Мой лучший Новый год - Матвеева Анна Александровна (книги хорошего качества txt) 📗
Дверь я, что ли, плохо закрыла? Мы услышали голоса – кто-то вошел. Испугаться мы не успели, потому что два заснеженных человека, не раздеваясь, ввалились в комнату и оказались Галкой и Толиком. Они толкали перед собой огромную коробку – рыбный запах перекрывал ароматы мандаринов и хвои.
– Привет, девочки. Давайте по-быстрому рыбку чистить! – закричал Толик, как будто мы его как раз ждали, и Галка тоже засуетилась, открывая коробку.
– Галь, может, объяснишь, откуда вы взялись? Ты ж не собиралась.
– А что тут собираться? Я Толика в аэропорту встретила, а он вместо здрасте сразу скомандовал ехать к тебе, Лариса. И всех наших велел обзвонить, чтоб пришли. Он столько рыбы привез, что нам вдвоем ее целый год есть не переесть. Давайте быстрей чистить, резать, а то до Нового года полчаса всего осталось. А еще надо старый проводить успеть.
Ирина с Игорем пришли без десяти. Они проводили старый год в крутой компании, а потом, найдя какую-то вежливую причину, схватили такси и ко мне.
– Ириш, ну зачем ты себе праздник испортила? Пришли бы завтра или послезавтра.
Ирина смотрела на меня так, что я понимала без слов, о чем она думала в этот момент. Она просто не хотела словами напоминать о том далеком страшном для ее семьи дне. Когда полетела к ним на помощь, прервав черноморский отдых, и смогла помочь и никогда об этом не напоминала. А она, подружка моя дорогая, не забыла и, видимо, решила, что теперь она всю жизнь будет делить со мной все мои печали. Тоже мне – печаль! Борька-дурак! Спасибо, Ирочка.
Игорь с Толиком расправились с рыбой. Они виделись впервые, но разговаривали друг с другом так, как будто десять лет просидели за одной партой. Не очень молодой ученый и совсем еще не старый работяга-монтажник. Два классных, настоящих мужика.
Густобровый лидер поздравил с Новым годом весь советский народ, мы хором, как полагается, посчитали до двенадцати, и покатилось время в Новый, 1976 год.
Сначала пили за девчонок, потом за мужчин, за дружбу. А когда Юлька, в карнавальном костюме, предложила выпить за любовь, поднялся Игорь и сказал, что он счастлив встречать Новый год с нами, замечательными друзьями его любимой женщины Ирины, и что он прямо при нас просит ее стать его женой. Галка, Юлька и я так обрадовались, как будто это нас позвали в жены.
К двум часам ночи, закончив процесс набивания карманов новогодними гонорарами, объявились Санек с Серегой. Да еще с ними совершенно неожиданно пришел сам этот певец популярный.
– Девчонки, накормите! Налейте-ка по рюмочке – Хэппи нью йеар!
Певец выпил одну за другой три рюмки, уселся рядом с Юлией, положил руку ей на плечо. Юлька замерла, но не отодвинулась. Евдокия подошла к певцу и лизнула ему руку. Юлька выглядела счастливой. Певец сыпал шутками, анекдотами. Потом предложил всем вместе спеть. И мы хором запели: «Снег кружится, летает, летает…». Как же было хорошо!
Кто-то вспомнил про Кристину. Она-то что ж не зашла! А Новый год потому все и любят, что происходят в эту ночь всякие чудеса. Раздался последний в эту ночь звонок в дверь, и вошла Кристи, подвыпившая и веселая:
– Привет честной компании! Выпить дадите? Давайте, у меня тост готов – за настоящих мужиков, чтоб у них денег хватало нас, девчонок, радовать. А то мне всю жизнь одни козлы попадаются.
Дура ты, Кристинка, хоть и нос мне вылечить помогла. Настоящие – это такие, которые нас любят, верные и надежные. И дай бог, чтоб такие всем в жизни встретились.
А Новый год этот знаете почему был для меня самым счастливым? Потому что Борька, дурак этот, так и не появился. А то если бы появился, то не встретился бы мне мой дорогой и любимый Давид, на целых тридцать три года сделавший меня счастливой. Ровно до наступления моего второго одиночества…
Сергей Литвинов
Любовные сцены последней четверти прошлого века
Наверное, каждый советский человек (да и постсоветский) встречал хоть единожды (а может, не единожды) Новый год так. Или почти так.
Панельная многоэтажка на окраине Москвы. Довольно косая елка (уж какую достали). Скромная компания на четыре персоны. Скромный дефицит на столе: «Советское шампанское», болгарский коньяк «Плиска», мясо по-французски, торт «Птичье молоко». Черно-белый телевизор – впрочем, сломанный. Ничем, ровно ничем особо не выделялось то Новогодье в ряду прочих. Кроме одного.
И этим одним была любовь.
Впрочем, рассказ мой не только о любви.
Он скорее о времени.
И немного о себе.
Итак, конец года восемьдесят второго. Советская страна готовится встретить год 1983-й.
Еще, как говорится, ничто не предвещает. И существующий порядок вещей кажется совершенно незыблемым. С партийными, профсоюзными и комсомольскими собраниями. И колбасными электричками, которые вывозят из столицы съестные припасы в близлежащие города: Тулу, Калугу, Тверь. (Последний город, впрочем, тогда назывался Калинин.) И все ко всему привыкли и не мыслят, что может быть по-другому.
Только что умер Брежнев. По этому поводу кто-то, конечно, всплакнул – в основном бабульки, его ровесницы, но большинство восприняли весть с облегчением. Не потому, что Леонид Ильич народу докучал. Наоборот, злобы к нему никто не испытывал. Иронию – да. Сарказм – да. А еще стыд и неловкость. И жалость. Потому что люди видели, насколько с трудом в последние лет пять генсеку дается буквально все – ходить, говорить, даже стоять. Поэтому все вздохнули: наконец-то отмучился. Кроме того, все-таки хотелось перемен. Хоть каких-то. Особенно молодежь. Очень уж стоячим болотом выглядел и являлся Советский Союз. И до чрезвычайности популярная, хотя полузапрещенная – ни одного эфира по радио и телевидению – рок-группа «Машина времени» предрекала: вот – новый поворот! Кто ж знал, что он, этот поворот, наступит столь скоро и будет настолько разительным и крутым!
А теперь, когда мы в двух словах обрисовали, что называется, общественно-политическую обстановку, давайте о любви. Тем более что любовь – это в книгах – самое интересное. Не считая детектива. Кстати, противопоставление: «любовь-детектива» (со странным произношением «детективА») – оно ведь тоже из тех времен, из гениальной сценки Полунина «Асисяй». Кто не видел, срочно наберите в поисковой строке.
Итак, о любви. Отмотаем пленку назад чуть дальше – в июль восемьдесят первого года.
В столице стоит роскошная летняя погода. Мы с друзьями только что окончили пятый курс энергетического института и оттрубили военные сборы. По их результатам – если мы сдадим, конечно, госэкзамен в сентябре – (сдали все) – нам присвоят звания лейтенантов запаса. А вскорости мы получим дипломы инженеров-энергетиков. Поэтому, получается, идут последние наши каникулы. Дальше будут только отпуска. Но об этом, кажется, никто не думает. Впереди простирается жизнь, и она представляется длинной и солнечной, как дни в том июле.
И вот будущий коллега, однокурсник по имени Валя приглашает меня на свою дачу. Дача тогда – не говоря о загородном доме – редчайшее явление. У нас, на двадцать пять человек в довольно дружной студенческой группе, дач нет ни у кого. А может, не все афишируют. Кроме Вали.
Валентин друзей к себе зовет. Мы встречали у него прошлый Первомай. А вот теперь он меня пригласил соло.
Дача далеко. Она в Тверской области, или по-тогдашнему Калининской. Валя сам из Твери (Калинина), и родители его трудятся и живут там. Чтобы достичь пункта назначения, я еду в электричке (с деревянными сиденьями) почти два с половиной часа до областного центра. Затем перехожу на другую платформу и следую дальше, по направлению к Ленинграду – до станции Тверца.
На том перегоне курсируют совсем старые электрички не с автоматическими дверями, а теми, что можно открывать и закрывать самостоятельно – даже по ходу движения. Нечего говорить, что весь путь я простоял в тамбуре, с открытой дверцей – мимо неслись, сквозь солнце, столбы и сосны. И ветер, так сказать, трепал мою шевелюру.
