Андрокл и лев - Шоу Бернард Джордж (книги .TXT) 📗
Ферровий встает и нависает над ним, огромный, как башня.
Лентулий бледнеет от страха, на какой-то миг щеки его
принимают зеленоватый оттенок.
Ферровий (со спокойствием парового молота). Я не всегда был так тверд в
своей вере. Первый человек, который ударил меня, как это сделал сейчас
ты, был крепче тебя, и ударил он меня сильнее, чем я ожидал. Я
подвергся искушению и не устоял перед ним; вот тогда я впервые познал
горький стыд. У меня не было ни одной счастливой минуты, пока я не
вымолил у него прощения... на коленях перед его кроватью в больнице.
(По-отечески кладя руки на плечи Лентулия.) Но теперь мне дарованы
свыше силы противостоять искушению. Я больше не испытываю ни стыда, ни
гнева. Лентулий (смущенно). Э-э... всего хорошего. (Пытается уйти.) Ферровий (сжимая его плечи). О, не ожесточай своего сердца, юноша. Не
упрямься. Попробуй, не лучше ли поступать так, как мы. Я сейчас ударю
тебя по одной щеке, а ты обратишь ко мне вторую. Вот увидишь, насколько
у тебя будет легче на душе, чем если бы ты поддался гневу. (Держит его
одной рукой, другую поднимает для удара.) Лентулий. Центурион, я взываю к вам о помощи. Центурион. Сами напросились, сэр. Это нас не касается. Вы его два раза
смазали. Лучше дайте ему какую-нибудь мелочишку, уладьте дело миром. Лентулий. Да. Конечно. (Ферровию.) Это была просто шутка, уверяю вас, я не
хотел вас обидеть. Возьмите. (Протягивает золотую монету.) Ферровий (берет ее и бросает старику нищему, который хватает монету на лету
и поскорее ковыляет прочь). Блажен, кто дает бедному от хлеба своего.
Полно, друг, не трусь, возможно, я причиню минутную боль твоему телу,
но твоя душа возрадуется победе духа над плотью. (Готовится нанести
удар.) Андрокл. Полегче, Ферровий, полегче; тому, последнему, ты сломал челюсть.
Лентулий, стеная от ужаса, пытается спастись бегством,
но Ферровий безжалостно держит его.
Ферровий. Верно, но я спас его душу. Что по сравнению с этим сломанная
челюсть? Лентулий. Не троньте меня, слышите? Закон... Ферровий. Закон бросит меня завтра на съедение львам. Может он сделать мне
хуже, даже если я убью тебя? Уповай на господа, и он тебе поможет. Лентулий. Пустите меня. Ваша религия запрещает вам меня бить. Ферровий. Напротив, она приказывает мне ударить тебя. Как ты сможешь
подставить вторую щеку, если тебя не ударят сперва по первой? Лентулий (чуть не плача). Но вы меня уже убедили в своей правоте. Я прошу
прощения за то, что я вас ударил. Ферровий (чрезвычайно довольный). Сынок, я смягчил твое сердце? Доброе семя
упало на плодородную почву? Твои стопы обратились на праведный путь? Лентулий (униженно). Да, да. В том, что вы говорите, много разумного. Ферровий (сияя, от радости). Вступи в наши ряды. Отдайся львам. Отдайся
мукам и смерти. Лентулий (падая на колени и разражаясь слезами). Помогите! Мама! Мама! Ферровий. Эти слезы увлажнят твою душу, сынок, и принесут благие плоды.
Господь благословил мои старания, мне дано обращать людей. Рассказать
тебе о чуде... да, о чуде... сотворенном мной в Каппадоккии? Юноша...
такой же, как ты, с такими же золотыми кудрями... насмехался надо мной
и ударил меня точно так же, как ты. Я просидел с этим юношей всю ночь,
не смыкая глаз, сражался за его душу, и к утру он не только был
христианином, но его волосы побелели как снег.
Лентулий падает в глубокий обморок.
Ай-яй-яй! Заберите его. Дух переборол его тело; бедный мальчик.
Отнесите его осторожно домой и предоставьте остальное небу. Центурион. Заберите его домой.
Слуги, напуганные, поспешно уносят Лентулия. Метеллий
идет было за ними следом, но тут Ферровий кладет руку
ему на плечо.
Ферровий. Ты его друг, юноша? Ты присмотришь, чтобы его доставили домой в
целости и сохранности. Метеллий (преисполненный глубокого почтения). Конечно, сэр. Я сделаю все,
что вы скажете, сэр. Счастлив был с вами познакомиться. Можете на меня
положиться. Всего хорошего, сэр. Ферровий (с чувством). Да благословит господь вас обоих.
Метеллий идет следом за Лентулием. Центурион
возвращается на скамью, чтобы продолжить прерванный сон.
Все присутствующие объяты благоговейным страхом и
удивлением. Ферровий с глубоким счастливым вздохом
подходит к Лавинии и протягивает ей руку.
Лавиния (пожимает ее). Вот как, значит, ты обращаешь людей, Ферровий? Ферровий. Да. На моих трудах божье благословение, хотя я и не достоин того,
ведь я не раз оступался из-за моего дурного, сатанинского нрава. Вот
этот человек... Андрокл (поспешно). Не хлопай меня по спине, брат. Она знает, что ты обо мне
говоришь. Ферровий. Как бы я хотел быть слабым, как этот наш брат! Быть может, я был
бы тогда таким же кротким и смиренным. И все же по соизволению божию
мои испытания не столь тяжки, как его. Я слышу рассказы о том, что
чернь насмехается над нашими братьями, осыпает их камнями и бранью, но
когда появляюсь я, этому всему наступает конец: я успокаиваю страсти
толпы; язычники слушают меня в молчании и нередко после задушевного
разговора с глазу на глаз обращаются в истинную веру. С каждым днем я
чувствую себя счастливей, увереннее в себе. С каждым днем легче
становится тяжкий груз великого страха. Лавиния. Великого страха? Что это?
Ферровий качает головой и не отвечает. Он садится на
землю слева от Лавинии и в мрачном раздумье закрывает
лицо руками.
Андрокл. Понимаешь, сестра, он себе не доверяет. А вдруг в последний момент
на арене один из гладиаторов, готовых с ним сразиться, скажет
что-нибудь ему не по вкусу, и он забудется и собьет его с ног? Лавиния. Это было бы великолепно. Ферровий (в ужасе вскакивая). Что? Андрокл. О, сестра... Ферровий. Великолепно предать Спасителя, как это сделал Петр! Великолепно
вести себя как последний негодяй в день испытания! Женщина, ты не
христианка. (Отходит от нее на середину площади, словно соседство с ней
может его осквернить.) Лавиния (смеясь). Да, Ферровий, я не всегда христианка. Я думаю, и остальные
так. Бывают мгновения, когда я забываю, что я христианка, и тогда у
