Живая вода - Крупин Владимир Николаевич (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗
Всё новые факты могучей силы хрустальной зюкинской узнавал изумленный люд. Староверы-стрелочники Зотовы, Алфей и Агура, объявили, что заранее отказываются от пенсии и что даже хотят взять ребенка из Дома малютки. Злые языки (ах, эти злые языки, на них пока не действовала хрустальная) утверждали, что ребенка Зотовы ждут сами, так как омолодились.
Еще оказалось, что если смачивать водой рельсы, огибающие поселок, то поезда скользят бесшумно.
Потянулись к источнику и разные твари, как-то: птицы и звери. Для них были сделаны специальные поилки. Собаки после воды не просто виляли хвостами, а непрерывно крутили ими по часовой стрелке. Тявканье их стало мелодичным и больше походило на пение. Кошки перестали ловить мышей. Курицы увеличили яйценоскость. Немудрено, что при такой жаре из яиц досрочно вылуплялись цыплята, мгновенно обсыхали и строем маршировали к источнику.
Без дыма и огня горел план товарооборота. Оксана кусала локти. Когда к ней прибежала Лариса, обе поняли, что беда у них одна. Вся надежда оставалась на Афоню. Волей-неволей пришлось Оксане поить супруга. Это дело ему понравилось. Утром он как следует опохмелился у Ларисы и хотел отдохнуть, но Оксана потребовала в магазин – надо было выполнять план.
Афоня сбежал от нее прямиком к источнику.
Ночью Оксана и Лариса сделали вылазку с целью засыпать хрустальную зюкинскую, но мужики, предвидя осложнения, именно с этой ночи выставили охрану.
Лазутчиков подвели габариты. Вылазка обнаружилась.
– Милые девушки, – говорил Кирпиков, – успокойтесь, выпейте воды, что-нибудь придумаем.
Утром было написано и отправлено с курьером письмо. В нем была просьба снизить план. Курьер вернулся к вечеру – план оставлен прежним. Сели думать. Афоня, жалея жену, выставил мешок денег.
– Афоня! – кричали мужики, хватая его за руки. – Родной, не надо!
– Однова живем! – орал Афоня. – Как пришли, так пусть и уходят!
На деньги спиртное закупали ящиками. Выливали на землю. В одну неделю вымахали в рост человека буйные хмельные травы. Коровы первые распочухали их. Жадно щипали, быстро веселели. Не давались доить. Жители даже не заметили отсутствия молока, пили воду. Ходили подтянутые, поджарые, походка их стала легкая, уверенная.
Вася высказывал тезисы к исполнению: пустить источник в водопровод, чтобы зря не бегать. Далее: выносить воду на платформу. Добиться остановок всех поездов, а так как их идет великое множество, то вскоре по всей стране разъедутся протрезвевшие и здоровые люди. Далее: на базе источника сделать санаторий. Против последнего выступил Кирпиков.
Пришлось созвать совет. Вася при всех орал:
– Номер не пройдет! Ты почему лежишь на пути? Откуда ты взялся? Если на тебя моя вода не действует, значит, ты такой и есть. Поднять руки! Единогласно! Мы тебя изгоняем. Гуляй!
– Мне наплевать, – начал Кирпиков. – Могу и изолировать себя.
– Пусть скажет свои доводы, – потребовал Севостьян Ариныч. Вода вернула ему слух, и он слышал, что сказал Вася, но не слышал возражений.
– Думаешь, твой источник вечный? – спросил Кирпиков Васю.
– Не думаю, а так и есть, – ответил Вася. – Не иссякнет струя. Запишите. Почему никто не ведет протокол? Воду ему не выдавать, все равно бесполезно. Зря не портить.
– Но я прошу оставить меня помогать общему делу, – попросил Кирпиков. – Несмотря на несогласие, я готов работать в любом виде.
Выступил Афоня:
– А вообще, ребята, так хорошо, так хорошо! Состояние удивительное.
– Крылатое состояние! – поддержали его.
– Это такая радость, – ликовал Афоня, – такая радость, что мы не пьем! До того хорошо, что прямо не могу. Кучеряво живем! Надо чем-то отметить. Эх, выпить бы на радостях!
Все, кроме Васи, оценили шутку. Вася сурово заметил:
– Отставить. Вернемся к тезисам. Далее: просить, кроме своих поездов, пустить по линии и зарубежные. Решаем глобальную проблему отрезвления планеты…
Допоздна горел свет в доме Зюкиных.
С заявлением об уходе с работы пришла фельдшерица Тася Вертипедаль. Делать ей стало нечего – все были здоровы и довольны жизнью. И в самом деле: жители поселка стали примерно одного веса (худые пополнели и наоборот), подравнялись в росте, только Вася остался коротеньким. Все стали как будто на одно лицо. И если раньше при описании жителей надо было упоминать, что Афоня – мужик здоровенный, что называется мордохват, что Оксана ему под пару, что Лариса громогласна, а почтальонка Вера суетлива и худа, что у Варвары печальные глаза, а Севостьян Ариныч глух и ждет слуховой аппарат и тому подобное, то сейчас жители были подбористы, глядели бодро, слышали прекрасно, и слуховой аппарат, пришедший по разделу „Товары – почтой“, был возвращен, но не по причине, что оказался плох, а ввиду заботы Севостьяна Ариныча о более страждущих. Почтовые издержки Севостьян Ариныч отнес на себя.
Вася, взяв заявление, сказал фельдшерице, что пусть с работы не уходит, но переменит профиль – пусть станет санэпидстанцией.
– Но, – сказал Вася, обращаясь ко всем, – почин работницы Вертипедаль заслуживает всяческой поддержки. Ведь смотрите, друзья, кто такая Вертипедаль? Работник средней руки, а какой большой пласт поднимает неиспользованных ресурсов. И действительно, – говорил Вася, встряхивая шевелюрой, и все тоже встряхнули шевелюрами, потому что было чем встряхивать, у всех отросли кудри, кроме Кирпикова, – действительно, стоит подумать, нет ли где лишних инстанций. Например, мне доложили, что одного строителя ударило по голове балкой. Его обмакнули головой в источник. И что? К вечеру он подал два рацпредложения. А посему нужен ли нам инженер по технике безопасности? Нужен ли парикмахер? Он всегда разбавлял одеколон водой, теперь же старается хрустальную моего имени разбавить одеколоном. Между тем мы так помолодели, что безусы и юны, а Кирпиков, – Вася клевал Кирпикова где только мог, – Кирпиков пусть будет экспонатом старой жизни и трясет бородой. Как старый козел.
Вася сделал паузу. Деляров заполнил ее аплодисментами. Делярова под бок толкнула Рая Дусина.
– Будь личностью! – сказала она.
– Таким образом, – продолжал далее Вася, – освобождаются людские ресурсы, которые надо направить растапливать льды Антарктики и заодно Антарктиды. Экспедиции снабдить порошком, выпаренным из воды источника.
В заключение Вася объявил:
– А теперь дружно по домам. Ровно в двадцать два делаем глоток воды и гасим свет. Приятных и полезных снов!
В один из дней Вася призвал жителей поселка рано утром. Все явились.
Вася вышел к жителям и негромко обронил:
– Снился мне сон, – он подождал, пока Физа Львовна запишет, – будто я весь в золоте и слезах. К чему это?
– Не имею понятия, – признался Деляров.
– Мало пьете, – пожурил Вася. – Физа Львовна, распорядитесь от меня самого: увеличить ему порцию.
– Вы таки безумно уж щедры, – мягко заметила Физа Львовна.
– Повышение рассудка отдельно взятого члена – польза всему обществу. Но к делу! – Вася полуприлег на скамью.
Окруженный справа, слева, сзади и внизу спереди, он являл трогательное зрелище отца семейства, долгожителя.
– Замрите! – крикнул фотограф.
– Снился мне сон. Будто бы дочь Сергея Афанасьева открыла еще один родник…
– Послать за дочерью! – закричали отовсюду. Кто-то побежал.
– … и будто бы этот родник, в отличие от моего, не делает людей счастливыми одинаково, но каждого по-разному. То есть, например, в этом сне Павел Михайлович Вертипедаль музыкант, даже больше, исполнитель. Да, он исполняет чужую музыку, но по-своему, вливая в нее каждый раз дыхание каждой новой эпохи. Конечно, у него есть свои трудности, везде завистники, но он счастлив и не пьет не оттого, что пьет зюкинскую, а оттого, что пить не из-за чего. Нет комплекса неудовлетворенности. Ведь пьянство, друзья мои, от ненайденного призвания.
Далее. Дуся приснилась мне многодетной матерью и вся в заботах. В частности, в моем сне она вытаскивала занозу из пятки одного из тройняшек. Тройняшка плакал, показалась кровь (сон был цветной), но Дуся была счастлива. Даже черная зависть тех, кто размножается через двойняшек, не омрачила ее лица. Кстати, где дочь Афанасьева?
