Бабочка и Орфей (СИ) - Аспера Лина Р. "rakuen" (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗
— Мне пора.
— Да, я понял, — кивнул погрустневший Тим.
Мне до зубной боли не хотелось сейчас расставаться с ним. Эх, ну почему нельзя взять Тимыча в охапку и дёрнуть куда-нибудь за город? Где поля, деревья, птички и никаких шефовых выволочек? Я остро пожалел, что раздолбай только по имиджу, и пошёл собираться.
***
Проводив Дрейка, я тоже собираюсь усесться за код, но вместо этого всё утро брожу по квартире, глупо улыбаясь вещам и воспоминаниям, и только перед самым обедом наконец заставляю себя включить ноутбук. Благодаря протекции Васи Щёлока я был безработным всего три дня и сейчас тружусь удалённо, стараясь оправдать выданный мне кредит доверия. Однако сегодня из меня никудышный работник, и, как оказывается, не из меня одного. Пришедшая в «вайбер» фотография экрана монитора, на котором открыта пустая страничка IDE с единственным комментарием «Вообще-то, я должен работать», однозначно сообщает, что у Дрейка та же проблема. Ничего не могу с собой поделать: расплываюсь во влюблённой улыбке и отправляю ему аналогичный снимок своего ноутбука. «Вообще-то, я тоже».
Игра «покажи-что-ты-делаешь-прямо-сейчас» началась спонтанно, однако относимся мы к ней всерьёз. Сейчас — значит, сейчас и честно. Так что когда к Дрейку однажды с утра пораньше пришла идея прислать мне селфи в процессе бритья, то в ответ он получил мою сонную, перемазанную зубной пастой физиономию.
Я тихонько вздыхаю над воспоминанием и закрываю ноутбук. Похоже, чтобы вернуть программистское вдохновение, мне понадобится тяжёлая артиллерия: например, долгая прогулка куда глаза глядят.
На улице я стараюсь не думать ни о чём постороннем, кроме окружающей действительности. Разглядываю дома, начинающие зеленеть газоны и юную листву деревьев. Тротуар и облака сходны оттенками серого, людей на улицах мало: будний день в спальном районе, и погода не располагает гулять. Проголодавшись, покупаю в продуктовом литр кефира и булку — классическое сочетание, памятное ещё по годам вольного студенчества, — и располагаюсь на лавочке в сквере. На асфальт передо мной моментально пикирует воробей, бочком подпрыгивает поближе, со значением косится глазом-бусинкой: есть что? Бросаю ему кусочек горбушки, и подачка не успевает толком коснуться земли. Воробей стремительно уносится с добычей, я жду, что на его место прилетит с пяток сородичей, однако больше претендентов на мой обед нет. Вот и хорошо. Открываю кефир, делаю глоток, и тут снизу раздаётся тоненькое поскуливание. Опускаю взгляд — из-под лавочки на меня жалобно смотрит грязно-белая щенячья мордашка.
— Привет.
Щенок выбирается наружу целиком, виляя хвостиком с такой частотой, что удивительно, как тот до сих пор не оторвался. Я смачиваю кефиром кусочек мякиша и протягиваю голодающему зверьку: — Будешь?
Конечно, он будет! Я не успеваю глазом моргнуть, как еда бесследно исчезает, а собачий взгляд становится ещё более умоляющим.
— Поровну, — сразу оговариваю я и оставшиеся кефир с булкой делю по принципу «тебе — мне».
— Ну всё, — Пустая тара отправляется в урну, а я встаю с лавочки. — Всем спасибо, все свободны.
Однако щенок свободным быть больше не хочет: у него теперь есть лучший друг, и он резво семенит следом за мной. Ладно, ещё отстанет — прогулка-то, по сути, только начата.
Я подчёркнуто не обращаю внимание на четвероногого спутника, но тому безразлично моё безразличие. Он деловито бежит след в след, иногда попискивая, чтобы я его не терял. Даже когда компания идущих из школы младшеклассников активно желает познакомиться с щенком, тот предпочитает человечьим ровесникам скучного взрослого. По пути я специально захожу то в один магазин, то в другой — щенок каждый раз терпеливо ждёт меня у входа.
— Ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным, — наконец сдаюсь я, и последним на сегодня становится магазин зоотоваров.
Когда вечером в специально оставленную незапертой дверь ко мне заходит Дрейк, то его встречает громкое воинственное тявканье.
— Новые новости! — он включает в прихожей верхний свет и с насмешливым изумлением рассматривает моего отважного сторожа.
— Дрейк, это Белка, — представляю я щенка. — Белка, это Дрейк. Он свой.
Белка перестаёт рычать и настороженно подходит знакомиться.
— Откуда такая радость? — Дрейк присаживается на корточки и протягивает собаке раскрытую ладонь.
— Прибилась, когда гулял, а оставить на улице совесть не позволила.
— Девчонка?
— Да.
— И почему я не удивлён? — он треплет Белку за уши и встаёт. — Что делать с ней собираешься, спасатель бездомного зверья?
— Сначала свожу к ветеринару на предмет болячек и прививок, а потом дам объявление про «хорошие руки».
— Полагаешь, кому-то нужна дворянская порода? — Дрейк задумчиво смотрит на обнюхивающую его ботинки Белку. — Нет, правда, Бабочка, зачем ты ввязался в эту канитель?
— Просто она очень настойчиво за мной шла, — Не знаю, как это можно объяснить, чтобы не показаться суеверным. — А я уже не раз убеждался — когда мне что-то так упорно предлагают, значит, отказываться нельзя.
— Понимаю, — серьёзно кивает Дрейк. — Выходит, французская кухня на сегодня отменяется?
Виновато прячу глаза. Я совсем не подумал, что бросить щенка одного на весь вечер будет не слишком-то правильно. И ужина у меня нет.
— Всё нормально, — Конечно, Дрейк легко считывает мои самоедские мысли. — Закажем пиццу, какие проблемы.
— Есть полная морозилка пельменей, — я стараюсь переключиться на конструктивный лад. — Если они тебе не надоели.
— Обижаешь! В магазин за чем-нибудь надо метнуться?
Морщу лоб, соображая, что у меня сейчас лежит в холодильнике: — Нет, всего хватает. Пятнадцать минут, и можно к столу.
— Ну и отлично, — Дрейк вешает куртку на памятную вешалку. — Я как раз успею поближе с твоим зверем познакомиться. А, Белка? Не возражаешь?
Белка звонко говорит «Тяф!». Похоже, она никогда не возражает против новых друзей.
За ужином я без задней мысли интересуюсь: — Что на работе нового? — и Дрейк вдруг расплывается в своей фирменной трикстерской ухмылке. Достаёт из кармана смартфон, что-то на нём открывает и протягивает мне: — Вот, взгляни, какой подарочек ждёт Ольгиного возвращения из отпуска.
На экране открыта фотография насупленного Виталия, который сидит за моим бывшим рабочим столом. Я хмыкаю — упорный, очень упорный молодой человек — и спрашиваю: — Ну, и как он?
— Прочитал Кормена, поэтому считает себя ещё более крутым программёром.
Не могу сдержать смешливое фырканье. Надо было ему вдобавок к «Алгоритмам» что-нибудь из Уилбера посоветовать, для общего развития.
— Ну-ка, ну-ка, и о чём это я не знаю? — приподнимает брови Дрейк.
— Кормен — моя идея, — не пытаюсь отвертеться я. — Как и предложение повременить с цветами.
— А мы-то с Васей гадаем, почему к нам букеты больше не носят. Да ты, Тимыч, тот ещё серый кардинал, оказывается!
— Дополнительное самообразование пока никому не вредило.
— Спорить не буду, — кивает Дрейк. — Хотя Ольга, конечно, будет беситься.
— Скоро она из отпуска вернётся?
— В следующий понедельник.
— Вы ей про Виталия сообщили?
— Не-а. Сюрприз сделаем.
Ладно, возьму паузу до выходных и если не раздумаю вмешиваться, то сам предупрежу.
Некоторое время на кухне слышно только позвякивание посуды и громкий хруст собачьего корма, который с удовольствием трескает из своей мисочки Белка, а потом Дрейк говорит: — Слушай, Тимыч, раз тут теперь такое дело, — он делает жест в сторону щенка, — то я вот что хочу предложить. Давай будем чередовать: день я к тебе приезжаю, день вы с Белкой ко мне. Согласен?
Кажется, теперь я понимаю, что именно предвещала мне разбитая за всю жизнь посуда.
— Да.
***
Я чувствовал себя девицей на выданье, к которой собираются нагрянуть сваты, но всё равно отдраил квартиру до зеркального блеска. Апофеозом глупости стала устроенная в зале импровизированная выставка наград за призовые места на трофяках и в соревнованиях по олимпиадному программированию. После того как кубки и грамоты были расставлены на низкой этажерке под закреплённой на стене «плазмой», я окинул панораму критическим взглядом, обозвал себя придурком, однако решил оставить всё на месте. Не поражу, так хоть рассмешу Бабочку.
