Другой остров Джона Булля - Шоу Бернард Джордж (книги бесплатно читать без TXT) 📗
к рукам не потому, что я англичанин, а Хаффиган и компания - ирландцы,
а потому, что они простофили, а я знаю, как взяться за дело. Киган. А вы подумали о том, что будет с Хаффиганом? Ларри. Э, мы ему дадим какую-нибудь работу и платить будем, наверно, больше,
чем он сейчас выручает. Бродбент (с сомнением). Вы думаете? Нет, нет. Сейчас уже становится
невыгодно брать на работу людей старше сорока лет, даже в качестве
чернорабочих, а это, вероятно, единственное, на что Хаффиган способен.
Нет, пусть лучше уезжает в Америку или в колонии, бедный старик. Он
отработал свое, это сразу видно. Кяган. Бедная, обреченная душа, с такой дьявольской хитростью запертая в
невидимых стенах. Ларри. Неважно, что будет с Хаффиганом. Он все равно скоро умрет. Бродбент (шокирован). Ах, нет, Ларри. Не будьте таким бессердечным. Это
жестоко по отношению к Хаффигану. Не будем жестоки к потерпевшим
крушение. Ларри. Э! Какое это имеет значение, где окончит свои дни дряхлый,
бесполезный старик и есть ли у него миллион фунтов в банке или только
койка в работном доме. Идут в счет только молодые, способные люди.
Истинная трагедия Хаффигана в том, что юность его была растрачена
бесплодно, что ум его остался неразвитым, что он до тех пор возился со
свиньями и копался в грязи, пока сам не обратился в свинью и комок
грязи, а вместо души у него остался один скверный характер, от которого
нет житья ни ему самому, ни окружающим. Пусть умирает поскорей, а наше
дело позаботиться о том, чтобы у нас больше не было таких, как он.
Молодая Ирландия должна извлечь из этого урок, а не повод для еще новых
бесплодных сожалений. Пусть ваш синдикат... Бродбент. Ваш тоже, дружище. Вы ведь тоже, кажется, пайщик. Ларри. Хорошо, пусть будет мой. У нашего синдиката нет совести; все ваши
Хаффиганы, и Дуланы, и Дораны значат для него не больше, чем кучка
китайских кули. Он использует ваши патриотические бредни и вожделения,
чтобы получить над вами политический контроль в парламенте, и проделает
это с таким же цинизмом, как если бы закладывал кусочек сыра в
мышеловку. Он будет рассчитывать, и организовывать, и привлекать
капиталы, а вы будете трудиться на него, как муравьи, и утешаться тем,
что наймете на свои гроши какого-нибудь демагога или газетного писаку и
он тиснет в своей газетке статью или выдержку из речи, в которой будет
обличать нашу бессовестность и нашу тиранию и восхвалять ваш ирландский
героизм, - то есть поступите точь-в-точь, как Хаффиган, который
когда-то заплатил пенс колдунье, чтобы она навела порчу на корову Билли
Байрна. И в конце концов синдикат выколотит из вас дурь и вколотит в
вас немного энергии и здравого смысла. Бродбент (теряя терпение). Ларри! Почему не говорить просто о простых вещах,
без всех этих ирландских преувеличений и краснобайства? Наш синдикат
вполне респектабельная организация, в состав которой входят самые
уважаемые люди с солидным общественным положением. Мы возьмем Ирландию
в руки и, поставив все по-деловому, научим ирландцев деловитости и
самопомощи на основе здравых либеральных принципов. Вы согласны со
мной, мистер Киган? Киган. Сэр, я готов даже голосовать за вас. Бродбент (искренне тронутый, горячо пожимая ему руку). Вы в этом не
раскаетесь, мистер Киган, даю вам слово. Сюда потекут деньги; мы
повысим заработную плату, мы создадим здесь культурные учреждения
библиотеку, политехнические курсы - не дающие прав, конечно,
гимнастический зал, клуб для игры в крикет, может быть школу живописи.
Я обращу Роскулен в город-сад, а Круглую башню мы отделаем и
реставрируем. Киган. И наше место пыток станет таким же чистеньким и аккуратненьким, как
самое чистое и аккуратное место, какое мне известно в Ирландии, а
именно - дублинская тюрьма. Что ж, пожалуй, лучше голосовать за
толкового дьявола, который знает свое дело и свою цель, чем за
бестолкового патриота, у которого нет ни своего дела, ни своей цели. Бродбент (натянуто). "Дьявол" - несколько сильное выражение при данных
обстоятельствах, мистер Киган. Киган. Но не в устах человека, который верит, что наш мир - это ад. Впрочем,
если это выражение вас обижает, я согласен его смягчить и назвать вас
просто ослом.
Ларри бледнеет от злости.
Бродбент (краснея). Ослом? Киган (кротко). Не принимайте это за оскорбление; ведь это говорит
помешанный, который считает осла своим братом - и каким еще честным,
полезным и верным братом! Осел, сэр, самое деловитое из всех животных,
здравомыслящее, выносливое, дружелюбное, когда вы обращаетесь с ним как
со своим ближним; упрямое лишь тогда, когда вы с ним жестоки, и
комическое только в любви, которая заставляет его испускать ослиные
крики, и в политике, которая побуждает его кататься на спине посреди
дороги и поднимать пыль безо всякой надобности. Ведь вы не станете
отрицать в себе наличие этих добродетелей и этих привычек? Бродбент (добродушно). Боюсь, знаете ли, что все-таки стану. Киган. Тогда, быть может, вы признаете за собой единственный ослиный порок? Бродбент. Посмотрим. Какой это порок? Киган. Тот, что все свои добродетели - всю свою деловитость, как вы это
зовете, - он расточает на то, чтобы творить волю своих жадных хозяев,
вместо того чтобы творить божью волю, скрытую в нем самом. Он очень
деловит на службе Маммоне, могуч во зле, неистов в разрушении и
героичен в неправедности. Но он приходит к нам травить наши луга, не
подозревая, что земля, которой касаются его копыта, - святая земля.
Ирландия, сэр, и в добре и во зле не похожа ни на какую другую страну
под солнцем; никто не может ступать по ее земле и дышать ее воздухом
и не измениться, к добру или к худу. Она с равным совершенством
производит два рода людей: святых и предателей. Ее называют островом
святых; но за последние годы справедливо было бы называть ее островом
предателей, ибо урожай негодяев в нашей стране - это отборное зерно в
мировой жатве мерзости. Но когда-нибудь Ирландию будут ценить не по
