Джим Моррисон после смерти - Фаррен Мик (лучшие книги читать онлайн бесплатно TXT) 📗
– Ты так бодро вошёл с ними в бар, со всей их троицей. А мне пришлось спешно покинуть город.
– Со всей троицей?
– Ну да, их было трое. Жуткая троица, боги Вуду – королева Данбала Ля Фламбо, барон Гром и Доктор Укол.
Вергилий опасливо покосился на Джима и повернулся к Доку:
– Ваш юный друг весьма опрометчиво бросается именами.
Док вздохнул:
– Воистину так, поэт, воистину так. Он из тех молодых людей, кому всё нипочём и сам чёрт не брат. И что-то ему говорить бесполезно. Вы, должно быть, знавали таких. Если бы он не был при этом законченным параноиком и периодически не проявлял завидную изобретательность, то давно уже оказался бы в местах не столь отдалённых, в какой-нибудь невообразимом пространстве. – Он опять повернулся к Джиму. – Жалко, я ничего не помню про эту тёплую встречу с богами Вуду, якобы имевшую место быть.
– Но это ещё не значит, что этого не было или не будет.
– Все правильно. Просто я про неё не помню.
– А я вот помню. Но зато я не помню, чтобы раньше встречался с кем-нибудь из вудушных богов. Раньше – в смысле, ещё до того.
– Ты вообще много чего не помнишь. Тёмный Доктор Укол – дух, управляющий всеми наркотиками и наркоманами. Наверняка ты с ним сталкивался не раз, просто не помнишь.
Джим скривился:
– Слушай, Док, ты меня достал. Ты, кстати, сам тоже употребляешь. А я вроде крайний.
Лицо Дока тут же приобрело обманчиво ласковое выражение. Очень опасное, кстати сказать, выражение.
– В этом-то и загадка, мой юный друг. Ни в чём нельзя быть уверенным. Может быть, он пришёл за тобой. Может – за мной. Может – за обоими сразу. А может, это просто совпадение. Единственный способ узнать это наверняка – разделиться и посмотреть, за кем пойдёт Доктор Укол.
– Хочешь разбежаться?
Док на секунду задумался:
– Да нет, не особенно. С тобой весело…
Джим оглянулся, но они уже успели достаточно спуститься, так что отсюда не было видно, что происходит на пристани. Джим лишь убедился, что Доктор Укол не несётся за ними вдогонку по движущимся ступеням. Вергилий невозмутимо взглянул на Джима:
– У Доктора У есть немало способов следить за вашими передвижениями, ему вовсе не нужно гоняться за вами по всему Аду. И ты наверняка это знаешь.
Джим покачал головой:
– Нет, я не знал.
Вергилий указал на большие рекламные шиты, что висели на стенах вдоль эскалатора в вычурных медных рамках и под защитным слоем прозрачного плексигласа. Да, рекламы в Аду хватало. Даже с избытком. Но только теперь Джим заметил, что изображение доктора Укола появлялось на этих щитах с регулярными интервалами, вперемежку с традиционными рекламными персонажами: ковбоями с квадратными челюстями и блондинистыми девицами в откровенных бикини, улыбчивыми мамашами с чистенькими детишками и пушистыми кошечкам и собачкам. Изображения вудушного бога не отличались разнообразием: везде – ухмыляющийся череп и рука, голая кость, с маленькой тёмно-зелёной бутылочкой, на которую наклеена вычурная этикетка в стиле девятнадцатого века, – зато рекламные тексты давались на самых разных языках, от японского до суахили. Джим поискал глазами английский вариант и даже нашёл, но он оказался вполне предсказуемо непонятным:
ТО, ЧТО ДОКТОР ПРОПИСАЛ.
Джим повернулся к Вергилию:
– Ты хочешь сказать, он наблюдает за нами через эти щиты?
Вергилий кивнул:
– Боги Вуду умело используют силу собственных изображений.
Джим покачал головой. Да, Джимми, малыш, Ад оказался совсем не таким, каким он тебе представлялся. Он повернулся к Доку:
– Ну, так что, разбегаемся или нет? Если да, тогда я поднимусь и возьму себе собственного Вергилия.
– В этом нет необходимости, молодой господин, – быстро проговорил Вергилий. – Можно вызвать его сюда, это нетрудно.
Джим как будто его и не слышал – он напряжённо смотрел на Дока:
– Хочешь разойтись?
Док улыбнулся:
– А ты?
– Нет, я не хочу. Мне с тобой как-то спокойней, но если ты боишься какого-то вудушного бога, начальника над наркоманами…
Голос Дока был очень тихим и очень спокойным.
– Каждый, кто в здравом уме, боится Доктора Укола. Он может такое тебе показать… в общем, мало точно не покажется. Заведёт так, что потом не выберешься.
– Стало быть, нежно прощаемся?
– Я этого не говорил.
– А что ты тогда говоришь?
Док неожиданно улыбнулся:
– Я говорю, успокойся, юный Моррисон. Пока Доктор У не покажется в поле зрения, мы остаёмся вместе.
– А когда покажется?
Док продолжал улыбаться:
– Ну, тогда, по примеру нашего замечательного Вергилия, я оценю обстановку и соображу, как будет лучше для Дока Холлидея.
Хотя сперва Джиму казалось, что этот длинный эскалатор вообще никогда не кончится, теперь он глянул вниз и увидел, что они уже почти спустились.
Как только вертикальный зрачок глаза Годзиро сомкнулся у Сэмпл за спиной с тихим, едва уловимым шелестом, наподобие взмаха крыла большой бабочки, ослепительный красный свет, горевший в голове Короля Ящеров, тут же погас. Сэмпл рассудила, что она вошла прямо в мозг к этому существу – и оказалась в кромешной тьме. Но, что самое интересное, ей совсем не было страшно.
Умом она понимала, что ей, по идее, должно быть страшно и ещё она должна жутко злиться, но ни злости, ни страха не было – была только странная безмятежность, что снизошла на неё в ту минуту, когда это зелёное чудище вышло из-за горизонта. Она почему-то была уверена, что темнота – это совсем не надолго, и где-то через минуту, хотя Сэмпл было сложно отслеживать время, её предчувствие подтвердилось. Мягкое зеленоватое свечение рассеяло тьму, и Сэмпл увидела, что оказалась в небольшой комнате в форме идеального куба со стенами, обитыми чем-то мягким – то ли кожей бутылочно-зелёного оттенка, то ли пластиком. Она не хотела особо приглядываться, боясь обнаружить, что это никакая не кожа и не пластик, а что-то другое и малоприятное.
Никакой мебели в комнате не было, только в самом центре стояло большое высокое зеркало – все это вкупе отдавало чистейшей воды дадаизмом. Сэмпл решила, раз представился такой случай, надо бы посмотреть на себя: интересно же, какая она теперь, когда её затянуло в мозг зверя. Взгляд в зеркало – и она замерла в потрясении.
– Какого хрена?! Что со мной сделали? Превратили в какую-то девочку из аниме! Я вам что, мультик рисованный?!
Не то чтобы ей было совсем уж противно. На самом деле, в общем и целом, ей даже понравилось. Если б она вдруг решила превратить себя в героиню мультфильма, скорее всего получилось бы много хуже. Теперь у неё были роскошные иссиня-чёрные волосы и очень белая кожа, гладкая, как слоновая кость. Фигуру ей сделали идеальную – гораздо соблазнительнее, чем в реальности: С тонкой талией, пышными бёдрами, роскошной грудью и невообразимо длинными, стройными ногами. Костюм тоже смотрелся вполне неплохо – высокие, до середины бёдер, ярко-красные сапоги на высоченной платформе, красные шорты из блестящей кожи или очень мягкого пластика, с высокими разрезами на бёдрах, красный же топ и большие тёмные очки, закрывавшие пол-лица. Вот только причёска была совершенно дикая. Волосы – длиной дюймов в десять-двенадцать – стояли дыбом, собранные в отдельные «рожки» наподобие языков чёрного пламени. Лицо было овальным, с пухлыми, идеальной формы губами и весьма приблизительным, даже рудиментарным носом в классическом анимешном стиле. И ещё у неё появилась родинка, которой не было раньше – на правой щеке, прямо под глазом. На правом бедре висел бластер, очень барочный и очень фаллический лазерный пистолет а-ля Флэш Гордон, в такой же вычурной, барочной кобуре.
– И долго мне оставаться в этом двухмерном мультяшном режиме?
Ответа Сэмпл не получила, впрочем, она его и не ждала. Она решила, что, пока суд да дело, надо проверить, как двигается её новое тело. Первые же шаги показали, что она стала не просто двухмерной. Ощущение было странное: это новое тело было каким-то не очень реальным. Хотя и не то чтобы совсем нереальным. Нечто среднее между иллюзией и реальностью. Когда Сэмпл повернулась перед зеркалом, её собственные движения напомнили ей компьютерную симуляцию – плоскую графику, оцифрованную в плотный объект. На самом деле это новое анимешное состояние было не таким уж и неприятным, но ощущение общей незавершённости всё-таки причиняло некоторые неудобства. Сэмпл не чувствовала своего тела, не ощущала сердцебиения – не ощущала вообще ничего, никаких лёгких подёргиваний, пульсаций и дрожи, свойственных живому телу. По идее, она должна была растеряться, испугаться или разозлиться, но, похоже, все её эмоциональные реакции притупились, словно её накормили каким-нибудь анимешным прозаком. Прежняя Сэмпл, из плоти и крови, уже давно бы взбесилась, и даже могла бы со злости расколотить зеркало вдребезги; мультяшная Сэмпл просто смотрела на своё отражение с лёгким недоумением.
