Краткая история Англии и другие произведения 1914 – 1917 - Честертон Гилберт Кий (бесплатные онлайн книги читаем полные txt) 📗
Ныне культура может использовать или не использовать силу для восхищения древностями и для спасения их от радостного разрушения – так ребенок ломает игрушки. Но культура должна, по-видимому, использовать силу мысли. Менее трудолюбивые интеллектуалы, чем те, что у вас есть, могут считать достаточным задумываться над чем-то только один раз. Но если подумать дважды – или двадцать раз -то даже вас, возможно, озарит: есть что-то странное в утверждении, будто если бриллианты прячутся кем-то в сейф, то это дает взломщику законное право их украсть.
Повторение подобных утверждений – не самый лучший способ распространения вашей превосходной культуры, и чем чаще вы их излагаете, тем больше у людей поводов усомниться в ее превосходстве. Будучи вашим искренним другом, я с прискорбием созерцаю столь неосторожную болтливость с вашей стороны. Примите мой совет: если вы будете противоречить себе по-прежнему, но делать это с интервалом хотя бы в месяц, вряд ли кто-то сумеет возразить вам что-то разумное или придраться с вменяемой критикой. Надеюсь, со временем у вас получится слагать слова в целые предложения, не обнажая каждый раз реальное положение дел.
Из-за пренебрежения этими принципами, мой дорогой профессор, практически в каждой из ваших атак на Англию вы промазали. Если говорить начистоту, они вообще не затронули ее родимого пятна, которое настоящие критики Англии считают крайне уязвимым. Например, настоящим критиком Англии является мистер Бернард Шоу – его именем вы щеголяете, но вряд ли произносите правильно -в том труде, что я читал, он был назван «Бернгардом Шоу». Видимо, вы думаете, что он и Бернгарди [39] – это один и тот же человек.
Но когда вы изучите слова Бернарда Шоу вместо того, чтобы перевирать его имя, вы обнаружите, что он критикует Англию не за то, за что вы. Он не обвиняет Англию в том, что она выступает против Германии. Он совершенно определенно обвиняет Англию за то, что она недостаточно твердо и решительно выступает на стороне России. Дураком, способным обвинить сэра Эдуарда Грея [40] в жутком макиавелли-стическом заговоре против Германии, он не является, он обвиняет этого любезного аристократического олуха в том, что ему не удалось напугать юнкеров и тем заставить их отказаться от их плана войны.
Для него совершенно несомненно, что Грей не заговорщик, а олух; мистер Шоу, которым я восторгаюсь, предпочел бы, чтобы он был заговорщиком. Именно поэтому англичане вроде Грея могут быть объектами критики со стороны Шоу, но не с вашей. Все дело в том, что англичан, достаточно ясно мыслящих и ответственных, чтобы организовать заговор с целью уничтожения Германии, просто не нашлось.
Каждый, кто знает Англию, и каждый, кто ненавидит Англию, как только можно ненавидеть живое существо, скажет вам об этом. Англичане могут быть снобами, могут быть плутократами, могут быть лицемерами, но у них не выходит быть заговорщиками, и я очень сомневаюсь, что они справились бы с этой задачей, если бы захотели. Простые люди совершенно неспособны устроить заговор, что же касается небольшой кучки богатеев, которые стоят за спинами наших политиков, то они пытались сплести заговор, обеспечивавший им мир любой ценой. Всякий лондонец, который знает лондонские улицы и газеты так же, как колонну Нельсона и кольцевую ветку подземки, знает также людей в правящем классе и в правительстве, защищавших Германию, пока та из-за собственных действий сделалась незащитимой. Если они не сказали ничего в поддержку нарушения вашего же собственного обещания не нападать на Бельгию, то просто потому, что вы не оставили им аргументов.
Вы первыми заговорили о мировой политике [41], но первыми же выхолостили ее. Ваша внешняя политика – это политика внутренняя. Она в принципе неприменима ни к одному из народов, кроме германского; в ваших диких откровениях о двадцати других народах вы ни разу не оказывались правы даже случайно. Два или три ваших залпа по моей далеко не идеальной стране были столь своеобразны, что любые иные действия были бы ближе к истине -например, пересечение Кавказского хребта при попытке завоевать Англию или поиск Англии на островах в окрестностях Антарктиды.
Первого вашего заблуждения – что наша отвага является следствием расчета и коварства, в то время как даже наши жулики робки и сконфужены – я уже касался. То же самое с вашим вторым любимым тезисом: что британская армия – это наемники. Вы узнали это из книг, а не на полях битв; и я бы хотел присутствовать при сцене, когда бы вы попытались нанять самого ничтожного бездельника из Хаммерсмита, как если бы он был циничным кондотьером, продающим свое копье зарубежному городу. Но это не так, мой дорогой сэр. Вас обманули.
Британская армия сейчас не более наемническая, чем любая другая, набираемая по призыву. Это добровольная армия в самом строгом смысле слова; я даже не стану возражать против термина «любительская армия». В ней нет принуждения, и в ней особенно не заработаешь. Сейчас там собрались люди из всех классов общества, и совсем немногие из них зарабатывали на своей обычной работе меньше, чем в армии. По численности она очень близка к показателям призывной армии с учетом неизбежного количества тех, кто не может служить.
В нашей стране дух демократии, обычный для христианского мира, сравнительно вял и залегает на весьма большой глубине. Так вот запись британцев добровольцами на эту войну – наиболее подлинное и чистое народное движение, которое мы наблюдали со времен чартистов. Говорите, что такое разболтанное и сентиментальное добровольчество ничего не изменит, если так думаете, да и если так не думаете – тоже. Говорите, что Германия непобедима и на самом деле мы не можем вас убить. Но если вы скажете, что на самом деле мы не хотим вас убивать, вы будете к нам несправедливы. Хотя вы и так несправедливы.
Даже не буду обсуждать самые безумные вещи, сказанные вами, – что Англии следовало бы захватить Кале и сражаться против Франции плечом к плечу с Германией, дабы обрести наконец счастье обладания сухопутной границей и необходимость введения всеобщей воинской повинности. Это вы тоже взяли из книг, причем очень старых. Вы сказали это, чтобы вызвать симпатию к вам со стороны французов, и поэтому это не мое дело – они всегда были способны позаботиться о себе. Лишь одно небольшое замечание мимоходом: не тратьте ваши мощные интеллекты на такие проекты. Англичане, скорее всего, когда-нибудь простят вас, но вот французы – нет, они не простят никогда. Вы, тевтонцы, слишком легкие и переменчивые люди, чтобы понять серьезность, свойственную латинянам. Меня беспокоит лишь то, что ваши суждения об Англии неизменно и фантастически ошибочны.
И теперь серьезно: мой дорогой профессор, это проблема. Слишком просто фехтовать с вами и отражать любую вашу попытку нас уязвить. Но если с этим затянуть, у английского народа может возникнуть мысль, что с Англией вообще все в порядке и все в ней устроено правильно. Однако я отказываюсь от легкого выигрыша, ведущего к этому. Очень много есть такого, что в Англии совершенно неправильно, я не могу об этом забыть даже тогда, когда наши кошмары меркнут перед блеском ваших феерических ошибок. Я не могу позволить своим согражданам почивать на лаврах и застывать в интеллектуальной гордыне после того, как они сравнивают себя с вами. Глубокие провалы и зияющие пропасти вашей деятельности оставляют меня наедине с риском опасного духовного носозадирания. Ваши ошибки очевидны, но, увлекшись ими, можно упустить из вида правду.
Например, ученый человек, которой фразу из английской рекламы «cut you dead» [42] понял как «hack you to death» [43], не прав. Но когда он говорит, что такие рекламы вульгарны, он не ошибается. Точно так же верно, что многие английские бедняки затравлены и унылы, что они слабы для вооруженного восстания, – но вот утверждение, что они заняты исключительно самоуничтожением при помощи алкоголя, неверно. Верно, что средний англичанин уделяет слишком много внимания аристократическому обществу, но если вы решите, что его тянет «пообедать с герцогом Хэмфри» [44], вы ошибетесь тоже. С нашими поговорками вообще трудно, их можно истолковать по-разному.
