Второе сентября Всеволода Цаплина - Симатов Александр Вениаминович (читать книги TXT) 📗
Снова пожалев малышей, Сева убрал постель, сложил диван и прошел в ванную комнату. Потом в кухне поставил чайник на плиту, вернулся в спальню, включил ТВ и стал одеваться, поглядывая на экран.
По сцене, уставленной по периметру трюмо с овальными зеркалами, мужчины тащили молодую женщину. Женщина сопротивлялась и страшно ругалась. Но мужчин было много, и они справились с ней. Привязали ее к стулу и вылили ей на голову из ведра что-то похожее на клейстер. «Бабушка в деревне мазала таким бумагу и заклеивала окна на зиму», – пока еще ничего не понимая и заинтересовавшись происходящим, подумал Сева. Женщина визжала и отчаянно крутила головой, пытаясь стряхнуть с лица липкую дрянь, а мужчины вокруг куражились. «Пытки? Шпионка, что ли?» – подумал Сева и добавил громкости.
Через минуту он понял, что ошибся. Мужчины были борцами с эмансипацией и прочими отклонениями от норм, установленных Министерством культуры и общественного поведения. Они вычислили главную лесбийскую феминистку города, ворвались в салон красоты, которым она заведовала, и облили ее спермой, заставляя отречься от бредовых убеждений и порочных наклонностей. У мужчин были расстегнуты ширинки, из них свисали набитые чем-то матерчатые мешочки. И только у лысого дьяка на черной рясе ниже пояса золотом был вышит православный крест.
Мужчины кружились вокруг феминистки в хороводе, трясли своими мешками и кричали, толкаясь, перебивая друг друга и стараясь заглянуть женщине в лицо.
– Природу решили переделать, твари?! – противно визжал интеллигент в роговых очках, с козлиной эспаньолкой.
– Не одумаешься – на куски порубаю! – грозился казачий хорунжий, размахивая шашкой и позвякивая двумя рядами медалек.
– Небось по ночам рукой себе наяриваешь, дура?! – орал прыщавый ирокез, подрыгивая худыми ногами.
– А ты подумала, сука, кто солдат рожать будет?! – рявкал военный в камуфляже и с блестящей кокардой во лбу.
– Давай ее трахнем, пускай порадуется немного, – бесновался некто в рабочей блузе, демонстрируя металлические фиксы.
– Не, не надо, это статья, – образумливал его солидный товарищ в галстуке и лакированных туфлях. – А вот груди мы ей намнем!
– Скоты вонючие! – отплевываясь, материлась феминистка. – Попробуйте только тронуть, пооткусываю все!
И лишь дьячок не произносил ни звука. Он стоял чуть в стороне, потупив очи долу, перебирал то четки, то курчавую бороду и отбивал щепотью где-то промеж грудей мелкие кресты.
– Мы показали вам короткую сцену из спектакля «Дорога к истокам», снятую во время генерального просмотра. Режиссер спектакля товарищ Посконников сегодня гость нашей студии, – объявила ведущая Культурного канала, неприятно худая девица.
Камера показала режиссера крупным планом, и он в знак приветствия церемонно кивнул.
– Скажите, пожалуйста, – обратилась ведущая к режиссеру, утонувшему в глубоком кресле, – эта сцена… – она задумалась, подбирая слово. – Это ведь кульминация всей пьесы, не так ли?
– Вы совершенно правы, – легко согласился режиссер, покачивая ногой. – Эта сцена – квинтэссенция всего спектакля, она вскрывает саму суть конфликта мужского и женского начал в современном обществе. Если вы успели заметить, в этой сцене представлены все срезы, так сказать, мужской части населения, все характерные представители…
Засвистел чайник на плите. Сева сходил в кухню, заварил чай, сделал бутерброд с колбасой и вернулся к телевизору.
– Что касается дьякона, не могли бы вы пояснить будущим зрителям сценический язык, с помощью которого вы раскрываете его образ, – попросила ведущая.
– Вы понимаете, – прогнусавил режиссер, – как вам сказать…
Он снял затемненные очки, вставил в рот дужку и привычно обхватил ее красивыми губами. Но этого оказалось недостаточно, он по-прежнему молчал – мысль не шла к нему. Тогда он завертел глазами и захлопал длинными ресницами, выискивая причину дискомфорта, пока не обнаружил ножку микрофона, торчащую у него из-за шеи, и не потрогал ее рукой.
Севе стало интересно, когда же он, наконец, родит. Сева даже перестал жевать бутерброд.
– Вот как я вам отвечу, – приступил к родам Посконников. – Золотой крест на соответствующем месте рясы дает понять неискушенному зрителю, что дьякон как человек божий находится с этим делом… как бы это сказать… в завязке. Я специально поставил его в стороне от активной, если так можно выразиться, группы мужчин. Это показывает, что как человек культа он не одобряет творящегося в его присутствии действа.
– А в принципе он… – решилась подсказать ведущая, желая поторопить мэтра.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
