1Q84. Тысяча Невестьсот Восемьдесят Четыре. Книга 3. Октябрь–декабрь - Мураками Харуки (книги онлайн полные версии бесплатно .txt) 📗
– Неизвестно.
– Неизвестно? – Лицо Усикавы озадаченно вытянулось. – Значит, кто-то внутри вашей организации подсунул вам наемную убийцу, а кто именно – вы не знаете?
– Именно так, – подтвердил Онда, не меняясь в лице.
– Чудеса, да и только. – Усикава недоверчиво покачал головой.
Онда молчал.
– Вероятно, вы не можете сказать мне всю правду? – предположил Усикава. – Но факт остается фактом: кто-то предложил имя госпожи Аомамэ, а затем поставил вопрос об организации ее визита. Разве не так?
– На самом деле, чаще всего об этой женщине упоминал сам Лидер, – произнес Онда, осторожно подбирая слова. – В руководстве секты многие считали, что приглашать неизвестного человека со стороны чересчур опасно. Так же считали и мы, его телохранители. Но Лидер даже слушать никого не хотел и постоянно возвращался к Аомамэ в разговорах.
Усикава снова взял зажигалку. Открыл крышку, высек на пробу огонь и тут же захлопнул опять.
– Мне всегда представлялось, что Лидер – человек весьма осторожный, – сказал он.
– Так оно и было, – подтвердил Онда. – Крайне осторожный и осмотрительный человек.
И комнату затопило глубоким молчанием.
– Тогда позволю себе еще один вопрос, – нарушил паузу Усикава. – Насчет господина Тэнго Каваны. У него была любовница – замужняя дама по имени Кёко Ясуда. Раз в неделю она приезжала к нему домой, и они занимались любовью. Дело житейское, ничего странного. Вот только однажды ему позвонил супруг этой дамы и сообщил, что приезжать она больше не сможет. С тех пор господин Кавана о ней ничего не слышал.
Онда недоуменно сдвинул брови:
– Не понимаю, к чему вы клоните. Разве Тэнго Кавана как-то связан со случаем, о котором мы говорим?
– Я и сам пока не пойму. Просто этот вопрос уже давно не дает мне покоя. По идее, госпожа Ясуда должна была хоть раз позвонить ему. Их отношения с господином Каваной были достаточно давними и глубокими. А тут – как сквозь землю провалилась, ни слуху ни духу. Все это странно – и, не исключаю, могло бы вывести на какие-то другие подробности, пока не известные нам. Возможно, на эту загадку удастся пролить свет с вашей стороны?
– По крайней мере, лично я об этой женщине слышу впервые, – проговорил Онда бесцветным голосом. – Кёко Ясуда. Была связана с Тэнго Каваной.
– Старше него на десять лет. Замужем, – добавил Усикава.
Онда сделал в блокноте новые пометки.
– Это мы тоже передадим руководству.
– Вот и славно, – кивнул Усикава. – Кстати, а где находится госпожа Эрико Фукада, вы еще не узнали?
Оторвав взгляд от записок, Онда смерил Усикаву таким взглядом, будто заметил на стене покосившуюся картину.
– А зачем нам знать, где находится Эрико Фукада?
– Но разве вам это не интересно?
Онда покачал головой:
– Где она и что собирается делать, не имеет к нам ни малейшего отношения. Пусть находится там, где хочет.
– И господин Кавана вас тоже не интересует?
– Абсолютно не нужный нам человек.
– Однако совсем недавно вы интересовались ими обоими, причем – очень сильно…
Онда прищурился:
– В настоящее время нас интересует только один человек: Аомамэ.
– У вас так быстро меняются интересы?
Онда едва заметно скривил губы, но промолчал.
– Господин Онда. Вы читали роман «Воздушный Кокон», который написала госпожа Фукада?
– Нет. В нашей организации запрещено читать любую литературу, кроме религиозной. Даже в руки брать нельзя.
– А кто такие LittlePeople, вам слышать не доводилось?
– Понятия не имею, о ком вы, – среагировал Онда, не задумавшись ни на секунду.
– Тогда у меня все, – подытожил Усикава.
На этом их диалог завершился. Поднявшись с кресла, Онда поправил пиджак. Хвостатый отделился от косяка и сделал шаг вперед.
– Господин Усикава, – проговорил Онда, глядя на собеседника сверху вниз. – Вынужден подчеркнуть: в нашем случае время решает все. Мы работаем на пределе возможностей. С вашей стороны ожидается то же самое. Чем скорее найдется Аомамэ, тем будет лучше для всех. Неудача может обернуться крупными неприятностями – как для нас, так и лично для вас. Напоминаю, что теперь вы знаете чужие и очень глубокие тайны.
– Глубокие знания – тяжкое бремя, – отозвался Усикава.
– Воистину, – подтвердил Онда все тем же бесцветным голосом. А затем развернулся и, не оглядываясь, вышел из кабинета. За ним последовал Хвостатый, и дверь закрылась.
Как только незваные гости ушли, Усикава выдвинул ящик стола и выключил запись. Затем открыл крышку магнитофона, извлек кассету и проставил на ней шариковой ручкой дату и время беседы. Несмотря на нелепую внешность, писал он красиво – иероглифы крупные, разборчивые. Наконец, достав из того же ящика «Севен старз», Усикава вытянул из пачки сигарету, зажал в губах и прикурил от золотой зажигалки. Глубоко затянулся, выпустил струю дыма в потолок – и, закрыв глаза, просидел так добрые полминуты. Затем открыл глаза и взглянул на часы над столом. Половина третьего. Ну и мерзкая парочка, снова подумал он.
«Чем скорее найдется Аомамэ, тем будет лучше для всех, – сказал Бонза. – Неудача может обернуться крупными неприятностями как для нас, так и лично для вас».
Штаб-квартиру «Авангарда» в горах Яманаси Усикава посещал дважды, и от его внимания не ускользнула огромная печь, установленная за деревьями в роще. Очень мощная с виду – обычно такие используют для сжигания крупного мусора и производственных отходов. Но при желании там запросто можно сжигать и трупы – так, чтобы ни косточки не осталось. Насколько Усикава знал, несколько трупов в той печи уже действительно сожгли. В том числе и останки Лидера секты. Разделять их участь Усикава, понятно, совсем не желал. Если уж это неизбежно, исчезнуть из этого мира хотелось бы мирным способом.
Разумеется, кое-какие факты от этой зловещей парочки Усикава все-таки утаил. Никогда не раскрывать все козыри – одно из важных правил его работы. Мелкие можно и засветить, ничего страшного. Но крупные должны оставаться в рукаве до конца игры. Ну и, конечно, всегда нужна подстраховка. Скажем, в виде кассеты с записью конфиденциальной беседы. Этим правилам Усикава неукоснительно следовал много лет, что давало ему солидную фору перед молодыми верзилами-охранниками.
Во-первых, он составил список всех клиентов спортклуба, с которыми Аомамэ проводила частный инструктаж. Их оказалось двенадцать. Заполучить подобную информацию при должных усилиях и «ноу-хау» оказалось несложно. Подноготную каждого из этой дюжины он проверил, насколько смог. Восемь женщин, четверо мужчин. Все – высокого положения в обществе, финансово обеспечены. Ни один не походит на потенциального заказчика чьего бы то ни было убийства. Одна, состоятельная дама лет за семьдесят, содержит приют для избиваемых жен. Выкупив старое двухэтажное зданьице на краю зажиточного квартала, она предоставляет кров женщинам, пострадавшим от бытового насилия.
Казалось бы, занятие достойное, подозрений не вызывает. Но что-то далекое, забытое на изнанке подсознания, то и дело стучало в мозг Усикавы и возвращало его к мыслям об этой старушенции. И каждый раз он задумывался – что же именно? В итоге, положившись на змеиный нюх и шестое чувство, он вроде нащупал, какому ключевому понятию обязан своим дежавю. Насилие. Старуха ведет против насилия некую осознанную войну и потому так организованно помогает его жертвам.
Не поленившись, Усикава даже специально съездил посмотреть на этот приют – деревянный домишко в жилом квартале на одном из холмов Адзабу. Совсем старенький, сохранивший очарование былых времен. Через решетку ворот можно было разглядеть цветочные клумбы у входа и ухоженные газоны в тени вечнозеленых дубов. Парадную дверь украшал разноцветный витраж. В Токио наших дней таких строений уже почти не осталось.
Несмотря на внешнюю безмятежность, охранялся приют очень тщательно. Высокую стену ограды венчали острые чугунные шипы. Металлические ворота крепко заперты. Немецкая овчарка на цепи яростно лаяла на всякого, кто приближался к дому. У входа работало несколько телекамер. Прохожих на дороге почти не появлялось, и долго маячить перед зданием было бы слишком неосторожно. Сам квартал очень тихий, вокруг пять или шесть иностранных посольств. Такой нелепый на вид персонаж, как Усикава, очень скоро вызвал бы у кого-нибудь подозрение.
