После бала - Брэдбери Рэй Дуглас (чтение книг .TXT) 📗
– Как мыши!
И стала бесшумно подниматься по лестнице. К тому времени, когда он добрался до площадки второго этажа, она была уже в своей квартире, состоявшей из просторной гостиной, в центре которой стояла большая двуспальная кровать, небольшой столовой и кухни. Дверь ванной комнаты беззвучно закрылась.
– Что вы там стоите?
Он расценил эти слова как предложение снять смокинг. Немного подумав, он снял с себя манишку и воротник и, еще немного поколебавшись, отстегнул подтяжки, стянул брюки и повесил их на спинку стула, обнаруженного им в полутемной, освещенной лишь тусклым светом ночника комнате. Но оставшись только в нижнем белье и носках, он, не получая ясных указаний, заметался в нерешительности, то направляясь к кровати, то отступая от нее.
– Вы уже на месте? – послышалось из-за двери.
Он посмотрел на кровать.
– На месте? – спросила она еще раз очень тихо.
Он подошел к кровати, ответил: «Кажется, да» – и лег. Пружины откликнулись мягким звоном.
– Да! – сказала она.
Дверь ванной открылась, и показался высокий силуэт. Прежде чем он мог хорошо разглядеть фигуру, свет погас.
– Надеюсь, вы закрыли глаза?
Он молча кивнул. В следующее мгновение она уже лежала рядом.
– Откройте глаза.
Он открыл глаза, но, как и тогда, в трамвае, не сумел разглядеть ее лица, только там она все время отворачивалась от него, так что он видел лишь ее силуэт на фоне окна, а здесь она хотя и повернулась к нему, но так пригасила ночник, что виден был только холмик тени, лишенный деталей.
– Добрый вечер, – сказала она.
– Добрый вечер.
– Как долго мы ехали…
– Слишком долго. Я едва дождался…
– Ничего не говорите.
Он вновь посмотрел на длинную тень, лишенную ясных очертаний.
– Но…
– Молчите.
Он вздохнул и замолчал, предоставив право говорить ей.
– Говорят, если хочешь написать рассказ, не определяй заранее его тему. Пиши – и только. Когда напишешь, узнаешь о чем. Так что… не надо ничего говорить.
Это была ее самая длинная тирада за весь вечер. Теперь она молчала. И как бы без всякого ее вмешательства погас ночник.
Он уловил какое-то едва приметное движение и услышал, как что-то мягкое упало на пол. В следующее мгновение он понял, что это были ее белые перчатки. Она сняла свои перчатки.
С удивлением он подумал, что единственная одежда, которая на нем еще осталась, это его перчатки. Но когда он попытался снять их, обнаружилось, что он как-то уже их стянул. Теперь его руки были открыты и уязвимы.
– Ничего не говорите, – прошептала она, придвигаясь к нему. – Ответьте только на один вопрос…
Он озадаченно кивнул.
– Скажите, – прошептала она еле слышно. Он так и не мог рассмотреть ее лица, по-прежнему казавшегося ему бледным таинственным отражением, которое он видел в окне ночного трамвая, темным силуэтом на фоне телевизионного экрана с мелькающими ночными программами. – Скажите, сколько вам лет?
От изумления он разинул рот, его охватила паника. Она повторила свой вопрос. И внезапно ему открылась простая и поразительная истина. Он зажмурил глаза, прочистил горло и пробормотал:
– Мне…
– Да.
– Мне восемнадцать, в августе будет девятнадцать, рост пять футов восемь дюймов, вес сто пятьдесят фунтов, волосы темно-русые, глаза голубые. Не женат.
Ему показалось, что он слышит, как она мягко повторяет, подобно эху, каждое его слово.
Она придвинулась еще ближе и прошептала:
– Скажи это еще раз.
