Третья мировая война - Михайлова Евгения (книги онлайн бесплатно серия .txt) 📗
– Спасибо, мама. Жду эту твою маску, как «Скорую помощь». И все, что ты сказала… Какая же ты чудесная! Мне уже не так страшно.
– Тебе спасибо, деточка. Это твой звонок мне, как «Скорая помощь». Такие мы слабые и беззащитные. Будем держаться вместе, – и Валентина проглотила слова «перед лицом общего врага».
Перед Настей расстилался целый день без него и часть вечера. И она начала обживать это свое время, которое так быстро кончится встречей. Она даже задремала после ванны. Это был какой-то смутный, горячий сон, а потом она вновь оказалась в тесном и холодном номере кемпинга. Она пытается согреться, кутаясь в тонкое одеяло, а дверь открывается и в комнату без стука заходит Антон. И все, что происходит дальше, в самом странном, экзотическом сне быть не может. Просто Настя с тех пор обречена переживать ту ночь вновь и вновь. Такая прекрасная и острая необходимость.
В институте Настя выделялась, как любая мамина дочка. Для нее были проблемами коллективные поездки, бурные мероприятия, рассчитанные на позднее время. Даже домашние вечеринки бывали Насте в тягость. Ей было плохо в чужой квартире, она не любила и даже боялась тех моментов, после которых милые и остроумные однокурсники становились нетрезвыми, распущенными и часто неприятными людьми.
Тяжелой тайной Насти был двухдневный роман, который завязался именно на такой вечеринке. Кто-то пригласил совсем взрослого, опытного мужчину с обручальным кольцом на руке. Григорий был яркий, уверенный, обладал повадками лидера. Всех развлекал, веселил, смешил и стирал рядом с собой людей своего пола. Девочки таяли. А он предложил Насте подвезти ее домой. Привез не домой и не в свою, а в чужую квартиру, ключи от которой оставили ему друзья. Настя боялась его и не меньше боялась показаться несовременной.
Ей не было с ним плохо в постели, она даже не успела осмыслить свои, в том числе и приятные, ощущения. Григорий заговорил после того, как Настя стала его любовницей, и она увидела, услышала примитивного, ограниченного человека. Тупо упивающегося своей очередной победой. На следующий день он позвонил, заехал за ней и повез туда же, в свое обретенное любовное гнездышко. Они поболтали, выпили вина, а когда Григорий по-хозяйски потянул ее к кровати, Настя спокойно сказала:
– Ты забыл меня спросить, не противен ли ты мне. А я не находила момента сказать. Мне кажется, люди должны все объяснять друг другу, если нет понимания без слов. Так вот. Ты мне противен.
Она шла к двери, и после паузы в ее спину ударилось слово «дура». Она не обиделась. Во-первых, не на кого, во-вторых, так оно и было. Этот опыт просто надолго определил ее жизнь.
К последнему курсу Настя встречалась с парнем, все считали их любовниками. Настя не опровергала. Так было легче, чем объяснять подругам свою закомплексованность и осторожность. Паша нравился ей как человек, а потребности в чем-то большем не было. Видимо, у него тоже, раз его устраивали их отношения. Он тоже был единственным ребенком суховатой женщины-ученого. Он лучше всего себя чувствовал в одиночестве. Видимо, Настя не разрушала это его ощущение одиночества, потому он ее и выбрал. Он как-то сказал Насте, что в женщине главное – деликатность и такт. Дальше можно было не продолжать: они оба знали, что у Насти это есть. А красивая девушка рядом решала для Паши все проблемы, связанные со студенческим флиртом и переходом в мужскую самостоятельную жизнь. И спасала от необходимости поддерживать мужские компании.
Наверное, потому Паша так нравился маме Вале. Вот уж в ком не было «сексизма». Ценностью в человеке он считал интеллект, и только. И даже сам себе не признавался, что пучина отношений полов его пугает и даже отталкивает. Настя не сразу открыла в нем одну особенность, которую он скрывал, как тайну. Все естественное и физическое казалось Паше грубым и отталкивающим. По-человечески демократичный и отзывчивый, он во всех физических контактах был крайне брезгливым и даже высокомерным.
С Настей он не чувствовал неловкости – вот это и стало основой их отношений. Такие отношения были удобны им обоим. Наверное, даже наверняка они могли бы вместе прийти к неторопливому и гармоничному развитию. Они могли бы стать прекрасной семьей. И все у них было бы в том объеме, какой нужен такому особому человеку, как Павел, – в деликатном объеме. И Настя была бы спокойна и счастлива, по крайней мере, так считала ее мама. Да и его мама тоже надеялась на их союз.
А случилось то, что случилось.
Вера, подруга Насти, собиралась открывать с мужем Анатолием маленький кемпинг в Подмосковье. Там было несколько легких деревянных домиков, небольшая столовая с кухней, общий зал, где можно посидеть вместе и послушать музыку. Все было еще в стадии доработки, строительства, отделки. Но они решили находить решения и выбирать детали, исходя из мнений будущих гостей. Вот и пригласили несколько знакомых пар на выходные для того, чтобы гости оценили то, что есть, посоветовали, что еще необходимо сделать. Люди были свои, давно знакомые. Веру не беспокоило, что в ее домиках еще нет отопления, горячей воды, прислуги. С приглашенными парами она не раз ходила в пешие походы, это были люди, которым хорошо в палатках у костра.
Настя с Верой в походы не ходила. Она была моложе Веры на пять лет, их матери дружили, а отношения между девочками в детстве были, как у старшей и младшей сестры. Вера пригласила Настю с Пашей, и Насте сразу показалось, что в этой идее поучаствовала и мама Валя. С чего-то такого милого, интеллигентного и теплого, как совместная загородная поездка, и должно было начаться развитие отношений Насти и Паши. Их мамам уже было ясно, что сами дети могут не торопить события очень долго. И мало ли что может случиться? Короче, мамы отправили своих детей под присмотром старшей подруги в их взрослое будущее. Инфантильность явно затянулась. «От добра добра не ищут», – неопределенно сказала однажды мама Валя.
Настя и Паша приехали в машине Веры. Еще две пары на своих автомобилях. С утра было понятно, что с погодой очень не повезло. Лучи солнца с трудом протискивались между плотных туч, небо темнело, опускалось, где-то глухо порыкивала гроза. Насте нездоровилось. То ли простыла, то ли мигрень, которая обычно предшествовала ее критическим дням. Ей очень хотелось отказаться от поездки, но Вера при первых ее словах огорчилась: «Мы рассчитывали на такое количество гостей. Для нас это важно. Еще важнее, чтобы были все свои. Вы точно скажете правду. И какие проблемы? Даже если ты будешь не совсем в форме, поспишь в машине, на месте выпьешь чего-то горячего, перекусишь, мы погуляем на воздухе, послушаем музыку. Разве киснуть дома одной лучше?» На том и порешили.
В машине Настю укачало. Когда они приехали, она мельком взглянула на других гостей. Супруги Вася и Света были до смешного похожи друг на друга. Невысокие, полные, веселые и смешливые, с приятными круглыми лицами, даже ямочки на щеках были у них одинаковые. А другая пара… Настя их не рассмотрела. Такое странное впечатление. Она увидела лишь лицо мужчины – резкое, худощавое, с цепким, даже царапающим взглядом, который совершенно не соответствовал ни цели, ни смыслу теплой встречи друзей. Броский, интересный и необычный человек. Не из категории людей, приятных во всех отношениях, скорее совсем наоборот. И стройная женщина совершенно терялась в его тени. Не оставляла никакого самостоятельного впечатления. Это были Антон и Галя, его гражданская жена. Все обошлись без церемонных представлений. Вера просто назвала имена, гости кивнули друг другу и разошлись по своим маленьким домикам. Настя и Паша положили там свои сумки, умылись. Настя прилегла отдохнуть, а Паша отправился осматривать места.
В комнате было холодно. Настя достала из шкафа несколько покрывал и легких одеял, закуталась, не снимая джинсов и свитера. Пригрелась, качнулась на первой волне сна. И вдруг вздрогнула: ощущение, будто падает с кровати. Так бывает, когда снится обрыв. Она открыла совсем не сонные глаза и тревожно рассматривала сумерки. Что не так? Взгляд этого мужчины. Антона. Полное впечатление, что этот взгляд отыскал ее здесь, в этом полумраке: то ли обжег, то ли поцарапал. И такая вдруг потерянность, такой дискомфорт.
