Дневник наркомана - Кроули Алистер (читать книги без сокращений .txt) 📗

Я почувствовала себя настолько хорошо, что поехала прямо на Грик-Стрит, и сочинила печальную историю о провале. Как было восхитительно обмануть этого скота после того, как он ударил меня.

Я испытывала острое наслаждение, наблюдая, как он корчится от боли; имитируя его симптомы в деланной мимике; издеваясь над его несчастьем. Он по-прежнему был зол, но его вспышки доставляли мне безграничное удовольствие. Они были символами моего торжества.

— Вот, возьми это, — сказал Питер, — и не возвращайся без него. Я знаю, где ты можешь достать. Имя этого человека Эндрю МакКолл. Я знаю до исподнего его прогнившую душонку.

Он протянул мне адрес.

Великолепное здание, рядом со Слоун Сквер. МакКолл был женат на богатой пожилой женщине и жил как у Христа за пазухой.

Однажды я сама встречала его в обществе. Этот шотландец всего в жизни добился сам, и щеголял в вечернем костюме de riguer [22] в "Парадизе".

Питер выставил меня со злобным хохотом. Видно у него в подсознании завелась какая-то безумная мысль. Ну, а мне-то какое дело?…

Доктору МакКоллу было около пятидесяти — очень хорошо сохранившийся мужчина и очень хорошо одетый, с гарденией в петлице. Он тут же меня узнал и указал рукой на роскошное кресло. Он начал болтать о предыдущей встрече; с герцогиней того-то и с графиней сего-то.

Я не слушала и наблюдала. Его тактичность подсказала ему, что мне неинтересно. Он резко оборвал свою речь.

— Ну, ну, извините меня за то, что я немного увлекся прямо как в добрые старые времена. Чем я смогу быть полезен вам сегодня, Мисс Лейлигэм?

Я немедленно увидела, что преимущество на моей стороне и кокетливо подняла голову.

— О нет, — воскликнула я, — я не мисс Лейлигэм.

Его извинениям не было конца.

— Неужели ли это возможно? Неужели две такие прекрасные девушки так друг на друга похожи?

— Нет, — улыбнулась я в ответ, — на самом-то деле все не так скверно. Я была Мисс Лейлигэм, но сейчас я Леди Пендрагон.

— Дорогая, дорогая, — проговорил он, — где же я мог пропадать? Я просто оторван от этого мира, просто оторван от этого мира!

— О, я не такая уж важная персона, как вы расписываете, и я вышла замуж за Сэра Питера только в июле.

— Ах, тогда это все объясняет, — сказал доктор. — Я отсутствовал все лето на вересковых пустошах с Маркизой Эйгг. Оторван от этого мира, от этого мира. Ну, я уверен, что вы счастливы, моя дорогая Леди Пендрагон.

Он всегда произносил титулы с особым звуком, словно ребенок, посасывающий стебель ячменного сахара.

Я тотчас же поняла, как надо к нему обращаться.

— Ну, разумеется, вы знаете, — заметила я, — что в по-настоящему продвинутых кругах человеку приходится предлагать гостям героин и кокаин. Это, конечно, только поветрие, но пока оно существует, человек остается вне общества, если не следует ему.

МакКолл поднялся из кресла, придвинул маленький расшитый стул ближе ко мне, и сел на него.

— Я понимаю, понимаю, — пробормотал он доверительно, беря мою руку и начиная ее вежливо поглаживать, — но вы же знаете, это очень трудно сейчас достать.

— Это для нас, бедных аутсайдеров, — посетовала я, — но не для вас.

Он отвернул мой рукав, и начал водить своей рукой вверх и вниз по моему предплечью. Меня сильно задела его фамильярность. Снобизм этого человека напомнил мне о том, что он был сыном мелкого лавочника в какой-то шотландской деревне — факт, о котором я не должна была думать ни секунды, пока он с вкрадчивой настойчивостью рассказывает о Дебре.

МакКолл поднялся и подошел к небольшому сейфу в стене за моей спиной. Я слышала, как он открыл его и снова закрыл. Он вернулся и склонился у спинки моего кресла, вытянув свою левую руку так, чтобы я могла видеть то, что было в его руке.

Это была запечатанная десятиграммовая бутылочка с надписью "Героин Гидрохлорид" с указанным количеством и именем производителя. Ее вид почти поверг меня в безумие от нестерпимого желания.

Буквально в ярде от моего лица находился символ победы. Петушок, Бэзил, закон, моя собственная физическая острая боль — все они пребывали в моей власти с того момента, как мои пальцы сомкнулись над бутылочкой.

Я вытянула вперед руку; но героин исчез, как будто фокусник сделал свой хитрый трюк.

МакКолл облокотился всем своим весом о спинку стула и слегка наклонил его. Его уродливое проницательно-фальшивое лицо зависло в футе от моего.

— Может быть вы действительно поможете мне получить его? — дрожащим голосом спросила я. — Сэр Питер очень богат. Мы в состоянии позволить себе заплатить любую цену, какой бы она ни была.

Он издал забавный смешок. Я вся сжалась при виде этого вытянутого вонючего рта, висевшего надо мной, жадно открытого, обнажившего два белых ряда острых, длинных клыков.

Меня тошнило от запаха выдохшегося виски в его дыхании.

Он немедленно это понял; позволил моему креслу вернуться в нормальное положение, и отошел назад к своему столу. Сев там, он с нетерпением наблюдал за мной, как охотник за приближающимся зверем во время облавы. Как бы неумышленно он держал в руках бутылочку и бесцельно с ней забавлялся.

Своим спокойным лакированным голосом он начал рассказывать мне о том, что называл романом всей его жизни. Впервые, когда он увидел меня, он страстно влюбился; но он был женатым человеком, и осознание своей чести помешало ему уступить своей страсти. Он не испытывал, конечно, никакой любви к своей жене, которая совершенно его не понимала. Он женился на ней из жалости; но исходя из того, что он был ограничен пониманием своего правильного чувства, то помимо прочего осознавал, что если дать волю страсти, хотя и богоданной, это могло означать социальное крушение для меня, для женщины, которую он любил.

Он продолжал говорить о близости и о духовных друзьях, и о любви с первого взгляда. Он укорял себя за то, что сказал мне правду только сейчас, но искушение было слишком сильным. Ирония судьбы! Трагическая абсурдность социальных ограничений!

В то же самое время он будет чувствовать определенное тайное наслаждение, если бы знал, что я, со своей стороны, испытывала тогда сходное чувство по отношению к нему. И все это время он продолжал играть с героином. Один или два раза он почти уронил его из-за своего нервного возбуждения.

Это тут же навело меня на мысль об опасности, в которой находится драгоценный порошок. Было очевидно — чтобы получить его, надо подстроиться под старого развратника.

Я позволила своей голове склониться на грудь и посмотрела на него искоса уголками глаз.

— Вы не можете ожидать от молодой девушки, что она будет признаваться во всем, что чувствует, — прошептала я с глубоким вздохом, — особенно если она вынуждена убивать эти чувства в своем сердце. Нет ничего хорошего в том, чтобы обсуждать подобные темы, — продолжила я. — На самом деле я не должна была сюда приходить. Но как я могла догадаться, что вы, такой замечательный врач, обратили внимание на такого глупого ребенка, как я?

Он возбужденно вскочил на ноги.

— Нет, нет, — сказала я печально с жестом, который заставил его снова сесть в крайнем смущении. — Я не должна была приходить сюда. Это была абсолютная слабость с моей стороны. Героин — единственное мое оправдание. О, не заставляйте меня чувствовать себя такой пристыженной. Но я просто должна сказать вам правду. Настоящим мотивом моего прихода было то, что я хотела видеть вас. Сейчас, давайте поговорим о чем-нибудь еще. Позволите ли вы мне получить этот героин, и сколько он будет стоить?

— Разговор о деньгах среди друзей за такую небольшую услугу неуместен, — ответил он высокомерно. — Единственное мое сомнение заключается в том, что правильно ли будет для меня позволить вам им воспользоваться.

Он снова поднял его и прочел этикетку, крутя бутылочку между своими ладонями.

— Это очень опасный препарат, — продолжил он очень серьезно. — И я не совсем уверен, оправдано ли то, что я даю его вам.