Американский психопат - Эллис Брет Истон (мир бесплатных книг .txt) 📗

«Small World» (Chrysalis; 1988) — самый амбициозный и артистичный альбом Huey Lewis and the News на данный момент. Хьюи Льюис, теперь уже — зрелый профессионал-музыкант, он окончательно перерос прежний имидж сердитого молодого человека. И хотя по-настоящему Хьюи освоил только один инструмент (гармонику), но зато он играет на нем виртуозно. «Small World» — также первый альбом, где все композиции объединяются одной темой. На самом деле, это одна из важнейших тем современности: весь мир как единое целое. Так что не удивительно, что в названии четырех из десяти треков альбома встречается слово «мир» и что на альбоме присутствует целых три — а не одна, как обычно, — инструментальных композиции.

Альбом открывает песня «Small World (Part One)» — песня о всеобщей гармонии и согласии с блистательным соло Хейеса посередине. В «Old Antone's» чувствуется влияние музыки зидеко, которым группа прониклась во время гастрольного тура по стране, и в целом этот луизианский налет придает композиции уникальное звучание. Брюс Хорнсби потрясающе играет на аккордеоне, а слова песни пронизаны истинным духом «Страны Байю» [56]]. «Perfect World» — центральный хит на альбоме, и здесь вновь звучат духовые в исполнении Tower of Power. Безусловно, это лучшая песня диска (и, опять же, ее написал Алекс Колл, не являющийся членом группы), сводящая воедино все темы альбома — в ней поется о том, что нужно принять несовершенство мира, но при этом не переставать «мечтать о мире, более совершенном». Эта песня решена в быстром, ритмичном поп-ритме, но она не кажется легкомысленной и поверхностной. Наоборот, она вся пронизана настроением, а музыканты ведут свои партии просто блестяще. Следом за ней идут две подряд инструментальные композиции: танцевальное регги в африканских традициях «Bobo Tempo» и вторая часть «Small World». Однако даже при том, что это чистая музыка без слов, эти две вещи не выбиваются из общей тематики альбома, поскольку представляют собой вариации на основные музыкальные темы диска. Они не смотрятся проходными треками, необходимыми для того, чтобы «добить» альбом до нужного объема. Наоборот, они органично вплетаются в общий стиль и вместе с тем позволяют музыкантам проявить себя в области импровизации.

Вторую сторону открывает «Walking with the Kid» — первая песня Хьюи, в которой говорится об ответственности отца перед своим ребенком. Голос Хьюи звучит очень зрело и проникновенно; только под самый конец слушателю становится понятно, что под словом «kid» (малыш), которого Хьюи на протяжении всей песни называет приятелем, он имеет в виду не приятеля, а своего сына, и с первого раза трудно поверить, что это поет человек, который когда-то пел «Heart and Soul» и «Some of My Lies Are True». Мечтательная баллада «World to Me» — истинная жемчужина среди песен, и хотя в ней поется о взаимоотношениях двух влюбленных, аллюзии на Китай, Аляску и Теннеси связывают эту песню с главной темой альбома, темой «тесного мира», а музыканты играют просто великолепно. «Better Be True» — еще одна баллада, но уже не такая мечтательная, в ней не поется о взаимоотношениях двух влюбленных и нет аллюзий на Китай, Аляску и Теннеси, но музыканты играют все так же великолепно.

«Give Me The Keys (And I'll Drive You Crazy)» — веселый и бесшабашный блюз-рок про прогулку на автомобиле (а про что же еще?) раскрывает главную тему альбома в более легком и озорном стиле, чем все предыдущие песни, и хотя кое-кто может решить, что с точки зрения текста она получилась слабее, она все же доказывает, что новый «серьезный» Льюис — этот Хьюи-художник, — не утратил своего игривого юмора. Альбом завершается инструментальной композицией «Slammin», где много джазовых духовых, от которых — без преувеличения, — если вывести звук погромче, начинает чертовски болеть голова и даже немного подташнивает, хотя, может быть, на виниле или на кассете это звучит по-другому, я просто не знаю. Но как бы там ни было, на меня она действует плохо — я несколько дней хожу злой и больной. И под нее особенно не потанцуешь.

Почти сто человек принимало участие в записи и сведении «Small World» (приглашенные музыканты, ударники, адвокаты, бухгалтеры — их поименно поблагодарили на обложке), что хорошо согласуется с основной темой общности всех людей, и это не «утяжеляет» проект, — наоборот, это радостный опыт общения и взаимодействия. Этим альбомом, вместе с четырьмя предыдущими, Huey Lewis and the News доказали, что если наш мир действительно тесен, то они — лучшая американская группа восьмидесятых и в их составе играет непревзойденный Хьюи Льюис — вокалист, музыкант и автор.

В ПОСТЕЛИ С КОРТНИ

Я в постели с Кортни. Луис в Атланте. Кортни поеживается, прижимается ко мне, расслабляется. Перекатившись на спину, я приземляюсь на что-то твердое и покрытое мехом. Пошарив под собой, обнаруживаю черного игрушечного кота с синими глазами из драгоценного камня, которого, мне кажется, я видел в F.A.O. Scwarz, когда ходил за покупками на Рождество. Не зная, что сказать, я выдаю, заикаясь: «Лампы Tiffany… снова входят в моду». Я едва различаю ее лицо в темноте, но слышу вздох, тягостный и тихий, звук открывающейся бутылочки с таблетками, она ворочается в постели. Бросив кота на пол, я встаю и иду в душ. Сегодня утром темой Шоу Патти Винтерс были Красавицы Подростки-Лесбиянки, которые оказались такими эротичными, что я был вынужден задержаться дома, — пропустил собрание и дважды вздрочил. Скучая, я побродил по Sotheby's. Вчера вечером ужинал с Жанетт в «Deck Chairs», она казалась усталой и мало ела. Мы взяли на двоих пиццу за девяносто долларов. Вытерев насухо полотенцем волосы, я надеваю халат Ralph Lauren, возвращаюсь в спальню, начинаю одеваться. Кортни курит сигарету, смотрит Поздней Ночью с Дэвидом Леттерманом, звук включен тихо.

— Ты мне позвонишь перед Днем Благодарения? — спрашивает она.

— Может быть. — Я застегиваю рубашку, размышляя, зачем я вообще сюда пришел.

— Что будешь делать? — тихим голосом спрашивает она.

Как нетрудно догадаться, я отвечаю коротко:

— Ужинаю в «River Cafe». Потом, возможно, «Au Bar».

— Хорошо, — бормочет она.

— А вы… с Луисом? — спрашиваю я.

— Мы должны были ужинать у Теда и Мауры, — вздыхает она. — Но я не думаю, что мы к ним еще пойдем.

— Почему? — накидываю я черный кашемировый жилет от Polo, думая «ах, как интересно».

— Ну, ты же знаешь, как Луис относится к японцам, — говорит она, ее глаза стекленеют.

Она не договаривает, и я раздраженно замечаю:

— Ну, логично. И что?

— В прошлое воскресенье Луис отказался играть в «вопросы и ответы» у Теда и Мауры, потому что у них был Акита. — Она затягивается сигаретой.

— Ну, и… — я медлю. — Что дальше?

— Мы поиграли у меня.

— Никогда не знал, что ты куришь, — говорю я.

Она улыбается печально, но туповато:

— Ты просто никогда не замечал.

— Ну ладно, я виноват, но несильно. — Я иду к зеркалу Marlian, висящему над столиком тикового дерева Sottsass, чтобы проверить, не перекошен ли узел на моем галстуке от Armani.

— Послушай, Патрик, — с усилием произносит она. — Мы можем поговорить?

— Ты великолепно выглядишь, — вздыхаю я, поворачивая голову, и посылая воздушный поцелуй. — Тут не о чем говорить. Ты выходишь замуж за Луиса. На следующей неделе.

— Правда, странно? — саркастически спрашивает она, но в ее голосе звучит надежда.

— Читай по губам, — говорю я, поворачиваясь обратно к зеркалу. — Ты великолепно выглядишь.

— Патрик?

— Да, Кортни?

— Если мы не увидимся до Дня Благодарения… — она смущенно останавливается, — хорошего тебе праздника.

Я секунду смотрю на нее перед тем, как спокойно ответить:

— И тебе.

Она поднимает игрушечного черного кота, гладит его по голове. Я выхожу из двери в холл, направляюсь в сторону кухни.