Рассказы и стихи - Никитин Олег Викторович (читать книги бесплатно полностью без регистрации .TXT) 📗
– Ничего не будет, – мрачно заявил Нибаров, возникший из-за колонны.
– А что бы вы хотели? – взвился нервный следователь. – Очередного убийства?
– С чего вы взяли, что я этого хочу? Этот дурак Тайноведов сломал весь план! Мы могли бы поймать это существо за руку и показать ему, что так играть со своими частицами нельзя. А теперь оно спит.
– Так это не вы сочинили, что ли? Статейку про биополя то есть.
– Да знаю я этого дебила, – зло заявил газетчик. – Вечно с гипотезами лезет, куда не следует. Люди-частицы какие-то! Вы не понимаете, что ли? Мы же могли сейчас показать духу толпы, что толкать крайних на рельсы необязательно. Достаточно направлять их в двери вагонов или на эскалатор.
Ни в шесть, ни в полседьмого ничего, понятно, не произошло. Да и потом тоже, потому что все шарахались друг от друга как от прокаженных. И при этом не приближались к краю перрона ближе чем на два метра, вплоть до полной остановки поезда. Розоватый злился и бормотал, что мог бы за это время уже доехать домой и впервые с отпуска успеть к семейному ужину.
– Здесь оно умерло, – убежденно сказал наконец Нибаров. Прочие репортеры, разочарованные «провалом», убрались со станции. – И скорее всего, возродилось в другом месте, более умное и непредсказуемое. Мы могли бы шагнуть в познании этого явления вперед и приручить его, а так оно проявит себя в другом месте. Не сегодня, так завтра. И все начнется по новой.
– То есть сейчас где-то на другой станции случилось такое же немотивированное убийство? Да ты с ума сошел, Нибаров.
– Или на нескольких.
Патрушев потрогал в кармане сотовый телефон. Тот, естественно, не мог принять согнал с поверхности. Тогда он поглядел в сторону эскалатора и чуть не схватился за голову. Подняться? Несмотря на угрозу принять срочный вызов на место преступления?
– Только бы не в нашем округе, – без выражения сказал он.
2004
Простагландин
На выходе из общественного туалета, что располагался неподалеку от Восточных ворот, Федот столкнулся со Стеллой. От неожиданности он вынул из пачки сигарету и стал ее поджигать, оторопело наблюдая, как на скуластом, бледном лице Стеллы возникает и формируется выражение восторга. Из-за спины, где то и дело хлопала замызганная, скрипучая дверь, тянуло влажным смрадом и доносился шум текущей воды.
Федот курил, размышляя о том, что Стелла, конечно, сексуальная девушка и вдобавок умеет вязать, но когда представишь себе, чем она занимается в таком месте, как это, то становится не по себе, особенно если она задерживается там надолго; да ведь ей-то, наверное, все равно, вон как скалится, словно лучшего друга увидела, и что за радость тут торчать, язык, что ли, отнялся?
– Пойдем, Стелла, – сказал Федот, беря ее за руку. Они направились к водонапорной башне, на верхней, площадке которой стоял часовой с карабином. Его серебряная каска сверкала в прохладном вечернем солнце.
– Можешь считать, что я тебя провожаю. Ты ведь домой шла?
Она кивнула, едва заметно улыбнувшись и поведя плечиком, что, видимо, означало поеживание.
– Ты что, онемела от счастья? – насмешливо осведомился Федот, постаравшись тем не менее придать голосу должный металл.
– Да, что-то мне невесело с утра, ты хоть на меня не сердись, а то мать все ко мне пристает, что замуж пора, а я что, хорошо хоть сегодня она в ночную смену, не будет канючить, а то совсем застебала, с утра вот я на реставрацию подалась, знаешь же, Дворец Культуры почти разрушился, левое крыло обвалилось, да мне лишь бы ее не слышать, а там даже весело, все студенты да школьники, а туда же, один школьник пристал…
Эка прорвало, думал Федот, выискивая краем глаза, куда швырнуть окурок, но урны не попадались. Он взглянул на башню. Карабинер пристально наблюдал за ним, опершись стволом о парапет, и Федот судорожно стиснул бычок в руке, ощутив резкое жжение в потной ладони. Карабинер вскинул оружие и навел его на Федота. Бинокль ему не выдали, нервно думал Федот, вот и высматривает мой окурок в прицел, гнида, только не сорваться бы, не побежать, спокойно, говорил себе Федот, ощущая противную ватность ног и ржавый привкус крови во рту.
– Что ты сказала? – спросил Федот, с усилием поворачивая скованную челюсть.
– Ты что, не слушаешь меня? И спросила, пойдешь ли ты на субботник в это воскресенье?
Федот заставил себя криво улыбнуться и ослабил хватку окурка, обошлось, кажется, и как это я забыл, что на башне карабинер?
– Чего я там не видел? – Федот чувствовал тяжелую слабость.
– Напрасно, собор ведь плющом зарос, вырубать его собираются, я туда и отправлюсь, там еще на стенах портреты интересные – люди какие-то печальные, а вокруг причесок у них колечки как из света…
– Это в старом парке, что ли?
– Да, возле входа в катакомбы, где, помнишь, Коляша заблудился, он там сухари прятал, да, видно, сейчас-то они уж давно кончились, а водой жив не будешь, там ведь вроде капало с потолка…
Башня осталась позади. Они свернули на Девятую Водосточную, на которой в квартале от площади Резолюции жила Стелла. Время приближалось к восьми, и вокруг было довольно пустынно, лишь изредка проезжали, дребезжа на выбоинах, потертые твисторы.
Федот до этого ни разу не бывал у Стеллы. Ему не пришлось об этом сожалеть – обычная кровать в пол-комнаты, газовая плита и террариум с годовалыми аскаридами.
Стелла подлила им раствора из банки и погладила малышек пальцем.
– Поешь простагландина, – сказала она и сняла с полки бутыль. – Спирт и стакан на столе.
– Зачем это?
– Полезно. Синхронизует половую активность.
Федот всыпал порошка в стакан, взболтал смесь, затем, двигая кадыком, выпил ее.
– Чувствуешь что-нибудь?
– Хорошо пошел, – ответил Федот и закурил. Быстро темнело, и Стелла включила бра. На ее правой щеке он увидел тень от носа. В тени слабо мерцал зеленый глаз, направленный на него. Другой косил на террариум.
1987
Пустота
Лицо Джо перекосилось от злобы.
– Ты, – зашипел он, – как ты мог!..
Мик отвернулся. Их создание, легкий, веселый бумажный змей взлетал все выше, тая в чистом синем небе и чуть трепыхаясь в потоке воздуха.
Джо размахнулся и ударил. Мик стал отбиваться. Они сцепились, ослепленные бешеной яростью. Джо визжал от боли – Мик вырвал ему клок черной нежной бороды.
А змей уже был еле заметен и летел над океаном.
– Я тебя ненавижу, – всхлипывал Джо, – я сам клеил планки, а ты…
– Я отпустил его, – ответил равнодушно Мик, смазывая ссадины йодом. – Разве ты не видел, как он был рад этому? Я знал, что это ему понравится. Это часть моей души, та, которая всегда рвется вверх. Впрочем, тебе этого не понять, борода.
Джо отнял у него йод, поглаживая ноющую челюсть.
– Ты все-таки свинья, – уже спокойно произнес он. – Что теперь Маша скажет? Ей так нравилось зарываться носом в мою бороду.
– Не переживай, почти не заметно, – усмехнулся Мик, – но Маша увидит и уйдет ко мне.
Он взял букашку и раздавил ее пальцами. Он чувствовал удовлетворение.
Взгляд Ференца стал жестким.
– Что она, одна, ваша Маша? – он встал и открыл окно, в которое сразу ворвался холодный ветер с океана, смешанный с водяной пылью ливня. Бумага с сообщением с материка взвилась и рванулась под шкаф.
– Вот что. – Ференц достал из стола фотографию. – Это целестина пантиникус. Займешься ей завтра. Иди.
Мик мрачно скривился и шагнул к двери.
– А про Машу забудь, она все равно не родит.
Кряжистый охранник проводил его до ворот, тщательно прикрываясь зонтом. Громыхнуло, и молния выхватила из темноты высокий забор и звездочки собачьих глаз, блестевшие из будки. Чугунная калитка захлопнулась за спиной.
