Порно - Уэлш Ирвин (е книги TXT) 📗

Будь у нее хоть чуть-чуть здравого смысла, она бы выгнала его давным-давно, а тут он даже не удосужился мне ответить. И не спросил, ну хотя бы: «А что ты тут делаешь, Саймон? В Лейте, за стойкой бара? Какими вообще судьбами?» Его угрюмый эгоистичный характер не позволяет ему выказать пусть даже рудиментарное любопытство, ну хотя бы из вежливости, не говоря уж о подлинном дружелюбии.

— Слушай, ты знаешь, о чем я хочу тебя попросить? — кашляет он.

— Вот попросишь, тогда и узнаю, — улыбаюсь я, но улыбка выходит натянутой.

Мерфи хватает нахальства изобразить тихую скорбь, как будто это его злобно предали, чем обидели до глубины души: в его взгляде читается «я так и думал, по-другому и быть не могло». Потом он тяжко вздыхает, и воздух входит со свистом в его хилые, слабые легкие: бронхит, воспаление легких, чахотка, курение, кокаин, СПИД?

— Я бы не стал ничего у тебя просить, но я правда болен. Я такой слабый, пиздец.

Я окидываю его взглядом и решаю, что так и есть. Потом подношу протертый стакан к свету, проверяя его на наличие пятен, и говорю Уроду:

— Полмили вверх по дороге. На той стороне улицы.

— Что? — переспрашивает он, открыв рот, ну прямо как золотая рыбка, тем более в желтом свете.

— Департамент городского совета Эдинбурга по социальным вопросам, — поясняю я. — А это бар. Я так думаю, ты пришел не туда. У нас лицензия на продажу только спиртных напитков. — Я даже не говорю, я сообщаю ему информацию со всей подобающей официальностью и принимаюсь за следующий стакан.

Я почти пожалел о своих словах, когда Урод недоверчиво посмотрел на меня, давая обиде впитаться, а потом шмыгнул вон. Прилив стыда тут же сменился волной гордости и облегчения, поскольку я только что отвязался от еще одного жалкого неудачника.

Да, мы столько всего пережили вместе, но времена тогда были другие.

Входит небольшая толпа, потом, к своему несказанному ужасу, я вижу, как несколько ребят в форме Шотландского управления суют головы в дверь и морщат носы, прежде чем быстренько смыться. Потенциальные клиенты с толстыми бумажниками вытеснены затравленными старыми слизняками и молодым мудачьем, которые, кажется, потребляют все наркотики скопом в чрезмерных дозах — за исключением алкоголя, которым я здесь торгую и тем зарабатываю на жизнь. Первая смена обещает быть долгой. Настроение — на нуле, я все думаю о теплом рае для дураков, который держала тут старая Пола.

Много позже я замечаю на входе в паб дружеское лицо под копной непослушных вьющихся волос, остриженных намного короче, чем я это помню. Я смотрю на него и глазам не верю: такой стройный, подтянутый. Когда я в последний раз видел этого человека, я ни капельки не сомневался, что он направляется прямиком в Ад для Жирдяев. Но он как будто нашел обходной путь во времени, и вот он опять вырулил на шоссе в Рай для Стройных. Это не кто иной, как самый известный в городе бывший продавец шипучих напитков, Терри Лоусон по прозвищу Сок, из Избранных Саутона. Здесь не совсем его территория, но тем не менее он тут желанный гость. Он сердечно здоровается со мной, и я замечаю, что его манера одеваться также изменилась к лучшему: дорогая кожаная куртка, черно-белая футболка «Лакоста» в стиле футбольного клуба «Квинс-парк», хотя впечатление немного портят джинсы как от Келвина Кляйна и ботинки «Тимберленд». Мысленно я беру себе на заметку, что надо с ним поговорить. Я ставлю ему выпивку за счет заведения, и мы треплемся о добрых старых денечках. Терри рассказывает, чем он занимался все это время, и, надо сказать, это звучит интересно.

— …и девчонки — заебись. Ты не поверишь; снимаем на пленку и показываем народу. Мы уже начали распространять наши кассеты в секс-шопы, по почтовым заказам. Первое время это были грубые поделки, но мы совершенствуемся, мы идем вперед, ну, и еще мы приятельствуем с ребятами из общины в Ниддри, у них есть настоящая монтажная мастерская для цифрового видео. Это только начало; один из ребят хочет сделать веб-сайт, то есть платный веб-сайт — народ переводит нам денежку и загружает, чего ему надо. На хуй весь этот бизнес, Интернет держится на порнографии.

— Звучит интересно, — киваю я, наливая ему еще. — Выходит, ты на подъеме, Терри, дружище…

— Ага, я там главные роли играю сам. Ты меня знаешь, я всегда любил покувыркаться с какой-нибудь птичкой, и это дело как раз по мне — заработать монету-другую, не прикладывая особых усилий, поди плохо. И ребята у нас талантливые, и им это нравится, главное. — Он улыбается, явно воодушевленный.

— Для тебя это как раз то, что надо, Терри, — задумчиво говорю я, а про себя думаю, что это и неудивительно, он и должен был чем-то подобным заняться.

Терри продолжает говорить, и я решаю, что Мо может сама со всем справиться, и мы перемещаемся в глубь бара, заказав предварительно по два больших бренди и по две колы. Вскоре Терри совсем размякает и начинает мне парить про то, как это здорово, что я вернулся и что с моими-то связями мы можем попытаться что-нибудь замутить, открыть общее дело. Разумеется, его желание вытянуть у меня деньги ощущается сразу, на расстоянии в пятьдесят футов.

— Понимаешь, приятель, — его глаза становятся все шире, — фишка в том, что нас могут выпереть из того притона, и я вот думаю, где нам приткнуться.

Это может быть интересно. Я сразу думаю о той большой комнате наверху. Там есть бар, но сейчас она совершенно не используется.

— Ну, есть у меня помещение. Можем попробовать. — Я улыбаюсь.

— Э… а как насчет маленькой пробы прямо сегодня ночью? — говорит он.

Я обдумываю это буквально один удар сердца, потом медленно киваю:

— Давай попробуем, Терри. Терри сжимает мое плечо:

— Слушай, Псих, охуительно просто, что ты вернулся. Ты — как источник положительной энергии. В этом городе одно мудачье, которые подставят тебя ни за что, а если какому-то пидору удается пробицца наверх, все остальные тут же напрягаются. Но ты не такой, приятель, ты выше этого! — Он поднимается из-за стола, исполняет какой-то танец, потом хватается за мобильник и начинает названивать.

Уже пора закрываться, и я изо всех сил стараюсь выставить из помещения уродов, которые по-прежнему толкутся у бара.

— ПОЖАЛУЙСТА, ДОПИВАЙТЕ СВОИ НАПИТКИ, ДАМЫ И ГОСПОДА! — ору я на весь бар, чуть ли не силой выпихивая за дверь этих старых пердунов. Терри по-прежнему треплется по мобиле. Но еще остается молодежь. Этот носатый мелкий урод, кажется, его зовут Филипп, мерзкий маленький ублюдок, тот еще прощелыга, наверняка он просек, что у нас тут что-то намечается. И здоровяк Кертис, его вечно заикающийся приятель, судя по всему, тупой как бревно, я вижу, что Мерфи что-то ему говорит, когда он направляется к выходу. Два сапога пара, именно так.

Я открываю боковую дверь и киваю им, мол, выметайтесь. Они собираются уходить, но Филипп спрашивает у меня:

— А остацца никак низзя, Псих? — Его узкие глаза горят, а во рту поблескивает золотой зуб. — Я ведь слышал, о чем вы там говорили с Соком Терри. — Он ухмыляется, нагло и бесцеремонно.

— Неа, никак нельзя. Тут сейчас будет собрание сраных масонов, — говорю я ему и выталкиваю его тощую тушку на улицу, а его приятель тащится за ним следом, как и вся остальная свита.

— А может, все-таки можно остацца, — улыбается еще один нахальный щенок.

Я полностью игнорирую этого долбоеба, однако подмигиваю симпатичной пташке, что пришла вместе с ним. Сначала она безучастно смотрит на меня, но как только ее кавалер вываливается за дверь, она улыбается. Нет, для меня она слишком молоденькая. Я киваю Мо, которая закрывает бар, запираю дверь и возвращаюсь к стойке, чтобы взять нам с Терри еще по бренди. Несколько минут спустя раздается громкий удар в дверь, на который я не обращаю внимания, за ним следует стандартная футбольная отбивка: ди-ди, ди-ди-ди, ди-ди-ди-ди, ди-ди.

Терри захлопывает крышку мобилы.

— А вот и наша съемочная группа, — говорит он.

Я открываю дверь и вижу за ней паренька, который кажется мне смутно знакомым, волосы у меня становятся дыбом, потому что мне кажется, что это парень старого Хибса, но, если подумать, любой двадцатипятилетний хмырь в Эдинбурге и есть парень старого Хибса. Еще парочка полузнакомых лиц, имен, опять же, не помню. Вот с девочками все куда интереснее: три славные куколки, тетка покрупнее, которая выглядит как-то не очень опрятно, и миленькая малолетка, которой тут совершенно не место. Одна из куколок особенно соблазнительна. Светло-каштановые волосы, почти что восточные глаза, ухоженные тонкие брови и маленький рот с пухлыми губками. Мать моя женщина, ее тело так и колышется под всей этой дорогой одеждой. Куколка Numero Duo помоложе, и, хотя она и не так элегантно одета, я бы ее с удовольствием отымел. Третья — просто блондинка для поебаться. Эти два мелких урода, Филипп и Кертис, по-прежнему толкутся за дверью, валяют дурака и оценивают компанию, как и я, в особенности ту самую великолепную Куколку Numero Uno, ее длинные каштановые волосы и сексапильную надменную грацию. Эта милашка — классом явно повыше, чем те девицы, с которыми обычно работает Терри.