Американский психопат - Эллис Брет Истон (мир бесплатных книг .txt) 📗

— Ох, хороший вопрос, — заикаясь, говорю я. — Ох, подождите.

Отыскав ее телефон в записной книжке Rolodex, я набираю номер Синди. Проверив, кто звонит, она поднимает трубку.

— Привет, Патрик, — произносит она.

— Синди, — говорю я. — Сделай мне одолжение.

— Хэмлин с вами, ребята, не ужинает, — произносит она. — Он пытался вам дозвониться, но все линии были заняты. — У вас что, нет линии ожидания?

— Разумеется, у нас есть линия ожидания, — говорю я. — Что мы, по-твоему, варвары?

— Хэмлин не идет, — бесстрастно повторяет она.

— И что же он будет делать? — спрашиваю я. — Ботинки чистить?

— Он ужинает со мной, мистер Бэйтмен.

— А как же твое, м-м-м, кустарное мероприятие? — спрашиваю я.

— Хэмлин все перепутал, — отвечает она.

— Зайчик мой, — начинаю я.

— Да? — спрашивает она.

— Зайчик мой, ты встречаешься с мудаком, — нежно произношу я.

— Спасибо, Патрик. Очень мило.

— Зайчик, — предостерегаю я, — ты встречаешься с самым большим недоумком в Нью-Йорке.

— Ты говоришь так, как будто я этого не знаю, — зевает она.

— Зайчик, ты встречаешься с вечно мятущимся, нерешительным недоумком.

— Тебе известно, что у Хэмлина шесть телевизоров и семь видеомагнитофонов.

— Он когда-нибудь пользовался тренажером для гребли, который я подарил ему?

— Не пользовался, — отвечает она. — Ни разу.

— Зайчик, он недоумок.

— Прекрати называть меня зайчиком, — раздраженно произносит она.

— Слушай, Синди, если бы ты выбирала между чтением WWD и…, — я останавливаюсь, неуверенный, что собираюсь сказать. — Слушай, сегодня что-нибудь идет? — спрашиваю я. — Что-нибудь… нешумное?

— Патрик, чего ты хочешь? — вздыхает она.

— Я хочу мира, любви, дружбы, понимания, — бесстрастно произношу я.

— Чего-ты-хочешь? — повторяет она.

— Почему бы вам вдвоем не пойти с нами?

— У нас другие планы.

— Но Хэмлин сделал проклятый заказ, — возмущенно кричу я.

— Ну, а вы, ребята, воспользуйтесь им.

— Почему бы тебе не пойти? — сладострастно спрашиваю я. — Отправь недоумка в «Juanita's» или куда-нибудь…

— Я думаю, что не пойду с вами, — говорит она. — Извинись за меня перед ребятами.

— Но мы идем в «Kaktus», то есть в «Zeus Bar», — говорю я, потом, в замешательстве, добавляю, — нет, в «Kaktus».

— Вы что, правда, ребята, туда идете? — спрашивает она.

— А что?

— Общественное мнение гласит, что приличные люди там не ужинают, — произносит она.

— Но Хэмлин сам, блядь, сделал заказ, — ору я.

— И он сделал заказ там? — пораженная, спрашивает она.

— Сто лет назад! — ору я.

— Слушай, — говорит она. — Мне пора одеваться.

— Меня это совсем не радует, — замечаю я.

— Главное — спокойствие, — произносит она и вешает трубку.

Я возвращаюсь на другую линию.

— Бэйтмен, я знаю, это звучит неправдоподобно, — говорит Макдермотт, — но вакуум расширяется.

— Я не желаю мексиканской кухни, — заявляет Ван Паттен.

— Погоди, у нас не будет мексиканской кухни, разве нет? — говорю я. — Я что-то путаю. Разве мы не идем в «Zeus Bar»?

— Нет, дурень, — фыркает Макдермотт. — Мы не смогли попасть в «Zeus Bar». «Kaktus». «Kaktus» в девять.

— Но я не хочу мексиканскую, — говорит Ван Паттен.

— Ты ведь сам, Ван Паттен, заказывал столик, — вопит Макдермотт.

— Я тоже не хочу, — внезапно говорю я. — Ну почему мексиканская?

— Это не мексиканская мексиканская, — раздраженно произносит Макдермотт. — Это что-то под названием nouvelle мексиканская, тапас или что-то такое южное. Что-то в этом роде. Подождите. Мне звонят.

Щелчок, на линии остаемся мы с Ван Паттеном.

— Бэйтмен, — вздыхает Ван Паттен. — Моя эйфория быстро проходит.

— О чем ты? — На самом деле я пытаюсь вспомнить, где договорился с Эвелин и Жанетт встретиться с нами.

— Давай закажем столик где-нибудь еще, — предлагает он.

Подумав над этим, я подозрительно осведомляюсь: «И где же?»

— В «1969», — произносит он, искушая меня. — А? В «1969»?

— Туда бы я пошел, — признаюсь я.

— Как поступим? — спрашивает он.

Я думаю.

— Заказывай. Быстро.

— Ладно. На троих? Пятерых? На сколько человек?

— Человек на пять — на шесть, наверное.

— Ладно. Подожди.

Едва он отключается, как возвращается Макдермотт.

— А где Ван Паттен? — спрашивает он.

— Он… пошел пописать, — отвечаю я.

— Почему ты не хочешь пойти в «Kaktus»?

— Потому что меня охватила экзистенциальная паника, — вру я.

— Тебе кажется, что это вполне достаточная причина, — произносит Макдермотт. — А мне нет.

— Алло? — говорит Ван Паттен, включаясь обратно. — Бэйтмен?

— Ну? — спрашиваю я. — Макдермотт тоже здесь.

— Нет. Мексиканцы исключаются. — Черт.

— Что происходит? — спрашивает Макдермотт.

— Так, ребята, мы хотим «маргариту» [43]]? — спрашивает Ван Паттен. — Или нет?

— Я бы согласился на «маргариту», — произносит Макдермотт.

— Бэйтмен? — спрашивает Ван Паттен.

— Я бы предпочел несколько бутылок пива, желательно не мексиканского, — говорю я.

— Вот черт, — произносит Макдермотт. — Мне звонят. Подождите. — Он отключается.Если я не ошибаюсь, сейчас полвосьмого.

Через час мы все еще спорим. Мы отменили заказ в «Kaktus», и, возможно, наш столик уже заказан кем-то еще. Запутавшись, я отменил столик в «Zeus Bar», который мы не заказывали. Жанетт уже вышла из дома и с ней невозможно связаться, а я не имею понятия, в какой ресторан она пошла, и не помню, где договорился встретиться с Эвелин. Ван Паттен, уже успевший выпить две рюмки Абсолюта, интересуется детективом Кимбелом и о чем мы с ним говорили, но все, что я помню — это как какие-то люди проваливаются в трещины.

— А ты с ним говорил? — спрашиваю я.

— Угу, угу.

— И что он сказал? Что случилось с Оуэном?

— Пропал. Просто исчез. У-ф-ф-ф, — говорит он. — Слышен звук открывающегося холодильника. — Не было никакого несчастного случая. Ничего. Никакой информации.

— Да, — говорю я. — Я просто в недоумении.

— Ну, Оуэн был… я не знаю, — говорит он. Слышно, как открывают пиво.

— Что ты сказал ему, Ван Паттен? — спрашиваю я.

— Все то же самое, — вздыхает он. — Что он носил желтые и коричневые галстуки. Обедал в «21». Что в действительности он не был в арбитраже, как думал Тимбл, а занимался торговыми объединениями. Все то же самое. — Я почти вижу, как он пожимает плечами.

— Что еще?

— Дай подумать. Что он не носил подтяжек. Человек ремня. Что он завязал с кокаином и симпатизировал пиву. Ну, ты же сам знаешь, Бэйтмен.

— Он был дебилом, — говорю я. — А сейчас он в Лондоне. -

Господи, — бормочет он: — умственные способности действительно, блядь, в упадке.

Макдермотт включается обратно.

— Так. Ну и куда теперь?

— Сколько времени? — спрашивает Ван Паттен.

— Полдесятого, — вдвоем отвечаем мы.

— Постойте, а что с «1969»? — спрашиваю я Ван Паттена.

— А причем тут «1969»? — Макдермотт вне событий.

— Я не помню, — отвечаю я.

— Закрыт. Заказы не принимают, — напоминает мне Ван Паттен.

— Может, все-таки «1500»? — спрашиваю я.

— «1500» уже закрыт, — орет Макдермотт. — Кухня закрыта. Ресторан закрыт. Поздно. Нам придется идти в «Kaktus». Молчание.

— Алло, алло, где вы, ребята, — вопит он, теряя голову.

— Энергичный, как пляжный мячик, — произносит Ван Паттен.

Я смеюсь.

— Вы думаете, это смешно? — говорит Макдермотт.

— Да, и что? Что ты сделаешь? — спрашиваю я.

— Ребята, я волнуюсь, что мы не закажем столик и до двенадцати.

— А ты уверен насчет «1500»? — спрашиваю я. — По моему, это странно.

— Все, проехали, — кричит Макдермотт. — Ты хочешь спросить — почему? Потому-что-они-закрылись. И-закрывшись-перестали-принимать-заказы! Ты-меня-слышишь?