Атлант расправил плечи. Часть III. А есть А (др. перевод) - Рэнд Айн (серии книг читать онлайн бесплатно полностью TXT) 📗
Они учат человека, что он — безнадежный неудачник, состоящий из двух элементов, и оба элемента символизируют смерть. Тело без души — труп, душа без тела — дух, однако их представление о природе человека таково: это поле битвы между трупом и духом, труп наделен злой волей, а дух — знанием, все известное человеку не существует, существует только непознаваемое.
Заметили вы, какую способность человека эта доктрина преднамеренно упускает из виду? Это человеческий разум, который нужно отрицать, чтобы разделить человека надвое. Отказавшись от разума, человек остается во власти двух чудовищ, которые не может ни постичь, ни контролировать: тела, движимого необъяснимыми инстинктами, и души, движимой мистическими откровениями, — остается пассивно гибнущей жертвой битвы между роботом и диктофоном.
И поскольку он теперь пресмыкается среди обломков, вслепую нащупывая путь к тому, чтобы жить, ваши учителя предлагают ему помощь морали, утверждающей, что он не найдет выхода и не должен искать осуществления желаний на земле. Подлинное существование, говорят они человеку, непостижимо, подлинное сознание — это способность постигать несуществующее, и если он не способен такое понять, это доказывает, что его существование порочно, а сознание бессильно.
В результате разрыва между душой и телом человека существуют два рода учителей Морали Смерти: мистики духа и мистики плоти, которые вы именуете спиритуалистами и материалистами, — те, кто верит в сознание без существования, и те, кто верит в существование без сознания. И те и другие требуют отказаться от разума, первые ради откровений, вторые ради рефлексов. И как бы яростно они ни выставляли себя непримиримыми антагонистами, их моральные кодексы одинаковы, цели тоже: в материи — порабощение тела человека, в духе — разрушение его разума.
Добро, говорят мистики духа, есть Бог, единственным определением которого является то, что человек не в силах его постичь. Это обесценивает сознание человека и сводит на нет его концепции существования. Добро, говорят мистики плоти, есть Общество, то есть явление, которое они определяют как организм, не обладающий физической формой, сверхсущество, не воплощенное ни в ком в частности и воплощенное во всех в общем, за исключением вас. Разум человека, говорят мистики духа, должен подчиняться божьей воле. Разум человека, говорят мистики плоти, должен подчиняться воле Общества. Мера ценностей человека, говорят мистики духа, — это желание Бога, меры которого выше человеческого понимания и должны приниматься на веру. Мера ценностей человека, говорят мистики плоти, это желание общества, о которых человек не вправе судить и должен повиноваться им как изначальному абсолюту. Цель жизни человека — говорят и те и другие — стать жалким зомби, который служит неизвестной ему цели по причине, о которой не должен спрашивать. Его награда, говорят мистики духа, будет дана ему на небе. Его награда, говорят мистики плоти, будет дана на земле — его правнукам.
Эгоизм — говорят и те и другие — порок человека. Добро его — говорят и те и другие — отказ от личных желаний, отречение от себя; отрицание жизни, которой он живет. Жертвование — кричат и те и другие — сущность морали, величайшая добродетель, какой может достичь человек.
Каждый, кто слышит сейчас меня, каждый, кто человек-жертва, а не человек-убийца, я говорю у смертного ложа вашего разума, на грани той тьмы, в которой вы тонете, и если у вас еще остались силы поддерживать те гаснущие искры, которыми были вы сами, воспользуйтесь этими силами. «Жертвование» — это слово, которое погубило вас. Воспользуйтесь последними силами, чтобы понять его смысл. Вы еще живы. У вас есть шанс.
«Жертвование» означает отказ не от никчемного, а от драгоценного. «Жертвование» означает отвержение не зла ради добра, а добра ради зла. «Жертвование» — это отказ от того, что вы цените, ради того, что не можете ценить.
Если вы обмениваете цент на доллар, это не есть жертвование, но если доллар — на цент, тогда это жертва. Если вы достигаете положения, которого хотели, после многолетних усилий, это не есть жертвование, но если потом отказываетесь от него ради соперника — жертва. Если отдаете свою бутылку молока своему голодающему ребенку, это не есть жертвование; если отдаете соседскому, предоставляя своему умирать с голоду, — жертва.
Если вы отдаете деньги, чтобы помочь другу, это не есть жертвование; если никчемному незнакомцу — пожертвование. Если отдаете другу сумму, какую можете себе позволить, это не есть жертвование; если отдаете сумму, обрекающую вас на лишения, это добродетель лишь отчасти по такого рода моральным меркам: если отдаете деньги ценой катастрофы для себя — это добродетель жертвования в полном смысле слова.
Если вы отвергаете все личные желания и посвящаете жизнь тем, кого любите, то полной добродетели не достигаете; вы еще сохраняете свою ценность — свою любовь. Если посвящаете жизнь случайным незнакомцам, это акт более высокой добродетели. Если служению тем, кого ненавидите, — величайшая из добродетелей, какую можете практиковать. Жертвование — это отказ от ценности. Полное жертвование — полный отказ от всех ценностей. Если хотите достичь полной добродетели, вы не должны добиваться ни благодарности за свои пожертвования, ни похвалы, ни любви, ни восхищения, ни самоуважения, ни даже гордости тем, что вы добродетельны; малейший след какого-то обретения принижает вашу добродетель. Если вы избираете путь деятельности, который не порочит вашу жизнь никакой радостью, не приносит ни материальных, ни духовных ценностей, ни дохода, ни награды, если достигаете состояния абсолютного нуля, вы достигли идеала морального совершенства.
Вам говорят, что человек не может достичь морального совершенства, — и по вашим меркам так оно и есть. Вы не можете достичь его, пока живы, но ценность вашей жизни и вашей личности измеряется тем, насколько вам удалось приблизиться к тому нулю, который есть смерть.
Однако если вы начинаете как лишенное страстей ничто, как растение, ждущее, чтобы его съели, без ценностей, которые можно отвергнуть, без желаний, от которых можно отказаться, венца жертвователя вам не обрести. Отказаться от нежеланного — это не жертвование. Отдать жизнь за других, если хотите смерти, не жертвование. Чтобы достичь добродетели жертвователя, нужно хотеть жить, нужно любить жизнь, нужно сгорать от страсти к этой земле и всему великолепию, какое она может вам дать, нужно ощущать каждое движение ножа, отсекающего ваши желания от вашей досягаемости и изводящего вашу любовь из вашего тела. Мораль жертвенности предлагает вам как идеал не просто смерть, а медленную и мучительную гибель.
Не напоминайте мне, что это относится лишь к земной жизни. Никакая другая не интересует меня. Вас тоже.
Если хотите сохранить последние остатки достоинства, не называйте своих лучших поступков «жертвованием»: это слово заклеймит вас как аморального. Если мать покупает еду для голодного ребенка, а не шляпку для себя, это не жертвование: она ценит ребенка выше, чем шляпку; но это жертвование для такой матери, для которой высшей ценностью является шляпка, которая предпочла бы, чтобы ребенок голодал, и кормит его только из чувства долга. Если человек гибнет, сражаясь за свою свободу, это не жертвование: он не хочет жить рабом; но это жертвование для такого человека, который хочет. Если человек отказывается продавать свои убеждения, это не жертвование, разве что он такой человек, у которого нет убеждений.
Жертвование может быть хорошо только для тех, кому нечем жертвовать, — у кого нет ни ценностей, ни мер, ни суждений, для тех, чьи желания представляют собой неразумные прихоти, слепо возникшие и легко отбрасываемые. Для человека с моральными качествами, желания которого рождаются из разумных ценностей, жертвование есть уступка хорошего плохому, добра злу.
Кредо жертвования — это мораль для аморальных, мораль, заявляющая о собственном банкротстве признанием, что не может дать людям никакой личной заинтересованности в добродетелях или ценностях, что их души — это клоаки порочности, которой их нужно научить жертвовать. По ее собственному признанию, такая мораль бессильна научить людей добру и может лишь подвергать их постоянным наказаниям.
