Я, мои друзья и героин - Ф. Кристиане (книги бесплатно без онлайн TXT) 📗
Я любила лошадей и осликов, которые были там у них. Но всё же в скачках меня привлекало нечто другое, чем просто езда на лошадях. Я снова и снова убеждалась в том, что у меня есть сила и власть. Лошади, которых я седлала, были сильнее меня, но я могла управлять ими по своей воле. Если я падала, то поднималась снова. Я падала и поднималась до тех пор, пока лошадь, шокированная моей настойчивостью, не начинала слушаться меня.
С работой в конюшнях получалось, к сожалению, не всегда, и тогда мне нужны были деньги, чтобы покататься хотя бы четверть часика. Карманных денег мы почти не получали, и тогда я стала мошенничать. Я собирала и утаивала купоны на скидки в универмаге или сдавала втихомолку пивные бутылки отца.
В десять я начала воровать. Я воровала в супермаркетах. Я воровала вещи, которые мы иначе бы никак не получили, – сладости в первую очередь. Почти всем детям покупали шоколад и конфеты. Наш же отец утверждал, что сласти портят зубы.
А вообще, у нас в Гропиусштадте человек почти автоматически учился делать то, что делать запрещено. А как иначе, ведь запрещено-то было практически всё!
Например, было запрещено играть в игры, которые приносили удовольствие. На каждом углу висела соответствующая табличка. В так называемых сквериках между высотками были настоящие леса этих табличек – ветер гудел в них! Большинство табличек запрещали что-либо детям.
Позже я переписала в дневник некоторые изречения с этих табличек. Первая руководящая табличка висела уже на нашей входной двери. Согласно ей, в подъездах домов детям разрешалось передвигаться, видимо, только на цыпочках. Играть, бегать, кататься на роликах и на велосипедах – всё строго запрещено! Ну, хорошо, потом шли газоны, и на каждом углу табличка: «По газонам не ходить!» Таблички были приколочены ко всему, что было хоть немного зелёным. Например, у нас рядом с домом была разбита какая-то грядка с чахлыми розами. Грядка эта, правда, названа была очень пафосно: «Охраняемая природная зона» – ни больше, ни меньше! Ниже следовал параграф, согласно которому человек, приблизившийся к этим недоразвитым розам, должен быть незамедлительно оштрафован.
Но ничего, ничего – всё-таки в нашем распоряжении были игровые площадки!
Каждой паре высоток обязательно была приписана собственная игровая площадка.
Что представляла эта площадка? Да ничего особенного! Кучка обоссаного песка, несколько сломанных металлических сооружений для карабканья по ним и одна гигантская табличка, не табличка даже, а настоящее табло! Оно, табло, находилось в надёжном железном ящике, под бронированным, вероятно, стеклом, а перед стеклом была укреплена решётка. Устроители принимали все меры к тому, чтобы этот бред не мог быть уничтожен ни при каких обстоятельствах. Табло было озаглавлено так: «Порядок пребывания на игровой площадке». Ниже была выбита напоминающая запись о том, что дети должны использовать площадку только «для радости и отдыха». Правда, мы не могли использовать ее «для радости и отдыха» именно тогда, когда нам этого хотелось, потому что ниже было подчеркнуто: «в период с 8 до 13 и с 15 до 19 часов». Так что, когда мы возвращались из школы, никакой речи о «радости и отдыхе» на площадке и идти не могло.
Впрочем, мы с сестрой так никогда бы и не смогли воспользоваться игровой площадкой, потому что, согласно правилам пользования, находиться на площадке дозволялось только «с согласия и под присмотром взрослых», да и то очень-очень тихо, ведь «потребность общественности дома в тишине должна охраняться с особенным вниманием». Какой-нибудь резиновый мячик воспитанному ребёнку еще можно было побросать, но не более того: «спортивные игры с мячом на площадке строго запрещены». Никакого там, упаси бог, волейбола или футбола! Мальчишкам приходилось особенно плохо, и они выплёскивали свою энергию на все эти устройства для карабканья, скамейки и, конечно, на запретительные таблички.
Должно быть, стоило огромных денег – постоянно реставрировать их.
За соблюдением этих многочисленных табу зорко наблюдал управдом. С ним я познакомилась достаточно скоро и достаточно близко. Бетонно-алюминиевые игровые площадки с малюсенькими горками очень скоро надоели мне хуже горькой редьки, и я решила подыскать себе чего-нибудь поинтереснее. Самым интересным оказалось играть у бетонных водостоков под дождевыми трубами. По ним дождевая вода с крыши должна была стекать под решётки водозабора. Тогда ещё эти решетки можно было убрать, это потом их приварили намертво. Как-то раз я сняла эту решётку, и мы с сестрой набросали вниз всякого барахла. Тут как из-под земли возник проклятый управдом, уже давно мечтавший застигнуть негодяев на месте преступления, и волоком потащил нас в контору домоуправления. Наш проступок оказался настолько серьёзным, что он учинил нам, детям пяти и шести лет, форменный допрос, записал фамилии и адреса. Родители были уведомлены официальными органами, и папа получил отличный повод для раздачи. Что плохого мы сделали, я так и не поняла. У нас в деревне мы играли, как хотели, безо всяких нареканий со стороны взрослых. Я только поняла тогда, что, по-видимому, в Гропиусштадте можно играть только в те игры, что предусмотрены взрослыми.
Например, съезжать на жопе вниз с алюминиевой горки или ковыряться в песочнице.
Собственные идеи не поощрялись и были чреваты неприятностями.
Ну да ладно, следующее моё свидание с управдомом было и того покруче. Вот как это случилось. Я шла с Аяксом, моей собакой, гуляла себе, и мне в голову пришла идея нарвать цветов для мамы. В деревне я с каждой прогулки приносила ей букеты.
Между высотками росли только эти чахлые розы. Я ободрала себе все пальцы, пока оторвала от куста несколько цветов. Что там было написано на табличке, – а там стояло «охраняемая природная зона», – я не могла прочесть, потому что читать еще не умела. Да если бы и умела, то наверняка не поняла бы, что это может значить!
Но, даже не умея читать, я поняла все и сразу, когда увидела дико орущего управдома, который, аккуратно огибая охраняемую природную зону, нёсся ко мне на всех парах. Я помертвела от страха и только крикнула: «Аякс, смотри!» Аякс навострил уши, шерсть дыбом, и посмотрел на управдома очень злыми глазами. Он у меня мог так посмотреть, что мало не покажется! Управдом резко рванул обратно, причём уже прямо по газонам, не разбирая дороги, и осмелился открыть рот только в дверях конторы, отбежав за километр. Ну что ж, я была рада. Но цветы, однако, спрятала, потому что до меня дошло, что я, видимо, сделала что-то запрещённое. Когда я вернулась домой, домоуправление уже отзвонилось. Я, мол, угрожала им собакой! Они чудом избежали верной смерти, и все такое прочее. Ну, вот так, вместо поцелуев от мамы, которые я рассчитывала выменять на цветы, я получила ремней от отца…
Летом Гропиусштадт превращался в настоящую духовку. Неподвижный воздух нагревался о горячий бетон, и жар отражался от асфальта и камней. Дохленькие деревца не давали никакой тени, а ветер к нам за высотки никогда не залетал. Правда, во дворе на этот случай было поставлено что-то типа ванной – детский бассейн. Там мы плескались и брызгались, но поскольку это тоже было запрещено, то нас быстро оттуда выбрасывали.
Пришло время, и нам захотелось поиграть в бабки. Но где в нашем районе можно было найти подходящую площадку? Бетон, асфальт или газоны с табличками «ходить воспрещается» для игры, конечно, не годились. Песок тоже не подходил, ведь тут требуется достаточно твёрдая поверхность, в которой всё же можно наковырять лунок.
Но мы нашли всё-таки почти идеальное место для бабок: на газончиках под недавно высаженными кленовыми деревьями. Чтобы деревца не торчали прямо из асфальта, вокруг них был оставлен небольшой участок земли – чистой, твердой и гладкой. Просто идеальные условия и для деревьев и для бабок!
Правда, теперь, откапывая около деревьев лунки, мы стали поперёк горла не только управдому, но и садовнику. Они пытались поначалу выгнать нас оттуда угрозами, но мы не уходили, и в один прекрасный день им в голову пришла замечательная идея. Они так перекопали землю – на метр вглубь, я думаю, – что с бабками было покончено раз и навсегда!
