Моя любовь когда-нибудь очнется - Мартин Чарльз (мир книг TXT) 📗
Эймос в очередной раз вытер вспотевший лоб, поправил рубашку и двумя руками, – этак, по-шерифски, – подтянул пояс с пистолетом. Только проделав все эти манипуляции, он сказал:
– Собеседование с мистером Уинтером в профессиональном колледже [8] Диггера. Если ты ухитришься не сесть в лужу и пройдешь собеседование, тебя примут туда на временную работу. Будешь преподавать литературный английский по расширенной программе. Твой курс, если я правильно запомнил, называется «Анализ текста и литературное творчество».
Мне потребовалось не меньше минуты, прежде чем слова «курс» и «преподавать» дошли до сознания.
– Какой курс, Эймос? Я что-то ничего не понимаю! Неужели ты не можешь говорить по-человечески?!
– Я и говорю по-человечески, профессор Стайлз. Примерно через два часа вы должны встретиться с деканом Уинтером и побеседовать с ним о предмете, который вам предстоит преподавать в ПКД. – Он улыбнулся и снял темные очки. – Ну, дошло?
Эймос называет меня профессором крайне редко. Соответствующую диссертацию я защитил несколько лет назад, однако об этом мало кто знал, поскольку я оставил преподавание после того, как окончил аспирантуру. Своими достижениями на научном поприще я гордился, но мне отнюдь не хотелось, чтобы об этом знали все соседи, да и кукурузе, которую я выращивал, моя ученая степень была абсолютно до лампочки. Быть может, она даже предпочла бы иметь дело не с доктором филологии, а с простым деревенским парнем, который крепко держит в руках руль трактора и не дает ему вилять из стороны в сторону.
– Так, давай-ка по порядку… – проговорил я, сильно тряхнув головой в тщетной надежде избавиться от застилающего мозг тумана. – Для начала скажи: отвезешь ты меня в больницу к Мэгги или нет?
– Ты что, Дилан, совсем меня не слушаешь? – Эймос, казалось, искренне огорчился. – Я же только что сказал тебе человеческим языком: профессор Дилан Стайлз-младший намерен в самое ближайшее время вернуться к своей преподавательской деятельности. Он будет читать курс литературного английского в профессиональном колледже Диггера… Но сначала он должен встретиться с деканом Уинтером, который будет ждать его в своем кабинете… – Он нахмурился и посмотрел на часы. – …Через час и пятьдесят семь минут. И не спорь, – добавил Эймос, бросив на мое лицо быстрый взгляд. – Им нужен нормальный преподаватель, а тебе нужна нормальная работа. И тому есть несколько причин… – С этими словами он достал из кармана рубашки сложенный в несколько раз листок бумаги и сунул мне в руку.
– Назови хотя бы одну, – с вызовом сказал я.
– Легко. – Эймос вытер вспотевший лоб крошечным носовым платком. – Во-первых, налоги. Во-вторых, проценты по займу. И то и другое ты должен оплатить в конце будущего месяца, а я очень сомневаюсь, что твоя так называемая ферма принесет тебе что-то, кроме убытков. Профессия преподавателя – это была твоя страховка на самый крайний случай, а сейчас, по-моему, и есть этот крайний случай.
– Но, Эймос, у меня уже есть работа. – Я широко развел руки в стороны, словно стараясь обхватить ими и дом, и поля вокруг. – Я работаю здесь. И кстати, откуда ты знаешь, когда мне нужно будет платить налоги и проценты?
Опустив взгляд, Эймос ткнул пальцем куда-то себе под ноги.
– Мы с тобой выросли на этой земле, Дилан. На этом поле мы когда-то гоняли мяч. Вон там, возле крыльца, ты однажды разбил мне губу… А в двух сотнях ярдов отсюда, за этим полем и грунтовкой, находятся мой дом и мои поля. – Он действительно махнул рукой в направлении своего дома. – Я отлично знаю, что́ все это для тебя значит, и мне очень не хочется, чтобы вы с Мэгги потеряли дом и все остальное. – Эймос сплюнул. – Вам будет нелегко это пережить, да и мне тоже будет не особенно приятно, если ваша ферма окажется в чужих руках, так что… так что лучше не спорь. Ты много работал, чтобы получить хорошее образование, так пусть теперь твое образование поработает на тебя, так что ступай в дом, прими душ, пока ты еще в состоянии платить за горячую воду, и отправляйся на собеседование.
– Но я должен узнать, как себя чувствует Мэгги, – снова сказал я.
– Она жива, и с ней все более или менее в порядке. Состояние стабильное, больше того – в физическом плане Мэгги стало намного лучше. Что же касается того, придет она в себя или нет, то я ответить на этот вопрос не могу. Все в руках божьих. – И Эймос посмотрел на небо.
– Понятно. – Я немного помолчал. – Ладно, расскажи-ка мне поподробнее насчет этого идиотского курса, который я должен читать…
Пока я учился в аспирантуре, мне пришлось читать лекции и вести семинары в двух разных университетах – правда, только в качестве приглашенного преподавателя. Это было необходимо для того, чтобы мы с Мэгги могли хоть как-то сводить концы с концами, к тому же я наделся, что преподавательский опыт обеспечит меня работой и после защиты диссертации, но, когда аспирантура осталась позади, выяснилось, что найти место не так-то легко. Со временем у меня даже появилось такое чувство, что дело было вовсе не в моей квалификации, а в моем происхождении. Никто не хотел брать на преподавательскую работу человека, который вырос на ферме в глухой провинции.
Не сумев найти работу в избранной области, я вынужден был вернуться, так сказать, к корням, в том числе и в буквальном смысле – я имею в виду расчистку и раскорчевку полей, которые за время моей учебы успели изрядно зарасти. Мне, разумеется, было далеко до деда, которого в наших краях прозвали Папа Стайлз; никто не ломился в мои двери, чтобы спросить совета, как выращивать кукурузу, как бороться с паршой на яблонях и чем лучше удобрять сладкий картофель, и все же нам с Мэгги в течение трех лет более или менее удавалось зарабатывать себе на хлеб. Работа была не из легких, но мы не бедствовали, и Эймос отлично это знал. Ему также было прекрасно известно, что, получив один щелчок по носу, я отнюдь не горел желанием повторить попытку. Если бы какой-нибудь престижный университет предложил мне возглавить кафедру английского языка и литературы, я, быть может, еще подумал бы, но унижаться, выпрашивая ставку внештатного преподавателя в муниципальном колледже низшей ступени, мне не хотелось. Как мне казалось, для простого фермера это было слишком много, а для филолога с ученой степенью – слишком мало.
– Я же уже говорил – ты должен читать курс литературного английского в колледже Диггера. В аудитории номер один, – зачем-то уточнил Эймос. – Ты уже преподавал этот курс, так что тут для тебя не должно быть ничего нового.
– Но почему я должен его преподавать? – перебил я. – Если сложить то, что я рассчитываю выручить за будущий урожай, с деньгами от аренды двух пастбищ и соснового леса, который мы сдаем заготовителям хвои, то мы, как мне кажется, выкарабкаемся. И вообще, сейчас мое место рядом с Мэгги, а не в аудитории номер один, где мне, без сомнения, придется нянчиться с дюжиной тупоголовых дебилов, не сумевших поступить в нормальный университет.
Эймос покачал головой.
– Мне пришлось за тебя просить, Дилан, так что не надо теперь ставить меня в дурацкое положение. И не вздумай задирать нос перед этими ребятишками, потому что они не единственные, кто не сумел поступить в «нормальный университет», – отрезал он (мой друг порой бывал излишне прямолинеен, но, надо отдать ему должное, чаще всего ему все же удавалось заставить меня засунуть свою гордыню подальше и поступить как надо, а не так, как мне хотелось). – Кроме того, идея была не моя, а Мэгги.
– Мэгги хотела, чтобы я преподавал?!
– Она увидела в какой-то газете объявление о наборе внештатных преподавателей и позвонила мистеру Уинтеру. Это было примерно месяц назад. Она хотела поговорить с тобой после того, как родится ребенок, но…
– Понятно, – прошептал я, чувствуя, как меня прошиб пот. – Она не успела.
– Что касается твоей налоговой ситуации и необходимости выплачивать проценты по займу, то… Одна моя знакомая из нашего компьютерного отдела проверила, по моей просьбе, твою кредитную историю… которая, кстати, оказалась совершенно безупречной. И мне бы не хотелось, чтобы ты ее испортил.
