Все люди — враги - Олдингтон Ричард (бесплатные серии книг .TXT) 📗
Он остановился на краю тротуара у Английского банка, дожидаясь, когда можно будет перейти улицу, и вспомнил, как когда-то давно, сидя с Уотертоном на империале автобуса, горячо распространялся о том, что не желает быть частью общественной динамо-машины. Много времени понадобилось ему, он шел извилистыми и не всегда верными путями, но на этот раз он нашел себя окончательно. Тони стал тихонько напевать:
Последний раз осмотрят ранец,
Последний проведут парад…
Он позвонил из автомата Джулиану и условился, что зайдет за ним в контору и они пойдут вместе…
завтракать. Немного позже он зашел в собор св. Павла, надеясь отдохнуть в тишине, но его тотчас же выгнал оттуда ужасающий скрежет и лязг каких-то механических приспособлений, с помощью которых ремонтировали склеп. Подобно другим париям он нашел приют на набережной. Он шагал, прислушиваясь к симфонии трамваев и созерцая красоты рекламного искусства по ту сторону реки. Отдавая должное их блестящей инициативе, он дал обет никогда больше не пить шотландский виски такой-то марки и не одурманивать свой мозг именно такой копеечной газеткой.
Выгодное дело реклама. Он приятно провел около часа, наслаждаясь ощущением свободы, и в половине первого зашел в контору к Джулиану.
Круглолицый, светловолосый Джулиан выглядел до смешного юным в визитке, в брюках в полоску и в туго накрахмаленном белом воротничке. Его чистенький котелок и лайковые перчатки лежали на свободном от всяких бумаг письменном столе. Никакой нужды в таком строго профессиональном костюме, в сущности, не было. Вряд ли можно было предположить, чтобы кто-либо поручил Джулиану какое-нибудь дело, но так как он взимал со своих родителей тысячу фунтов в год на том основании, что когда-нибудь сделается лорд-канцлером, то костюм сей имел некоторое оправдание как своего рода маскировка.
Тони сочувствовал Джулиану и недоумевал, почему ложная гордость заставляет прирожденного журналиста тратить попусту свою молодую жизнь, сидя в адвокатской конторе, вместо того чтобы заниматься делом, которое ему по душе.
— Я помешал? — спросил Тони, увидев, что Джулиан пишет.
— Нет, ничуть. Я уже кончаю. Нужно было написать две-три заметки, чтобы выручить приятеля, которому хочется поехать в Туикенем. Ему не дают писать отчеты о футбольных состязаниях, — стиль, видите ли, недостаточно хорош.
— Понимаю. Где позавтракаем?
— В клубе.
— Нет. Ни в один клуб я больше ни ногой, разве что по несчастной случайности или, как говорится, бог накажет.
Джулиан вытаращил глаза.
— Что вы хотите этим сказать?
— Потом расскажу. Мне нужно вам кое в чем покаяться.
— А, — равнодушно. — Ну, тогда к Симпсону?
— Нет. Идемте просто в трактир, в дешевый трактир!
— В трактир! — воскликнул Джулиан, невольно оглядывая свой безупречный костюм. — Чего ради?
— Я вам скажу, когда мы будем там. А пока надевайте ваше элегантное пальто и идем.
Подобно многим молодым англичанам своего круга, Джулиан больше всего боялся показаться смешным и замечал самые тонкие оттенки декорума, ускользавшие от менее избалованных людей. Он сильно покраснел и стал доказывать Тони, что никак невозможно идти в трактир в таких костюмах, и умолял его пойти в клуб.
— Дорогой Джулиан, — сказал Тони, — что такое ваш клуб, что такое всякий клуб, как не шикарный трактир, где собираются скучнейшие люди? Нет, я больше не желаю слушать идиотскую болтовню о лордах, о том, как бы следовало поступить премьер-министру. А кроме того, мне нужно поговорить с вами.
Тони повел Джулиана в Аделфи, где пол был усыпан опилками, а посетители восседали за стойкой на высоких табуретах, ели жестковатое мясо и салат и запивали пивом. Джулиан сидел на своем табурете с обиженным и несчастным видом, и Тони почувствовал к нему жалость за то, что он — сын богатых родителей.
— Зачем вы меня сюда притащили? — сердито спросил Джулиан.
— Прежде всего давайте выпьем за мою новую жизнь. — Видя недоумение Джулиана, Тони прибавил: — Я забыл вам сказать, что я сегодня распрощался со своей службой и последний, раз перешагнул порог конторы.
— Вот как? — сказал спокойно Джулиан. — Почему?
— Вы ждете объяснения? Почему всем непременно нужны объяснения? Ну, скажем, что я сыт по горло.
— Может быть, вам нужно было взять отпуск? — невинно предложил Джулиан.
— Черт! — воскликнул Тони, рассердившись в свою очередь. — Я, кажется, готов разорвать на части всякого, кто мне еще заикнется об отпуске. К черту отпуск! Мне нужна жизнь. По крайней мере, хоть вы-то, Джулиан, видите, что вся эта деловая беготня по кругу пустая трата жизни?
Джулиан пожал плечами.
— Без этого обойтись нельзя. И я бы сказал, что это и есть жизнь. А что еще делать? Если вы хотите порвать с деловыми кругами — дело ваше, но мне думается, вы довольно скоро соскучитесь и вас потянет обратно в упряжку. Неужели вам хочется всю жизнь лодырничать?
Тони вздохнул. Джулиан успел уже немножко отравить его радость. Он такой же, как все те, кто блаженствует благодаря существующему порядку вещей; в сущности, он ничем не отличается от своего дядюшки.
— Хорошо, — сказал Тони, — я сам за себя выпью и не стану просить вас присоединиться. Пью за свое счастье в это же время в будущем году.
— Ну, а что говорит по этому поводу Маргарит? — спросил Джулиан, когда Тони поставил на стойку свою оловянную кружку. — Она одобряет?
— Она пока еще ничего не говорит, потому что я ей не успел сказать. Не нужно быть пророком, чтобы предугадать, что она не одобрит моего поступка и найдет что сказать с избытком.
— Не говоря уже о других членах семьи.
Тони набивал трубку и ничего не ответил. Джулиан незаметно покосился на него.
— Я не раз хотел вас спросить, — промолвил он нерешительно, — почему вы женились на Маргарит?
Этот прямой вопрос заставил Тони внутренне содрогнуться, так как он снова поднимал старую проблему и будил воспоминания, которых он всегда старался избегать. Тони зажег спичку и с невозмутимо задумчивым видом поднес ее к трубке.
— Это длинная история, — сказал он, — а впрочем, можно, пожалуй, сделать ее короткой. Почему люди вообще женятся?
— Да, но, знаете ли, мне всегда казалось, что Маргарит для вас неподходящая жена. Во всей этой истории было что-то загадочное.
— Большинство братьев не понимает, что другие мужчины находят в их сестрах, — сказал Тони, стараясь говорить шутливо, — если только они не из породы братьев, у которых всегда на языке «честь моей сестры». Но вот что, Джулиан, не хотите ли вы завтра поехать со мной во Францию?
— Это еще зачем?
— Бродить, болтать, смотреть на мир. Мы можем сегодня же купить себе рюкзаки и уехать завтра с первым поездом. Мне хочется поехать в Шартр.
Джулиан скорчил гримасу.
— Терпеть не могу путешествовать пешком, — сказал он пренебрежительно. — Устаешь, жарко. Кроме того, это как-то уж очень по-студенчески. Почему вы не заведете автомобиль, Тони?
— Потому что он мне не нужен. Но вы в самом деле не хотите поехать со мной, Джулиан? Мы могли бы делать небольшие переходы и изучать местные сорта вин.
— Очень жаль, но я никак не могу. Мне это не доставит никакого удовольствия, и, кроме того, я очень тяжел на подъем. А потом, — он засмеялся. — Видите ли, это еще пока секрет, но с будущей недели мне поручено регулярно писать передовые.
— Нет, в самом деле? — перебил его Тони. — Но это же великолепно! Я ужасно рад за вас, Джулиан. Я всегда думал, что это ваше настоящее призвание. Представляю вас столпом консервативной прессы! Ну, за ваше здоровье! Чудно, что мы с вами в одно время вступаем на новый путь.
— Только, пожалуйста, не говорите пока об этом никому. Даже Маргарит. Хорошо?
— Ну конечно. Сначала укрепитесь хорошенько, а воевать будете потом. Я поддержу вас, хотя от меня, конечно, помощь небольшая. Вряд ли мой голос будет пользоваться каким-нибудь авторитетом в вашей семье.
— Пока что это не даст мне крупного заработка, — сказал Джулиан, словно извиняясь, — но все же есть надежда зарабатывать тысячи две в год.
