Друзья и враги Анатолия Русакова - Тушкан Георгий Павлович (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
— Если обещал— выполню! Ну, честное слово!
— Так вот… Не верь ни одному слову Семсемыча. Не говори ему об Ахметове, о своих подозрениях и уходи-ка ты, пока не поздно, из артели.
— Что значит — пока не поздно?
— Ах, я неудачно выразилась. Ведь подвести шофера ничего не стоит. В течение двух недель, пока у тебя испытательный срок, ты можешь уйти когда хочешь.
— А ты тоже уйдешь?
— Уйти? Так сразу?
Она встала с тахты, подошла к Анатолию и сказала:
— Не надо паниковать, а надо обмозговать, как говорит Семсемыч. А он — ух какой дошлый. Я тоже уйду… Позже. Мне ведь там тоже не по себе. Толик, а ведь ты настоящий человек. А я… не надо меня переубеждать, дура и дура. Колеблюсь, колеблюсь: уходить, не уходить? А неизвестно почему. Как я тебе благодарна!
Губы Нины коснулись его щеки.
— Нежная картина… ангел и скотина, — раздался насмешливый голос у двери.
Анатолий быстро обернулся. У двери, с перекинутым пальто на левой руке, в длинном розоватом пиджаке и голубых брюках стоял рослый молодой человек с взбитой коком прической и усиками.
Нина отпрянула от Анатолия и, скорее раздраженно, чем смущенно, сказала:
— Здравствуй, Марат.
— Ты готова?
— Вполне. Анатолий Русаков! — объявила она, показывая рукой. — Мой школьный товарищ. Я поздравляла его с освобождением из заключения. Знакомьтесь.
— Ты готова для гопля-ля? — Марат критически оглядел Нину.
— Вполне. Только возьму пальто. — Нина пошла в соседнюю комнату.
— Подобные сцены повторять здесь не советую, молодой человек, а то я тебе нос откушу, — сказал насмешливо Марат, вертя в руке ключ от двери.
— Честное слово, у меня с Ниной ничего нет… Мы старые школьные друзья.
— Ты, может быть, иногда носишь с собой носовой платок?
— Дикий вопрос, — возмутился Анатолий.
— Нет, проверочка культуры. Вытри с левой щечки помаду от губ «школьного друга» и постарайся, чтобы второй раз мне не пришлось такого видеть… Во мне тысяча Отелл и миллионы Каменных гостей, убивающих Дон-Жуанов. Я таких, как ты…
Нина стремительно вошла и внимательно оглядела обоих.
— Извини, Толик, мы потом продолжим разговор, а сейчас я должна ехать…
Марат перебил ее:
— …не к школьной подруге. Ты это хотела сказать?
— Наглец!
— Небольшой прошвыр в большой ресторан-чик-чикчик! Сэр, мы бы вас пригласили, — он застыл в клоунской позе, — но на вас не модная шкура, сэр!
Анатолий промолчал. Он был ошеломлен. Сейчас он презирал Нину. Так презирал, что, выйдя с нею и Маратом на улицу, повернул в другую сторону, хотя ему и было с ними по пути.
…Из первой попавшейся ему телефонной будки он позвонил Семсемычу.
— Товарищ Февральский? Говорит Русаков, Анатолий. Вы слушаете? Так вот… С завтрашнего дня прошу считать меня уволенным.
Семсемыч удивился и раздраженно потребовал объяснения причин. Анатолий не был готов к этому. Он сказал первое, что пришло в голову: сослался на плохое здоровье.
— Ты здоров как бык! В чем дело, я спрашиваю? —
сердито кричал в трубку директор.
— Ну, и по семейным обстоятельствам, учеба…— поправился Анатолий.
Директор фыркнул от ярости. Самолюбие его было уязвлено. Он предпочитал сотрудников с «изъянцем», делавшим их маложелательными для работы в государственных учреждениях, держал их в страхе и повиновении, внушая, что без него им жизни нет, и не скупился на подачки. И вдруг Русаков, человек «с прошлым», заявляет о своем желании уйти, и притом немедленно. В чем тут секрет? Не разгадав его, нельзя было отпускать Русакова.
— Так не уходят из советского учреждения, молодой человек, — возразил он, переходя на сугубо официальный тон. — Даже если я соглашусь, вы обязаны проработать две недели, а самовольный уход — дезертирство! Раньше судили бы за это. Брось, друг, капризничать. И чтобы к восьми ты был на работе. Подумать только: я выдал авансом тысячу, а он устраивает фокус-мокусы. Отставок не принимаю. Вот так. В таком разрезе.
— Да я верну эту тысячу!—закричал Анатолий в трубку.
— Ты что? Пьян?
— Я не пьян, просто хочу уйти!
— Ну вот что, — донесся резкий голос. — Об уходе надо заявлять за две недели. И потом, нужно иметь уважительную причину! — Семсемыч сердился. — Ну почему же ты уходишь? Откровенно!
— Не нравится мне… Еще сядешь вместе с Ахметовым…
— Ага, вот в чем дело! А что ты заметил?
— А он не говорил вам ничего? — спросил Анатолий.
«Ловит он меня», — мелькнуло у Семсемыча.
— О чем?
— Вам лучше знать.
— Ну, вот что. Не хочешь — держать не буду. Шофера найдем, но завтра чтобы явился на работу.
— Ладно. Буду.
Утром Анатолий отправился на работу неохотно, в дурном настроении. Ему претило говорить с Семсемычем, не хотелось встречаться с Ахметовым. Скорее бы появился новый шофер. Все же он с радостью вошел в гараж, к автомобилю. Заднее сиденье уже было загружено товаром. Здесь же его ждал Ахметов с накладной и путевым листом: сам он поехать не сможет.
— Гони, лети, ты уже опаздываешь! Доедешь за полчаса — полсотни не пожалею!
Когда Анатолий, проверив уровень масла, садился в машину, Ахметов твердил «скорее, скорее» и даже нетерпеливо подталкивал, подсаживая его и обещая уже сотню, если товар будет через полчаса на месте. «А для этого, — сказал Ахметов, — гони!»
Спешить так спешить. Анатолий покажет, на что способен хороший шофер. Ахметов услужливо побежал открывать ворота, и Анатолий, не тормозя, выехал из ворот, повернул направо, газанул и помчался по переулку. Он мысленно представлял себе, как, не сбавляя скорости, подкатит к перекрестку и затормозит перед пешеходами так, что шины завизжат об асфальт и точно остановятся на линии «стоп». Машину он уже знал.
До магистральной улицы оставалось метров пятьдесят, когда метрах в семи перед машиной появилась черная кошка. Она выскочила из подворотни, чтобы перебежать дорогу перед машиной. Первым желанием было газануть и проскочить раньше кошки. Но уже в следующее мгновение Анатолий резко нажал на педаль тормоза и левой ногой выключил сцепление.
Ничего, пусть черная кошка перебежит дорогу. Нашел чего бояться! А еще комсомолец!
Странно! Он не ощутил обычной упругости ножного тормоза. Машина продолжала мчаться по инерции с той же скоростью. Если ее не остановить, она врежется в людей, переходящих переулок. Анатолий нажал на тормоз так, что даже приподнялся над сиденьем. Тормоз не сработал! Он рванул ручной тормоз! Ручка тормоза подалась слишком легко: и этот тормоз не сработал! Еще немного — и машина врежется в людей…
Он перевел скорость на первую и отпустил педаль сцепления. Машину дернуло, будто она обо что-то ударилась. Скорость хода снизилась, но машина все еще катилась. Что делать? Не доезжая пяти метров до пешеходной дорожки, Анатолий свернул направо, в открытые ворота дома. Машина въехала во двор и остановилась. Весь в испарине, с дергающейся щекой, дрожащий от волнения, Анатолий вылез из машины. Он глубоко вздохнул, отер тыльной стороной руки пот со лба и выругался. Что за черт! Почему отказали тормоза? Ведь только пять дней назад он отремонтировал их. И вчера проверял. Мальчишки окружили машину и спрашивали, к кому и зачем он приехал.
Анатолий молча полез под машину. Скоро из-под нее донеслись ругательства. В ручном тормозе не было шплинта, но сам он выпасть не мог… Кроме того, в тормозном барабане, был отвернут штуцер и тормозная жидкость вылилась. Кому-то было надо, чтобы он, Русаков, попал в аварию. Он тоже хорош, не проверил тормоза… Гайку тоже кто-то отвинчивал…
Анатолий попросил старика во дворе купить четвертинку водки и бутылочку глицерину. Пока старик ходил, он налаживал тормоз. Шплинт заменил кусочком проволоки. Когда старик вернулся, Анатолий смешал глицерин с водкой и залил смесь в центральный тормозной цилиндр. Вскоре машина выехала со двора. «Ну и ну! — мысленно повторял Анатолий, обдумывая происшествие. — Не случись черной кошки — спасибо ей! — не затормози из-за нее, быть бы беде. Конечно, машина врезалась бы в толпу пешеходов. Если бы и не сбила никого, то, выскочив на большую магистраль, врезалась бы в машину или ее бы сбили».
