Истории жизни (сборник) - Гавальда Анна (бесплатная библиотека электронных книг .txt) 📗
– От всего того, что вы мне рассказали…
– Я тоже.
– А как насчет Адриана?
– А что насчет Адриана?
– Вы ему скажете?
– Что я должен ему сказать?
– Ну… Все это…
– Представь себе, Адриан приходил ко мне.
– Когда?
– На той неделе и… Я с ним не говорил. То есть не говорил о себе, только слушал…
– И что он вам сказал?
– То, что я и так знал… Что он несчастен, что не знает, что ему делать…
– Он откровенничал с вами?!
– Да.
Я снова заплакала.
– Тебя это удивляет?
Я качала головой.
– Я чувствую себя преданной. Даже вы. Вы… Ненавижу все это. Я так с людьми не поступаю…
– Успокойся. Ты все путаешь. Кто говорит о предательстве? Где же тут предательство? Он явился без предупреждения, и я предложил ему поговорить вне дома. Выключил сотовый, и мы спустились на стоянку. В тот момент, когда я заводил машину, он произнес: «Я собираюсь оставить Хлою». Я никак не отреагировал. Мы выехали. Я не хотел задавать вопросов, ждал, когда он сам заговорит… Вечная проблема отношений с сыном… Я боялся его спугнуть. Не знал, куда ехать. Признаюсь тебе, я и сам был слегка ошарашен. Поехал по Марешо, открыл пепельницу.
– И что? – спросила я.
– А ничего. Он женат. У него двое детей. Он все обдумал. Он считает, что будет лучше…
– Замолчите, замолчите же… Я знаю продолжение.
Я встала, чтобы взять рулон бумажных полотенец.
– Вы, наверное, гордитесь им, да? Он, по-вашему, правильно поступает, ведь так? Ведет себя по-мужски! Храбро. Вот это реванш так реванш…
– Оставь этот тон.
– Говорю, как хочу, и скажу вам все, что думаю… Вы еще хуже его. У вас-то ведь ничего не получилось. Да-да, не получилось, а теперь вы взираете на него с высоты своего величия, и его ситуация, его интрижка вас утешает. По-моему, это гадко. Меня тошнит от вас обоих.
– Ты сама не понимаешь, что говоришь. И знаешь это, правда? Знаешь, что несешь несусветную чушь?
Он говорил со мной очень мягко.
– Если бы дело было в интрижке, мы бы сейчас это не обсуждали, и ты это прекрасно знаешь…
– Хлоя, не молчи.
– Второй такой идиотки на свете нет… Нет. Не спорьте хоть раз. Не спорьте, доставьте мне такое удовольствие.
– Я могу тебе кое в чем признаться? Учти, для меня это не просто.
– Валяйте, хуже мне все равно не станет…
– Думаю, это хорошо.
– Что – хорошо?
– То, что с тобой случилось…
– Хорошо, что я такая идиотка?
– Нет. Хорошо, что Адриан ушел. Полагаю, ты заслуживаешь лучшего… Большего, чем эта вымученная веселость… Тебе не к лицу подпиливать ногти в метро, рассеянно листая записную книжку… Хватит с тебя сериала о сквере Фирмен-Жедон… И того, во что вы оба превратились… То, что я сейчас говорю, оскорбительно, ведь так? И вообще, зачем я вмешиваюсь? Да, это оскорбительно. Тем хуже. Не могу больше притворяться, я тебя слишком люблю. По-моему, Адриан был не на высоте. Ты достойна лучшего. Вот что я думаю…
Да, это оскорбительно, потому что он мой сын и я не должен был бы так о нем говорить… Знаю. Но я старый дурак, и мне плевать на приличия. Я говорю все это, потому что доверяю тебе… Ты… Ты заслуживала большего. И если бы в это самое мгновение ты была так же честна, как я, ты бы, конечно, обиделась – но все-таки призадумалась…
– Что вы несете?
– Ну вот. Обиделась…
– Что вы строите из себя психоаналитика?..
– Внутренний голос никогда не нашептывал тебе, что ты достойна большего?
– Нет.
– Нет?
– Нет.
– Ладно. Значит, я ошибся…
Он подался вперед, облокотившись о колени.
– А я вот полагаю, что тебе следовало бы в один прекрасный день подняться…
– Откуда подняться?
– Из твоего подземелья.
– У вас обо всем свое мнение, да?
– Нет. Не обо всем. Но что это за работа – копаться в музейных подвалах, когда все знают, на что ты способна? Пустая трата времени. Чем ты, собственно говоря, занимаешься? Копируешь? Делаешь слепки? Рукодельничаешь. Милое дело! И сколько это будет продолжаться? До пенсии? Только не говори, что чувствуешь себя счастливой в этой крысиной дыре…
– Нет, нет! Что вы! Конечно, я ничего подобного вам не скажу, – иронично ответила я.
– Будь я твоим возлюбленным, вытолкал бы тебя взашей на свет Божий. У тебя есть способности, и ты это знаешь. Исполни же свое предназначение. Употреби дар с толком. Возьми на себя ответственность. Я бы поставил тебя лицом к миру и сказал: «Дело за тобой. Давай, Хлоя. Покажи, на что ты способна».
– А если я ничего не могу?
– Значит, у тебя будет возможность это выяснить. И прекрати кусать губы, видеть этого не могу.
– Почему вы все так хорошо понимаете про других и ничего – про себя?
– Я уже ответил на этот вопрос.
– В чем дело?
– По-моему, Марион плачет…
– Я не слышу…
– Тссс…
– Все в порядке, она заснула.
Я села обратно и натянула на себя плед.
– Пойти посмотреть?
– Нет, подождем немного.
– И чего же я, по-вашему, заслуживаю, господин Всезнайка?
– Ты заслуживаешь того, чтобы тебя ценили по заслугам.
– То есть?
– То есть обращались с тобой, как с принцессой. Принцессой Нового времени.
– Пфф… Ерунда.
– Согласен. Я готов болтать невесть что, лишь бы ты улыбнулась… Улыбнись мне, Хлоя.
– Вы псих.
Он встал.
– Ага… Замечательно! Так-то лучше. Умнеешь на глазах… Да, я псих, и знаешь что еще? Я псих и хочу есть. Что у нас тут можно съесть на десерт?
– Посмотрите в холодильнике. Можно доесть детские йогурты…
– Где?
– В самом низу.
– Маленькие розовые баночки?
– Да.
– А ничего…
Он облизал ложку.
– Видели название?
– Нет.
– Так посмотрите, их как будто специально для вас делали.
– Маленькие мошенники… Смешно.
– Как насчет того, чтобы пойти спать?
– Пожалуй.
– Ты хочешь спать?
– Где уж тут уснуть со всеми этими разговорами? Мне кажется, будто я кашу в огромном котле мешаю…
– Я распутываю клубок, ты кашу в котле мешаешь. Занятные картинки…
– Вы – математик, а я – клуша.
– Клуша? Чушь какая. Моя принцесса – клуша… Господи, сколько же глупостей ты наговорила за один вечер.
– Вам тяжело?
– Еще как.
– Почему?
– Не знаю. Возможно, потому, что говорю, что думаю. Не так часто это случается… Я уже не боюсь не понравиться.
– Даже мне?
– Ну ты-то меня любишь, тут волноваться не о чем!
– Пьер…
– Да?
– Что случилось с Матильдой?
Он посмотрел на меня. Открыл и тут же закрыл рот. Скрестил ноги и через секунду изменил позу. Встал. Помешал угли в камине. Опустил голову и прошептал:
– Ничего. Ничего не случилось. Или почти ничего. У нас было так мало дней, так мало часов… Знаешь, и правда почти ничего.
– Вам не хочется об этом говорить?
– Не знаю.
– Вы больше никогда не виделись?
– Виделись. Один раз. Несколько лет назад. В саду Пале-Рояля…
– И что?
– А ничего.
– Как вы встретились?
– Знаешь… Если начну рассказывать, то нескоро закончу…
– Я ведь сказала, что не хочу спать.
Он принялся рассматривать рисунок Поля. Ему было трудно начать.
– Когда все это было?
– Это было… Впервые я увидел ее 8 июня 1978 года, около одиннадцати утра по местному гонконгскому времени. Мы находились на двадцать девятом этаже башни Хаятт, в кабинете господина Сингха – ему понадобились мои услуги, чтобы начать бурение где-то на Тайване. Чему ты улыбаешься?
