Героинщики (ЛП) - Уэлш Ирвин (первая книга txt) 📗
И, понятное дело, - эта Настоящая Женщина появляется на сцене под бурные аплодисменты в готическом черном наряде.
Я знаю, что не имею права говорить так, но я был несколько разочарован, так как считал, что Клаудиа Розенберг выглядит всегда как кудрявая, грациозная супермодель с обложки «Уличных Сирен», но это, пожалуй, было даже до восьмидесятых годов.
Эта винтажная леди-доброта напоминает мне разве что соседскую мамку. Считаю, так оно и есть, ведь она, по сути, обычная лейтовская женщина средних лет, как раз в самом расцвете. Девушка позади меня снова выкрикивает:
- МЫ ЛЮБИМ ТЕБЯ, Клаудиа!
Клаудиа слышит это, дарит публике прохладный, кисловатый взгляд и заводит «They Never Stay». Ее голос такой клевый и мощный, раньше она пела даже хуже, и группа играет просто волшебно, поэтому я внимательно прислушиваюсь к этой прекрасной музыке. Но Кайфолом остается Кайфоломом и кричит мне:
- Посмотри-ка, как наша невероятная нацистка постарела. Вспомнить только, какой куколкой она была прежде!
- Она стареет, но, друг, она не нацистка, посмотри только на нее, - кричу я в ответ.
- Она из Нидерландов, а все голландцы - просто морские немцы, - улыбаясь, сообщает он. - Нахуй Северную Европу, Юг рулит, - кричит он и улыбается красавице, которая стоит передо мной.
- Но она уже не молода, ты не думал, что она будет выглядеть так же, как во времена расцвета своей славы, - настаиваю я.
- Это все гера, - указывает он на сцену, - так стареть - это не природный процесс. Мы вовремя сошли с дистанции, Дэнни-бой.
Ага, здесь он прав, согласен. Не хочу снова подсесть, типа, очень сложно было слезать с иглы. Я слышал, что героин употребляли, чтобы, наоборот, выглядеть красивее, сохранять свою молодость, но я не знаю наверняка, поэтому не могу продолжать нашу с Кайфоломом тупую дискуссию, и вообще - мне так здесь нравится!
Замечательная песня - «Му Soul Has Died Again». Она о том, как хуево все может быть, а это я знаю, как никто другой. Она переходит к лучшей песни из всего последнего альбома - «А Child to Bury», а затем выполняет абсолютно безупречную «The Nightwatchman's Cold Touch».После концерта Каййфофлолом говорит: - Пойдем за кулисы. Как же Рентон будет завидовать!
Согласен - Рентон сдохнет, когда узнает, что пропустил, типа.
За кулисами весело, но охранники посылают всех прочь. Кайфолом подмигивает их главному, и вот мы гуляем по просторной комнате, которая вся заставлена разнообразными блюдами и выпивкой. Сразу замечаю парочку сладеньких куколок - но нет, Кайфолом уже рядом с ними. Я действительно хотел бы иметь его уверенность в общении с чиксами; но мне никак не удавалось творить такие чудеса, друг, совсем не удавалось. Чуть позже к нам присоединяется группа, они сразу садятся на диван и начинают обсуждать концерт, и вот вдруг заходит Клаудиа и садится прямо рядом со мной! В руке она держит бокал с каким-то алкогольным напитком.
Я хочу сказать ей, что концерт был просто офигенный, но чувствую себя неловко, и я тупо улыбаюсь и нервничаю. А она вдруг заговорила ко мне своим глубоким певучим голосом:
- Как тебя зовут?
Ее дыхание воняет сигаретами. Хотя на самом деле сейчас от всех так смердит, кроме Рентса, который не курит, или Томми, который занимается спортом. Я сейчас, типа, о нормальных людях говорю. Но от нее воняет совсем как от какого-либо мистера Робинсона.
- Э-э-э ... Дэнни ...
- Ты мне нрааавииишься ... - говорит она, искренне улыбаясь, и я вижу, в каком ужасном состоянии находятся зубы; друг, они тупо желтые, а некоторые из них вообще гнилые, впрочем, бля, у меня такие же, наверное. - Где ты работаешь, Дэнни?
- Вообще, я не работаю, я безработный.
Она с силой толкает меня в бок, прямо как Бэгби!
- Я знаю, что такое остаться без работы. Ты тоже одна из многомиллионных жертв Мэгги, понимаю.
Чистейшая правда, друг. Я, типа, тоже жертва тэтчеризма. Она оглядывается по сторонам и шепчет мне на ухо:
- Думаю, мы могли бы пойти сейчас в мой номер в отеле, выпить бренди, - приглашает она, поднимает свой бокал к свету и улыбается. - Настоящего бренди. Хочешь, Дэнни?
- Круто! - загораюсь я. - Только скажу своему приятелю, что убираюсь отсюда.
Она грустно смотрит на Кайфолома, который сейчас в своей стихии - сидит между двумя куколками рядом с музыкантом из группы. Замечаю кривую, презрительную улыбку на ее лице, кажется она действительно полюбила не Кайфолома, а меня. Я подхожу к нему и отвожу его в сторону.
- Эй, кошак, у меня есть результат. Клаудиа хочет взять меня с собой. Но я не очень уверен ...
Мой друг смотрит на нее, она разговаривает с какой-то обезьянкой, и затем говорит мне:
- Она старая курица, но ты просто должен это сделать! Только подумай о перспективе! Как Рентон будет завидовать! К черту все, Игги делал это с ней! Леннон тоже. И Джаггер. И Джим Моррисон. Твой член должен побывать в том влагалище, которое трахал Игги!
Об этом я даже не подумал, но это же будет ужасно - трахать такую старую тетю, типа.
- Да, ты прав, кошак. Ты все так описал, что я просто не могу отписаться от этого дерьма, ага.
- Бога ради, - отвечает Кайфолом и добавляет шепотом: - Кстати, о дерьме - трахни ее лучше в жопу!
-Что?
- В задницу трахни. Затолкайте ее дерьмо назад, в желудок, трахни по самые уши.
Так и не научился уважать женщин. Я строго отвечаю ему:
- Э-э-э ... Я не очень хотел бы обсуждать такие вопросы ... Э-э-э ...
Кайфоломовы глаза горят. Он точно уже что-то принял, пожалуй, нюхнул кокаин, типа. Я видел, как тот гитарист тоже загнал дорожку.
- Слушай сюда, - дергает он меня за рукав. - Ее потный древний пирожок похож на Большой каньон. Игги Поп написал песню «Rich Bitch», «Богатая сучка», о ней. Помнишь строку: «В ее влагалище можно на грузовике заехать»? Это точно о ней. А это, не забывай, сказал сам Игги, у которого хуй был большой, как у осла, и это было еще в семидесятых, после чего она еще двести штук детей нарожала. А потом ей еще и гистерэктомию сделали, всю матку удалили. Если у тебя в штанах не Эйфелева башня, твой хуй в ней просто потеряется. Поэтому лучше оставь эту тупую идею и трахни ее в карий глаз, - командует он, запихивая мне какой-то пакетик в карман куртки.
- Что? .. Что это? У меня есть гандон, - удивляюсь я.
После всех этих историй о СПИДе и прочем, друг, я, типа, постоянно с собой их ношу. Никогда не знаешь, чем закончится этот день, да.
- Это - лубрикант. Смажьте член, раздвинешь ей ноги, типа, в миссионерской позе, а потом спустись чуть ниже. Ей понравится. Европейские девушки только так и трахаются. А в Италии так делают для того, чтобы девушка не забеременела и чтобы Папа Римский ни о чем не узнал. Ты - ирландец, ты должен знать все эти приколы! Воткни ей в очко и услышишь, который у нее родной язык, говорит она по-голландски, или закричит на всех языках сразу, блядь!
- Ладно...
Я возвращаюсь к Клаудии, она встает со стула, высоко поднимает голову и выходит из комнаты. Шагаю за ней, оглядываюсь на мгновение и вижу, что Кайфолом провожает меня взглядом и показывает большие пальцы, мол, все будет супер, а гитарист жестом показывает, будто перерезает себе горло. Я отворачиваюсь от них и начинаю беспокоиться. Замечаю, как к машине идет еще один парень; она что, хочет секса втроем? Я волнуюсь, потому что слышал, как либеральны во всех сферах голландцы, они позволяют себе все и вся, но потом догадываюсь, что это просто водитель. Мы с ней устраиваемся позади, он садится за руль. И красотка, которая стояла рядом со мной на концерте, ждет певицу на улице и кричит:
- МЫ ЛЮБИМ ТЕБЯ!
Я бы не хотел, чтобы нас видели вместе, но Клаудиа просто отвечает ей:
- Иди на хуй, идиотка.
И мы трогаемся с места. Едем в гостиницу «Кейли». Господи, я нервничаю, как никогда раньше, а потому начинаю болтать, как неистовый, болтать что-то о концерте, как мне понравилась новая версия «The Nightwatchman» с гитарными рифам Даррена Фостера. Она закрывает мне рот и просит:- Ш-ш-ш ... Мне не нравится, когда ты так много говоришь.
