Дикая утка - Ибсен Генрик (читать книги txt) 📗
Г р е г е р с (встает и прохаживается). Скажи мне... когда ты посватался... не тогда ли отец и дал тебе... то есть я хочу спросить - ты тогда и начал изучать фотографирование?
Я л м а р. Вот, вот. Мне ведь очень хотелось устроиться, чем скорее, тем лучше. И мы оба с твоим отцом решили, что вернее и легче всего мне взяться за это дело. Гина тоже была согласна. Тут, видишь ли, присоединилось еще одно обстоятельство, такое счастливое совпадение, что Гина умела ретушировать...
(*644) Г р е г е р с. Удивительно удачно все складывалось!
Я л м а р (вставая с довольным видом). Не правда ли? Удивительно удачно!
Г р е г е р с. Да, признаюсь. Отец сыграл для тебя роль как бы провидения.
Я л м а р (растроганный). Он не покинул сына своего старого друга в час нужды. Сердечный человек твой отец.
Ф р у С е р б ю (выходит из другой комнаты под руку с Верле). Без разговоров, милейший коммерсант. Нечего вам там расхаживать да глядеть на огни, вам это вредно.
В е р л е (выпуская ее руку и проводя рукой по глазам). Да, пожалуй, вы правы.
Петтерсен и Йенсен входят с подносами.
Ф р у С е р б ю (обращаясь к гостям во вторую комнату). Прошу вас, господа! Кто желает стакан пунша, пусть потрудится пожаловать сюда!
Р ы х л ы й господин (подходя к ней). Но, бог мой, правда ли, что вы упразднили благословенную свободу курения?
Ф р у С е р б ю. Да, здесь, в аппартаментах коммерсанта, курить воспрещается, господин камергер.
П л е ш и в ы й господин. Когда это вы включили столь суровые ограничения в закон о курении, фру Сербю?
Ф р у С е р б ю. С прошлого обеда, господин камергер. Некоторые позволили себе преступить границы.
П л е ш и в ы й господин. А разве это отнюдь не дозволяется - чуточку преступать границы, фру Берта? В самом деле отнюдь?..
Ф р у С е р б ю. Отнюдь, камергер Балле. Ни в каком смысле.
Большая часть гостей собралась в кабинете; слуги обносят их пуншем.
В е р л е (Ялмару, стоящему у стола). Что это вы тут штудируете, Ялмар?
Я л м а р. Просто альбом, господин Верле.
П л е ш и в ы й господин (бродя по комнате). А, фотографии! Это как раз по вашей части!
Р ы х л ы й господин (в кресле). Вы не захватили с собой чего-нибудь из своих работ?
(*645) Я л м а р. Нет, ничего.
Р ы х л ы й господин. Следовало бы. Для пищеварения хорошо посидеть так, поглядеть картинки.
П л е ш и в ы й господин. Тут и тема для разговоров всегда подвернется.
Б л и з о р у к и й господин. А всякая лепта принимается с благодарностью.
Ф р у С е р б ю. Камергеры полагают, что если кого приглашают на обед, тот должен постараться отработать за хлеб-соль, господин Экдал.
Р ы х л ы й господин. В доме, где так хорошо кормят, это - наслаждение!
П л е ш и в ы й господин. Боже мой! Когда дело идет о борьбе за существование, то...
Ф р у С е р б ю. Вы правы!
Продолжают разговор, пересыпаемый смехом и шутками.
Г р е г е р с (тихо). Прими же участие в разговоре, Ялмар.
Я л м а р (пожимаясь). О чем мне говорить?
Р ы х л ы й господин. По-вашему, господин Верле, следует считать токайское до известной степени полезным для желудка?
В е р л е (у камина). За токайское, которое вы сегодня пили, во всяком случае, смею поручиться. Один из самых удачных выпусков. Да вы, кажется, и оценили?
Р ы х л ы й господин. Да, удивительно тонкое.
Я л м а р (неуверенно). А разве вино выпускается не всегда одинаковое?
Р ы х л ы й господин (смеясь). Нет, вы бесподобны!
В е р л е (улыбаясь). Таких знатоков не стоит и угощать тонкими винами.
П л е ш и в ы й господин. Токайское, как ваши фотографии, господин Экдал, нуждается в солнце. Для фотографий ведь необходим солнечный свет, не так ли?
Я л м а р. Да, свет, конечно, много значит.
Ф р у С е р б ю. С фотографиями дело обстоит совершенно так же, как с камергерами. Им тоже, говорят, ужасно необходимо "солнце".
П л е ш и в ы й господин. Фи, фи! Избитая острота!
Б л и з о р у к и й господин. Барыня прохаживается...
(*646) Р ы х л ы й господин. Да еще на наш счет! (Грозит ей.) Фру Берта, фру Берта!
Ф р у С е р б ю. Да, но ведь это сущая правда, что выпуски могут сильно розниться. Старейшие - самые лучшие.
Б л и з о р у к и й господин. Меня вы к старым причисляете?
Ф р у С е р б ю. Ну нет.
П л е ш и в ы й господин. Вот как! А меня, милейшая фру Сербю?..
Р ы х л ы й господин. А меня? К какому выпуску нас причислите?
Ф р у С е р б ю. Вас, господа, я причислю к сладким выпускам. (Отпивает из стакана с пуншем.)
Камергеры смеются и шутят с ней.
В е р л е. Фру Сербю всегда сумеет вывернуться, если захочет. Не давайте же стаканам застаиваться, господа!.. Петтерсен, посматривайте! Грегерс, нам с тобой надо бы чокнуться.
Грегерс не шевелится.
И с вами тоже, Экдал. За столом как-то не пришлось. Из маленькой двери выглядывает бухгалтер Гроберг.
Г р о б е р г. Извините, господин Верле, но я не могу выбраться.
В е р л е. Что же, вас опять заперли?
Г р о б е р г. Да, и Флакстад ушел с ключами.
В е р л е. Так проходите.
Г р о б е р г. Но тут еще есть один...
В е р л е. Проходите, проходите оба, не стесняйтесь.
Гроберг и старик Экдал выходят из конторы. У Верле невольно вырывается досадливый возглас. Смех и говор гостей смолкают. Ялмара передергивает при виде отца, он поспешно ставит стакан на стол и поворачивается лицом к камину.
Э к д а л (проходит, не поднимая глаз, отрывисто кивая на обе стороны и бормоча). Прошу извинения. Не туда попал. Ворота заперты... ворота заперты. Прошу извине-(*647)ния! (Уходит вслед за Гробергом во вторую комнату направо.)
В е р л е (сквозь зубы). Дернуло этого Гроберга!..
Г р е г е р с (уставившийся с открытым ртом на Ялмара). Да не может быть!..
Р ы х л ы й господин. Что такое? Кто это был?
Г р е г е р с. Никто. Просто бухгалтер и еще человек.
Б л и з о р у к и й господин (Ялмару). Вам он знаком?
Я л м а р. Не знаю... не обратил внимания...
Р ы х л ы й господин (встает). Да что же случилось, черт возьми? (Подходит к группе других гостей, беседующих вполголоса.)
Ф р у С е р б ю (шепчет Петтерсену). Суньте ему там что-нибудь получше.
П е т т е р с е н (кивая). Слушаю. (Уходит.)
Г р е г е р с (тихо, взволнованно Ялмару). Так это был он?
Я л м а р. Да.
Г р е г е р с. И ты сказал, что не знаешь его?
