Мама Стифлера - Раевская Лидия Вячеславовна (книги читать бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Сын наклонился к уху сидящего рядом с ним товарища, и что-то ему сказал, от чего мальчик вздрогнул, и быстро прошептал что-то на ухо уже своему соседу.
Минуту я наблюдала за цепной реакцией в рядах пирующих, и икнула, когда последний из сидящих поднялся, и громко крикнул:
— А где пирожок Андрюшиной мамы?
Какая-то маманька небрежно подтолкнула тарелку с моим кушаньем по столу, отчего пирожок с тарелки свалился, и громко стукнулся о стол. С таким брутальным железным звуком.
Ещё через минуту от моего пирога ничего не осталось.
Мамашы смотрели на меня с яростью, и жамкали потными ладонями свои ритузы, а я пила воду из-под крана, стремясь унять икоту.
Мой пирог съели! Целиком! До крошки! И никто не проблевался!!!
Вы верите в это? Вот и я не верила.
Я не верила до последнего. Не верила даже тогда, когда получила на руки красную почётную грамоту, гласящую: "Награждается семья Раевских, занявшая первое место в конкурсе "Кулинарный мастер", за самый вкусный и красивый пирог". Грамоту я получала в абсолютной тишине, которую нарушили лишь рукоплескания моего сына. Мамашы и учительница смотрели на меня как на наебавшего их человека, но молчали, и не выёбывались. И правильно. Они ж меня не первый год знают.
Потом был празничный концерт, и мой сын порвал весь зал, когда у него во время монолога "Я — тушканчик Лёлик, и я очень давно не кушал, и пиздецки оголодал.." — лопнули на жопе лосины, явив зрителю заботливо откормленную мною Дюшкину задницу.
А когда мы с Дюшесом шли домой, держась за руки, я не выдержала, и спросила:
— Дюша, сдаёцца мне, наш с тобой пирог нихуя не самым лучшим был… Тогда почему ево так жадно схуячили твои товарищи?
Сынок покраснел, потупил взгляд, и тихо признался:
— Девочкам я сказал, што те, кто сожрёт твоё говн… твой пирог — будут такими же красивыми как ты, а мальчикам просто сказал, что отмудохаю их девятого числа в сортире, если они не попробуют твой коржык. Вот и всё. Ты не обижаешься?
— Нет, — ответила я, и серьёзно добавила: — я люблю тебя, тушканчик Лёлик.
— Я тебя тоже, мамаша с дырявым пупком — явно передразнивая учительницу, ответил сын, и приподнявшысь на цыпочках, поцеловал меня в щёку.
Я не люблю Восьмое Марта.
Я ненавижу мимозы и пианых рыцарей с их ебучими подарками.
Я люблю своего сына. Своего Дюшеса. Своего тушканчика Лёлика.
И ради него, на следущее седьмое марта я испеку свой фирменный торт, и снова выиграю почётную грамоту.
Теперь уже заслуженно.
Пра любофф и мстю крававую!
27-07-2007 20:17
Любофф и мстя — очень часто встречающиеся обстоятельства. У кого-то чаще, у кого-то реже.
Что касаеццо миня — со мной это происходит с завидной ригулярностью раз в полгода. В последнее время, правда, реже. Это, видно, старость уже подкрадываиццо.
Любить и мстить за неоценённую мою любофф я начала ещё в деццком саду. Когда всем сердце полюбила мальчика Щипанова Сашу. Сама был воистину неотразим ни в одной луже: у ниво была рубашка в клеточку, огромный нос картошкой, и ещё он сцался в кровать в тихий час.
Видать, комплекс матери Терезы заявил о себе именно тогда. Потому что было всё почти по классике "Она его за муки полюбила, а он её — за состраданье к ним.." Тока с одной разницей: МЕНЯ саша Щипанов НЕ ЛЮБИЛ! Я воровала дома шоколадные конфеты, и приносила их Саше. Дома я получала пиздофф, и стояла в углу, гордая собой. Потому что страдала во имя любви. Я рисовала ему на листочке пипиську, намекая, что обязательно покажу её ему в тихий час, но Саша тупо не понимал намёков, и в ответ рисовал мне на том же листочке танк с пушкой и фашиста без трусоф. Тогда я рисовала ему голую девочку, над её неправдоподобно большой, как у гидроцефала головой * у миня с деццтва проблемы с рисованием и пропорцыями*, я писала своё имя — Лида, и это был более чем толстый намёк. В ответ он снова рисовал фашыста, танк, и что-то похожее на ночной горшок с пятиконечной звездой, и гррдо писал САША. На новогоднем утреннике я отдала ему свой подарок, и заплакала. Потому что, с одной стороны, очень хотелось сожрать конфеты самой, а с другой — Сашу я любила больше конфет. И ещё он сцался. А это значит, он достоин сочувствия и моего подарка. Моя мама отобрала у Саши подарок, и тихо сказала мне на ухо: "Нашла в кого влюбиться… он же страшненький! Угости лучше конфетой Борю." Но я хуй положила на мамин совет, что продолжила впоследствии делать всю жызнь, и Борю вниманием не одарила.
Через месяц я поняла, что Саша — обычное ссыкло, и он был разлюблен. А в знак мести я в тихий час нассала ему в сапожок.
В школе я полюбила Макаркина Юру. на этот раз взаимно. Юре было 13 лет, в стране вовсю хуярила перестройка, дети стали развиваться немыслимо быстро и не в ту сторону, и Юрий покорил меня тем. что он где-то тырил денюшку, и покупал мне на неё в "комке" кроваво-красную помаду, воняющую гуашью и вазелином, и алюминиевые серёжки с пластмассовыми яхонтами, длиной до плеч. Юру я любила 3 месяца. А потом он назвал меня "дурой" *уж не помню за что, но думаеццо мне. за дело*, и я перевлюбилась в Юриного брата Мишу. В результате произошла потасовка между братьями, и Юре подбили око. А вот нехуй абзываццо!!
В 14 лет я полюбила Лёшу. И он стал моей первой серьёзной любовью. ему я отдала девичью честь, *не сразу, естессна*, и начала ваять стихи:
"итак, прощай, любимый мой Алёшка!
Тебя я не забуду никогда!
Ведь ты пойми. что я уже не крошка,
наверно, в этом есть твоя вина.."
стихи ниибические. Горда была шопесдец. И, хотя я сама была иницыатором разрыва, меня жгла страсть. Имя которой — мстя Кровавая.
я позвонила подружке маринке, объяснила ей задачу, и мы начали подготовку. В мешочки-кулёчки было сложено:
1) бутылка нашатыря.
2) геркулесовая каша, в которую мы настругали на тёрке морковки
3) крем от прыщей "Подросток", который долгое время лежал на отопительной батарее, и протух. Вонял он гнилой картошкой.
4) на улице набрали в пакет собачьего говна
подготовка прошла успешно.
Потом со всем этим стройматериалом мы с Мариной поднялись на Лёшкин этаж, вывалили геркулес ему на половик под дверь *сей натюрморт был призван изобразить блевотину. получилось похоже*, туда же добавили нашатыря *шоп сцакой пасло* и тухлого "Подростка" *для пущей вони*.
И последним штрихом стало выписывание на входной двери слова ХУЙ собачьим говном. Говна осталось с избытком, поэтому мы им намазали ещё дверную ручку, звонок, и глазок.
Мстя. друзья мои, удалась… Лёша влез во всё это всеми конечностями, чему мы с Мариной были очень рады. Но он быстро нас вычислил, даже не прибегая к спектральному анализу копролитов. Просто на такую шляпу, среди всех его друзей и врагов, была способна только я. лёша был воспитанным мальчиком, и он меня не побил.
В 17 лет я вышла замуж. И пошли мы с мужем Володенькой на свадьбу к его другу Гене Муливанову. Там Володенька зело переусердствовал с возлияниями, и домой я его тащила на горбу. Тащила, тихо материлась, и, осмелев, стала материться громко. На беду мимо проходили Володенькины друзья-товарищи, услышали, шо Лида громко скандирует: "ОПЁЗДАЛ!! ОПОССУМ!! О… О… ОНАНИСТ!!!!! ШОП-ТЫ-СОННЫМ-УСРАЛСЯ-СЦУКО!!!!!!!!" — И БАСИСТО ЗАХОХОТАЛИ. Муж Володенька очнулся, понял, что смеются над ним, родимым, и дал мне в гычу. Предварительно оторвав мой шиньон с головы. Для тех, кто не в теме — это хвост такой, из искусственных волос.
что было дальше? А всё очень просто. Я пришла домой, напесала на листке бумаги: "ты хуёвый муж, у тебя маленький хуй. и я с тобой развожусь! — прилепила сию декларацыю магнитом на холодильник, у ушла к подруге Сёме. О которой я уже песала в высере про "Минет со льдом". Сёма жыла тогда у Гарика, а Гарик изволил куда-то съебаться на неделю, оставив Сёму жить с пятилетним чёрным догом Скифом. Учитывая вес Сёмы *33 кг. в сапогах, и в мокрой тилагрейке* и вес Скифа *чё-та около 80-ти кг. без ошейника* гулялось с ним Сёме весело и вкусно. Скиф летел на улице стрелой, а Сёма болталась на конце поводка типа брелока для ключей. А ещё Скиф обладал повышенной гиперсексуальностию, и норовил выипать фсякого, кто перед ним наклониться хотя бы шнурки завязать. Но не о них, собстна, речь.
