивал мою душу. Как густой кисель, он подбирался к горлу и я стал бояться, что захлебнусь им. Я стал бояться страха. Абсурд? Или игра воспаленного воображения. Мне искренне захотелось, что бы навстречу вышел какой-нибудь человек. Просто человек, не важно, какого возраста и пола. Я хотел поговорить с ним. А если он будет настроен враждебно, просто отдам ему приказ. Я это не раз делал. Один взгляд и любой человек подчиниться мне. Я так желал этого, чтобы в луч фонаря вышла фигура. Но это была не та фигура. Это был человек в сером и с темными очками на глазах. Он так же опирался на свой зонт и просто смотрел на меня.
Я смотрелся жалко, на его фоне. Он стоял навытяжку, как военный на параде. Я же был скрючен страхом и весь дрожал.
Я хотел ему многое сказать, но мое горло было сковано страхом. Я боялся открыть рот, так как кисель страха тут же хлынул бы в глотку, и я просто им захлебнулся им.
Игра в молчанку длилась целую вечность. А может всего несколько минут или вообще тридцать секунд. Страх растягивает такое понятие, как время. Знаете, присутствие источника страха, на удивление, притупило чувство страха. Я даже стал думать, что он смотрит не на меня, немного выше. Куда-то в район моей не расчесанной макушки. Я сейчас вообще больше походил на бомжа, чем на приличного человека. Грязный, не мытый, не бритый… ужас.
