Мы все из Бюллербю (сборник) - Линдгрен Астрид (лучшие бесплатные книги .txt) 📗
Всё-таки я придумала, как научить Понтия пить молоко, потому что смыслю в ягнятах гораздо больше, чем Боссе. Я обмакнула руку в молоко и дала Понтию облизать мои пальцы. Потом снова обмакнула и снова дала облизать. И делала так, пока молоко не кончилось. Правда, и на землю немного пролилось.
Несколько дней Понтий облизывал мои пальцы. Но однажды ему так хотелось есть, что он не стал дожидаться, пока я обмакну в молоку руку, а сунул в ведро мордочку и начал пить. И выпил всё без остатка. Теперь Понтий обходится без меня. И мне жалко, что я уже не очень ему нужна.
Когда стало теплее, овец выпустили в загон. И Понтий вместе с другими ягнятами научился есть траву. Но молоко ягнята тоже ещё пили. Поэтому я каждый день ходила к загону с ведёрком молока. Подойду к изгороди и кричу: «Понтий! Понтий!» На другом конце загона слышится блеяние, и Понтий со всех ног бежит ко мне, виляя крохотным хвостиком.
Теперь-то Понтий давно вырос и молоко больше не пьёт. Он ест траву и листья и превратился в конце концов в умного и красивого барашка.
Кто знает, может, у меня будут ещё ягнята. Или собаки, или кошки, или кролики. Но такого замечательного, как мой Понтий, уже не будет. Да и я никогда-никогда-никогда не полюблю никого так, как Понтия.
Понтий идёт в школу
Лассе очень любит дразнить меня.
— А всё-таки собака лучше, чем ягнёнок! — сказал он однажды.
Улле, конечно, тут же с ним согласился: ведь у него собака, а не ягнёнок.
— Понятно, собака лучше! — сказал он.
— Это ещё почему? — обиделась я.
— Потому что собаку можно всюду брать с собой, — сказал Улле. — Собака всегда ходит за человеком.
— А твой Понтий сидит в загоне, — сказал Лассе.
— Но всё равно ягнёночек лучше! — сказала Анна, чтобы поддержать меня.
— А что толку, если он бегает только по загону, — сказал Лассе.
Это мы говорили, когда шли из школы домой.
Наутро я, как обычно, пошла к загону кормить Понтия. Он прибежал ко мне такой беленький, хорошенький, и я подумала, что не променяла бы его даже на тысячу собак. А ещё я подумала: «Как жалко, что он бегает только по загону, где его никто не видит».
Быстрый часто провожает Улле до самой школы. Это правда: собака всюду следует за человеком. Однажды учительница даже впустила Быстрого в класс и разрешила ему лечь возле парты Улле.
Пока Понтий пил молоко, я всё думала, почему так несправедливо устроено, что собаки бегают где хотят, а ягнята — только по загону. И я решила взять Понтия в школу, чтобы утереть Лассе нос.
Наша школа находится в Большой деревне. Путь туда не близкий, и мы всегда ходим в школу вместе, мы все, дети из Бюллербю. Мне тяжело приходилось по утрам, потому что до школы я должна была сбегать в загон и накормить Понтия. И в то утро, когда я решила взять его с собой в школу, все уже с нетерпением ждали меня возле калитки Улле.
— Скорее, Лиза, а то опоздаем! — крикнула Бритта.
Я повернулась к Понтию и сказала:
— Слышишь, Понтий? Скорее, а то опоздаем!
Никогда бы не подумала, что дети могут так изумиться, как изумились и Лассе, и Боссе, и Улле, и Бритта, и Анна, когда они увидели Понтия.
— Ку… ку… куда это он? — спросил Лассе.
— В школу! — ответила я. — Может, вы теперь перестанете говорить, что только собаки всюду ходят с человеком!
— Лиза, а ты случайно не заболела? — забеспокоился Лассе.
— А папа и мама знают об этом? — спросил Боссе.
Я немного смутилась, потому что не подумала о папе и маме. Но тут Анна захлопала в ладоши и сказала, что если Быстрому разрешили сидеть на уроках, то уж Понтию и подавно разрешат. Как раз то, что я думала. Лассе засмеялся.
— Ладно, бери с собой своего Понтия, — сказал он. — Учительница, конечно, упадёт в обморок!
И мы побежали в школу, а Понтий — за нами. Иногда он ненадолго останавливался, как будто удивлялся: что всё это значит? Но я звала его: «Понтий! Понтий!», он послушно отвечал: «Бе-е!» — и догонял меня.
В школу в тот день мы, разумеется, опоздали. Звонок уже прозвенел, и все ребята давно ушли в класс. У нас в школе учеников немного, поэтому все классы сидят в одном помещении.
На ступеньках крыльца Понтий споткнулся, и мне пришлось взять его на руки.
— А может, он ещё слишком мал для школы? — неуверенно спросил Лассе.
Когда сам Лассе первый раз пришёл в школу, он так вертелся за партой, что учительница сказала, что он ещё мал для школы, и велела ему прийти через год. «Видно, он ещё не наигрался», — сказала она. Лассе этого до сих пор не забыл. Вот почему он сказал, что Понтию ещё рано ходить в школу.
Бритта приоткрыла дверь класса.
— Простите, пожалуйста, мы немного опоздали, — сказала она.
Улле сразу начал хихикать. Мы молча ждали, когда нам разрешат войти, а Улле всё хихикал, словно его щекотали.
— Что это тебе сегодня так весело? — спросила его учительница.
Понтий стоял у меня за спиной, и его никто не видел. Вдруг он высунул голову вперёд и сказал: «Бе-е!» Дети как подпрыгнут! Да и учительница тоже.
— Боже мой! — воскликнула она. — Никак вы привели с собой ягнёнка?
— Это Лиза… — сказал Боссе и замолчал: он испугался, что учительница на меня рассердится.
Я тоже этого испугалась.
— Мы в прошлый раз читали про домашних животных, — сказала я тихо, — вот я и…
— Что ты? — спросила учительница.
— …решила, что надо показать детям живого ягнёнка… — сказала я первое, что пришло в голову.
Учительница рассмеялась, и все дети тоже. Особенно Улле. У него в животе даже что-то громко забулькало.
Понтия подвели к учительскому столу, и все ребята подходили и гладили его. А потом мы читали вслух про овец, и я рассказывала, как выкормила Понтия через соску. Он всем очень понравился. Мы спели ему песню про барашка. Но, по-моему, Понтий устал от нашего шума и заскучал по своему загону. Правда, вёл он себя хорошо: до конца урока спокойно стоял возле моей парты. То есть почти спокойно. Иногда он тихонько блеял, и тогда Улле начинал смеяться. Он опускал голову на парту и смеялся так заразительно, что вслед за ним начинали смеяться все дети.
В хорошую погоду мы на большой перемене завтракаем на школьном крыльце. Так было и в этот день. У меня с собой была бутылка молока, и половину я отдала Понтию. Анна тоже отдала ему полбутылки молока. Он хотел полакомиться ещё и морковкой, что взошла на грядках у учительницы, но я прогнала его прочь и велела вести себя прилично. А шалить будет в загоне.
Когда уроки кончились и мы стали собираться домой, Лассе сказал:
— Завтра мы будем проходить крупный рогатый скот. Вот будет здорово, если я приведу нашего быка!
Улле от смеха начал икать.
— Боюсь только, ему будет тесновато между партами.
Но учительница сказала, чтобы мы больше не приводили в школу никаких животных. Даже если мы проходим их по естествознанию. Это уж слишком.
— Да, особенно когда мы начнём проходить про крокодилов, — сказала Анна.
Улле даже завыл от смеха и с трудом выговорил:
— Ой, тогда я приведу крокодила!
По дороге домой Понтий устал, и мы по очереди несли его на руках вверх по склону. Когда его выпустили в загон, он громко заблеял и галопом помчался к другим овцам.
— Нет, конечно, он ещё слишком мал для школы, — сказал Лассе.
Что мы делаем по дороге домой
Нам всегда очень весело, когда мы идём из школы домой. Мы разговариваем про школу, рассказываем сказки, мечтаем, кем станем, когда вырастем, лазим по деревьям, отдыхаем на обочине, не идём по дороге, а лезем по изгороди и всякое такое.
