Тени старинных замков - Непомнящий Николай Николаевич (бесплатные книги полный формат .TXT) 📗
Что-то невообразимо мерзкое выкручивалось у меня из рук, по виду — утопленник, долго пробывший в воде, но он двигался и мог осилить десятерых живых. Я из последних сил удерживал эту скользкую, жуткую, пахнущую тиной тварь. Мертвые, белесые глаза, казалось, вперились в меня. От него исходил гнилостный запах застоявшейся морской воды. Блестящие мокрые волосы висели прядями вдоль мертвого лица. Я боролся с мертвецом. Он навалился на меня и опрокинул на спину, почти сломав запястье. Руки трупа сдавили мне шею. Живая смерть одолела меня, и я, вскрикнув, выпустил его.
Когда я упал, он, перескочив через меня, набросился на капитана. Тот стоял бледный как полотно, со сжатыми губами. Он, кажется, успел нанести мертвецу мощный удар, а потом с диким воплем повалился лицом вниз.
Мертвец мешкал над распростертым телом, я снова закричал от ужаса, но у меня пропал голос. Мертвец вдруг исчез, и мне, в моем полубезумном состоянии, показалось, что он ушел через окошко иллюминатора, но не берусь судить, возможно ли это, учитывая малый проем. Я долго лежал на полу рядом с капитаном. Наконец я начал приходить в себя, пошевелился и сразу понял, что у меня сломана в запястье левая рука.
Пошатываясь, я все же поднялся и сделал попытку здоровой рукой поднять капитана. Он стонал, ворочался и наконец пришел в себя. У него не было повреждений, но он находился в тяжелом шоке.
Хотите знать, что было дальше? Но на этом моя история заканчивается. Плотник осуществил свой замысел и загнал с полдюжины четырехдюймовых гвоздей в дверь сто пятой каюты, и, если вам доведется пересечь Атлантику на «Камчатке», попросите полку в этой каюте. Вам наверняка ответят, что она занята. Она и впрямь занята — этим утопленником.
Я закончил плавание в каюте доктора. Он вылечил мне сломанную руку и посоветовал держаться подальше от привидений. Капитан замкнулся в себе и больше не плавал на «Камчатке», хоть она по-прежнему совершает свои рейсы. Я тоже больше никогда не отправлюсь на ней в плавание. Это было очень неприятное происшествие, и я насмерть перепугался, что мне не по душе. Вот и все. Так я повстречал привидение — если это было привидение. Во всяком случае — мертвеца.
В небольшом собрании довольно известных историй о призраках, составленном и отредактированном мистером Т.-М. Джарвисом и изданном в 1823 году под заголовком «Общеизвестные рассказы о привидениях», есть глава, в которой описывается видение умершей герцогини Мазарин мадам де Бьюклейр. Имени автора этой истории никто не знает, но мистер Джарвис утверждает, что не сомневается в достоверности событий, поскольку и другие люди, заслуживающие доверия и пребывавшие в добром здравии в момент публикации, тоже заявили, что история соответствует действительности.
Следует заметить, что герцогиня Мазарин была любовницей Карла II, в то время как де Бьюклейр состояла в таких же отношениях с его братом и наследником Яковом II. Две эти женщины, как говорят, были сильно привязаны друг к другу, что весьма странно, учитывая их положение.
После пожара на Уайтхолл эти фаворитки королевского дома поселились во дворце Сент-Джеймс, где им были предоставлены весьма недурные покои. Однако, как замечает наш автор, «в те времена вся светская жизнь претерпевала изменения и в моду входил иной тип придворных дам». Две эти женщины, отвергнутые ради новых фавориток, сохранили дружеские чувства друг к другу и, что крайне необычно при подобных обстоятельствах, начали вести разговоры на тему о реальности загробной жизни. Во время одной из самых глубокомысленных бесед о бессмертии души отставные фаворитки, рассуждая о призраках, торжественно поклялись, что та из них, которая умрет раньше, при первой возможности вернется к подруге и поведает ей о своей загробной жизни.
По утверждению автора, они неоднократно повторяли свои обещания. Когда графиня серьезно занедужила и ее жизнь висела на волоске, мадам де Бьюклейр напомнила ей о клятве.
Ее светлость заметила, что все будет зависеть от обстоятельств. Эта беседа состоялась менее чем за час до кончины графини, и присутствовавшие в комнате люди не поняли скрытого смысла разговора.
«Через несколько лет после смерти графини, — вспоминает автор, — я посетил мадам де Бьюклейр, и разговор случайно зашел о загробной жизни. Мадам с жаром заявила, что не верит в ее существование, чем немало поразила меня, ибо такое высказывание шло вразрез с ее верованиями».
Отвечая на доводы собеседника, дама поведала об уговоре с умершей графиней, и он понял, что отсутствие призрака доказывает невозможность загробной жизни.
Спустя несколько месяцев, когда у рассказчика гостила подруга мадам де Бьюклейр, он получил весточку от самой мадам.
«Мы едва успели сесть за карточный столик, — вспоминает автор. — Было около девяти вечера, когда вошел слуга и сообщил, что мадам Бьюклейр умоляет мою гостью немедленно прийти к ней, если та хочет еще застать мадам в живых.
Леди была сильно простужена и отклонила приглашение, зная, что мадам де Бьюклейр вполне здорова. Однако за первой просьбой последовала вторая, еще более настоятельная, а в прибывшей вместе с письмом шкатулке лежали часы, цепочка, ожерелье и другие безделушки мадам. Моя гостья поспешила в покои мадам де Бьюклейр, и я отправился вместе с ней».
Когда они оказались в спальне мадам де Бьюклейр, та сообщила им, что вскоре перейдет из этого мира в другой, в существовании которого она некогда усомнилась, но сейчас поверила. Затем она сказала, что видела графиню Мазарин. «Я не заметила, как она вошла, — заявила дама, — но, поглядев в тот угол, увидела там графиню в той же позе, в какой она любила стоять при жизни. Я бы с радостью обратилась к ней, но не нашла в себе сил произнести хотя бы слово.
Графиня сделал небольшой круг по спальне, и казалось, что привидение плывет, а не ступает по полу. Затем призрак остановился возле вон того индийского сундука. Графиня обернулась ко мне и произнесла со своей обычной улыбкой: „Бьюклейр, сегодня после полуночи ты присоединишься ко мне“. Оправившись от изумления, я попыталась расспросить ее о мире, в котором мне вскоре предстоит очутиться. Но стоило мне открыть рот, как фигура исчезла».
Близилась полночь, и мадам Бьюклейр не чувствовала никакого недомогания. Присутствовавшие пытались помочь ей обрести душевное равновесие, но, как пишет один из очевидцев, «не успели мы заговорить, как лицо мадам внезапно исказилось и она воскликнула: „О, мое сердце!“ Мистер Вуд дал ей укрепляющего, но лекарство не подействовало. Ей становилось все хуже, и спустя полчаса, — в назначенный призраком срок, она скончалась».
Р. Л. Стивенсон
ОСТРОВ ГОЛОСОВ
Кеола женился на Лехуа, дочери Каламаке, колдуна из Молокая, и жил в доме тестя. Не было колдуна искуснее Каломаке. Он предсказывал судьбу по звездам, по останкам мертвых, знался со злыми духами. Он в одиночку взбирался на скалы, где водились гоблины, проказливые черты, и подстерегал там духов предков.
Не удивительно, что Каламаке слыл самым знаменитым колдуном в королевстве Гавайи. Благоразумные люди все в жизни делали по его совету — и покупали, и продавали, и женились; сам король дважды вызывал его в Кону, чтобы отыскать сокровища Камехамеха. Никто не наводил на людей такого страху, как Каламаке. Своими заклинаниями он насылал на врагов болезнь, а порой и похищал их тайком, родня потом и косточки отыскать не могла. Молва приписывала ему могущество героев былых времен. Люди видели, как он ночью перешагивал с утеса на утес. Видели его и в высоком лесу, голова и плечи колдуна поднимались над верхушками деревьев.
И на вид он был такой, что все только диву давались. Родом вроде из лучших кровей Молокая и Мауи, а кожа белей, чем у любого чужестранца, волосы цвета сухой травы, глаза красные да к тому же слепые. «Слеп, как Каламаке, ясновидящий» — такая поговорка ходила на островах.
