Нищий, вор - Шоу Ирвин (книги полностью txt) 📗
— Обещал принять в этом участие и придумать что-нибудь такое, чтобы нас не поймали. Учитывая мою военную подготовку и тому подобное.
— Ну а ты-то в своем уме? — резко спросил Рудольф.
— Я всегда считал, что да.
— И ты действительно собирался выполнить свое обещание?
— Даже не знаю. Одного его я, конечно, не брошу. Вы разговариваете со мной, словно полицейский, который допрашивает заключенного.
Рудольф безнадежно махнул рукой.
— Два идиота. Два молодых дурака с одного дерева.
— Это у нас семейное, — сказал обиженно Билли. — Добро пожаловать, дядюшка, в страну дураков, в ее европейское отделение.
— А почему ты сидишь в Париже, когда он там затевает черт знает что? — Рудольф злился все больше.
— Я сказал ему, что в Париже у меня есть пистолет с глушителем, и обещал его привезти.
— И он у тебя в самом деле есть?
— Да.
— Чем, черт подери, ты тут занимался последние годы?
Билли опять неловко заерзал на сиденье.
— Я предпочел бы об этом не говорить. Лучше и для вас… да и для меня… если вы не будете знать.
Рудольф сделал глубокий вдох, затем шумно выдохнул.
— Тебя разыскивает полиция?
— Нет. Мне по крайней мере об этом неизвестно, — сказал Билли, довольный тем, что сидит за рулем и не видит выражения дядиного лица.
Рудольф устало провел рукой по небритой щеке.
— Тебе придется отдать этот пистолет мне.
— Но я обещал Уэсли привезти его через пару дней.
— Послушай, Билли, — сказал Рудольф, стараясь говорить спокойно, — ты ведь сказал, что тебе нужна помощь. Я вылетел первым же самолетом. Ты будешь делать то, что я говорю, или… — Он замолчал.
— Или что?
— Пока еще не знаю. Где сейчас Уэсли?
— В Сен-Тропезе. Мы договорились, что я сообщу ему телеграммой свой парижский адрес, он мне позвонит, и мы условимся, где и когда встретимся на юге.
— Так ты послал телеграмму?
— Сегодня утром.
— Зачем ты так спешил? Почему нельзя было дождаться моего приезда? Пожалуй, было бы лучше, чтобы он не знал, где тебя найти.
— Он и так относится ко мне с подозрением, — защищался Билли. — А если я его обману, он плюнет на меня и займется этим в одиночку.
— Может быть, ты и прав. Он уже звонил?
— Нет еще.
— Отлично. Когда позвонит, не говори, что я здесь. Скажи, что тебе не удалось достать этот проклятый пистолет, что это оказалось не так просто, как ты думал.
— И что это даст?
— А то, что у меня будет время придумать какой-то выход, — сердито сказал Рудольф. — И тебе тоже не мешало бы пошевелить мозгами. А теперь помолчи, пожалуйста. После перелета мне хочется несколько минут спокойно посидеть с закрытыми глазами — а вдруг нас с тобой осенит какая-нибудь мысль.
В отеле, прежде чем расстаться, Рудольф сказал:
— Не забудь: завтра пистолет должен быть у меня. И еще одно: чтоб Уэсли его даже не видел.
— Тогда он возьмет нож или дубинку, а то и с голыми руками пойдет. Вы его просто не знаете, — возразил Билли.
— Не знаю, и очень плохо, что начинаю узнавать его именно теперь.
— Послушайте, — сказал Билли, — если вам не хочется впутываться в это дело, я постараюсь справиться сам. Можете считать, что я вам ничего не говорил.
Рудольф задумчиво посмотрел на Билли, словно прикидывая, что его ждет, если он согласится с этим предложением, затем покачал головой.
— Наверно, разыскивать Дановича должен был я. Давным-давно. Только до сегодняшнего вечера мне это не приходило в голову. Нет, считать, что ты мне ничего не говорил, — не решение вопроса. Спокойной ночи. Билли. Если ночью у тебя возникнут идеи, позвони мне. Хорошо поспать все равно вряд ли удастся.
Он снова несколько раз провел рукой по лицу и медленно, тяжелой походкой направился к лифту.
Я ни разу не подумал о его возрасте, упрекнул себя Билли, когда дверца лифта закрылась.
Утром они позавтракали вместе. Лицо у Рудольфа было усталое, под глазами мешки, он ел молча и чашку за чашкой пил кофе.
— Сегодня ты заберешь… этот предмет, — проговорил он наконец, — и отдашь его мне.
— Вы уверены, что хотите… — начал Билли.
— Единственное, в чем я уверен, — огрызнулся Рудольф, — это в том, что не желаю слушать от тебя никаких возражений.
— Ладно, подчиняюсь. — Он произнес эти слова с большим облегчением: ответственность за принятие решения теперь лежала не только на его плечах.
В зал вошел портье и по-французски обратился к Билли:
— Вас просят к телефону в холле, мистер Эббот.
— Спасибо. — Билли поднялся. — Это, наверно, он. Больше никто не знает, что я здесь.
— Будь осторожен и не говори лишнего. Постарайся, чтобы все звучало правдоподобно.
— Постараюсь, но от этого парня можно ожидать чего угодно, — сказал Билли, выходя из ресторана. От кофе у него во рту вдруг стало горько. В холле он вошел в телефонную будку и взял трубку.
— Билли, — услышал он голос Уэсли, приглушенный расстоянием, — ты можешь говорить?
— Не очень.
— Я в отеле «Лэ Пинед» в Сен-Тропезе. Когда ты приедешь?
— Через несколько дней, не раньше, Уэсли. С этим делом возникли некоторые осложнения. — Звук собственного голоса казался ему фальшивым.
— Какие осложнения? — резко спросил Уэсли.
— Расскажу, когда увидимся.
— Так ты достанешь или нет?
— Обязательно достану. Только на это потребуется еще немного времени.
— Сколько?
— Четыре-пять дней.
— Если ты в ближайшие пять дней не появишься, я уезжаю в Канн, — сказал Уэсли. — Один. Тебе понятно, что я говорю?
— Ты не волнуйся, Уэсли. Я делаю все, что от меня зависит.
— А по-моему, ты тянешь. Билли.
— Ничего я не тяну. Просто возникли некоторые препятствия.
— Все ясно, — сказал Уэсли и повесил трубку.
Билли медленно вернулся в ресторан.
— Он в отеле «Лэ Пинед» в Сен-Тропезе, — сказал он, садясь. — Он недоволен и дал мне пять дней сроку.
Рудольф кивнул.
— Ты не сказал ему, что я здесь?
— Нет.
— Сегодня вечером я уезжаю в Антиб поездом. Я не хочу, чтоб меня осматривали в аэропорту. Если тебе потребуется со мной связаться, я буду в отеле «Коломб д'Ор» в Сен-Поль-де-Вансе.
— Вам ночью пришла в голову какая-то идея?
— Возможно. — Рудольф мрачно улыбнулся.
— Не хотите со мной поделиться?
— Не хочу. Ты сам сказал вчера вечером, что о некоторых вещах не надо говорить. Так будет лучше для нас обоих.
— По части секретов наша семейка любой даст сто очков вперед.
— Да, пожалуй. — Рудольф встал. — Сегодня я собираюсь любоваться Парижем, может, даже схожу в Лувр. Встретимся здесь в пять часов. Не наделай глупостей до этого времени.
— Постараюсь. Увидимся в пять.
После ухода Рудольфа Билли на такси отправился в банк. Он не хотел, чтобы кто-нибудь обратил внимание на «пежо» с откидывающимся верхом и, чего доброго, записал номер. Он захватил с собой теннисную сумку и, когда служитель в хранилище, открыв оба замка, удалился к своему столу, положил в нее автоматический пистолет и запасные патроны, а также то, что осталось от десяти тысяч франков. Он поднялся наверх, сказал банковскому служащему, что сейф ему больше не нужен, и вернул ключ.
Затем с сумкой в руках, снова на такси, вернулся в гостиницу, положил сумку на кровать и, не сводя с нее глаз, просидел в номере до пяти часов вечера.
Сойдя с поезда, Рудольф окунулся в залитое южным солнцем утро Антиба. Машина, заказанная им в агентстве Хертца, ждала его на вокзале. Расписываясь у стойки в ее получении, он все время прижимал ногу к стоявшему на полу чемодану.
Подъехав к отелю «Коломб д'Ор», он сам внес чемодан в холл, а сняв номер, пошел следом за носильщиком, чтобы не упускать его из виду.
Когда носильщик ушел, Рудольф позвонил старому адвокату в Антибе и договорился встретиться с ним в одиннадцать часов. Потом побрился, лег в ванну и долго дремал в воде. По нью-йоркскому времени было два часа ночи, и организм его еще не перестроился. Двигаясь словно во сне, он оделся и заказал в номер большую чашку кофе. Это был тот самый номер, где он останавливался раньше. Сюда приходила Жанна, и воспоминания о проведенных с нею часах вызвали к жизни старые желания. Он взял лист бумаги и написал: «Дорогая Жанна! Я снова в нашем отеле, и, может быть, если сейчас ты свободна…» Он не дописал и скомкал листок. Слишком давно. Уже все в прошлом.
