Лавка древностей - Диккенс Чарльз (читать книги без сокращений .TXT) 📗
Представление близилось к концу, зрители следили за ним как завороженные. Волнение чувств, которое вспыхивает в больших людских сборищах, только что хранивших бездыханное молчание и снова обретших дар слова и способность двигаться, все еще владело толпой, когда жилец, как и в прошлые разы, позвал кукольников к себе наверх.
— Оба идите! — крикнул он из окна, видя, что его приглашение собирается принять только главный кукольник — коротконогий, толстый. — Мне надо поговорить с вами. Идите сюда оба!
— Пойдем, Томми! — сказал коротконогий.
— Я не говорун, — ответил его помощник. — Так ему и доложи. Чего это я полезу туда растабарывать!
— Ты разве не видишь, что у джентльмена в руках бутылка и стакан? — воскликнул коротконогий.
— Так бы сразу и говорил! — спохватился его помощник. — Ну, чего же ты мнешься? Прикажешь джентльмену целый день тебя дожидаться? Приличного обхождения не знаешь?
С этими словами унылый кукольник, который был не кто иной, как мистер Томас Кодлин, оттолкнул в сторону своего компаньона и товарища по ремеслу мистера Гарриса, известного также под именем Шиша или Коротыша, и первым поднялся в комнату одинокого джентльмена.
— Ну-с, друзья мои, — сказал одинокий джентльмен, — представление было прекрасное. Что вы будете пить? Попросите вашего товарища затворить за собой дверь.
— Затвори дверь, слышишь? — крикнул мистер Кодлин, поворачиваясь к Коротышу. — Сам мог бы догадаться, нечего ждать, когда джентльмен попросит тебя об этом. Коротыш выполнил приказание и, отметив вполголоса плохое расположение духа своего приятеля, выразил надежду, что здесь по соседству нет молочных, а то как бы у них там весь товар не скис от близости такого брюзги.
Джентльмен показал им на стулья и энергическим кивком головы предложил сесть. Обменявшись недоверчивым, полным сомнения взглядом, Кодлин и Коротыш в конце концов присели на самый кончик предложенного каждому из них стула и крепко зажали шляпы в руках, а одинокий джентльмен наполнил два стакана из стоявшей рядом с ним на столе бутылки и поднес их своим гостям.
— Какие вы оба загорелые, — сказал он. — Странствуете, наверно?
Коротыш подтвердил это кивком и улыбкой. Мистер Кодлин вместо ответа тоже кивнул и вдобавок издал короткий стон, словно ощущая на плечах тяжесть ширм.
— По рынкам, ярмаркам, скачкам? — продолжал одинокий джентльмен.
— Да, сэр, — ответил Коротыш. — Без малого всю Западную Англию исходили.
— Мне не раз случалось беседовать с вашими товарищами по ремеслу, которые странствовали по Северной, Восточной и Южной Англии, — торопливо проговорил одинокий джентльмен, — а вот с Запада еще никто не попадался.
— Так уж у нас заведено, сударь, — сказал Коротыш. — Зимой и весной идем к востоку от Лондона, а летом держим путь на запад. В этот раз сколько миль исходили! Бывало, и под дождем мокнешь и грязь месишь, а заработка — кот наплакал.
— Разрешите, я вам подолью.
— Премного благодарен, сэр, будьте так любезны, — сказал мистер Кодлин, подставив ему свой стакан и оттолкнув руку Коротыша. — Мне, сэр, больше всех достается и в пути и дома. Что в городе, что в деревне, что в зной, что в стужу, что под дождем, что нет, — кто за все отдувается? Том Кодлин! Но Кодлин жаловаться не привык. Нет, сударь! Коротыш может жаловаться, а Кодлину стоит только пикнуть — и долой его, немедленно долой! Ему это не по чину. Он не смеет ворчать.
— Кодлин — человек небесполезный, — сказал Коротыш, бросив лукавый взгляд на одинокого джентльмена, — только вот не умеет он глядеть в оба — нет-нет да и заснет. Помнишь, Томми, что было на последних скачках?
— Оставишь ты меня когда-нибудь в покое или нет! — воскликнул Кодлин. — Это я-то заснул? А кто собрал пять шиллингов десять пенсов за одно представление? Я делом был занят! Что у меня, столько глаз, сколько у павлина на хвосте? Старик с девчонкой нас обоих вокруг пальца обвели, так что нечего на меня одного валить, тут мы оба дали маху.
— Прекратим этот разговор, Томми, — сказал Коротыш. — Я полагаю, джентльмену не очень-то интересно нас слушать.
— Тогда не надо было его затевать, — огрызнулся мистер Кодлин. — А теперь мне придется просить извинения у джентльмена за то, что ты такой пустомеля и любишь одного себя послушать. Ведь тебе лишь бы поговорить, а о чем — неважно.
Одинокий джентльмен слушал этот спор в полном молчании, поглядывая то на одного своего гостя, то на другого и, видимо, поджидая удобного случая, чтобы вставить новый вопрос или вернуться к началу разговора. Но как только Коротыш обвинил мистера Кодлина в сонливости, он сразу же выказал интерес к их перепалке, и интерес этот, увеличиваясь с каждой минутой, наконец, достиг своей высшей точки.
— Вас-то мне и нужно! — воскликнул одинокий джентльмен. — Вас-то я и добивался; вас-то и разыскивал! Где тот старик и та девочка, о которых вы говорите?
— Сэр? — в замешательстве пробормотал Коротыш и посмотрел на своего приятеля.
— Старик и его внучка, которые странствовали вместе с вами, — где они? Вы не прогадаете, если скажете мне всю правду — верьте моему слову! Для вас это прямая выгода! Значит, они убежали, и, насколько я понимаю, это было на скачках? До скачек их выследили, а потом опять потеряли. Наведите же меня на их след или хоть посоветуйте, где искать!
— Помнишь, Томас, мои слова? — воскликнул Коротыш, поворачиваясь к своему приятелю. — Говорил я тебе, что о них будут справляться!
— Ты говорил! — огрызнулся мистер Кодлин. — А разве я не говорил, что такого ангелочка мне в жизни не приходилось видеть! Не говорил я, что всем сердцем привязался к этой девочке, просто души в ней не чаял! Вот и сейчас будто слышу, как она лепечет: «Кодлин мой друг», — а у самой от умиления слезки из глаз так и капают. «Мой друг Кодлин, говорит, а не Коротыш. Коротыш человек не плохой, я на него не обижаюсь, он будто и добрый, говорит, но Кодлин! — вот у кого прекрасная душа, хоть по нему этого и не видно».
Окончательно расчувствовавшийся мистер Кодлин начал тереть переносицу рукавом и грустно покачивать головой, давая этим понять одинокому джентльмену, что без своей маленькой любимицы он лишился покоя и счастья.
— Боже мой! — восклицал одинокий джентльмен, бегая взад и вперед по комнате. — Найти этих людей и убедиться, что они ничего не знают, ничем не могут помочь! Нет! Лучше бы мне по-прежнему тешить себя надеждой и не видеть их в глаза, чем испытать такое разочарование!
— Постойте! — сказал Коротыш. — Есть такой Джерри. Ты помнишь Джерри, Томас?
— Что ты толкуешь о каких-то Джерри! — воскликнул мистер Кодлин. — Какое мне дело до всяких Джерри, когда у меня эта девочка из ума нейдет! «Мой друг Кодлин, говорит, хороший, добрый Кодлин! Он только и думает, как бы мне услужить. Я против Коротыша ничего плохого сказать не могу, а все-таки сердцем льну к Кодлину…» А однажды, — задумчиво добавил этот джентльмен, — она назвала меня «папаша Кодлин». И до чего же я растрогался!
— Этот самый Джерри, — продолжал Коротыш, не глядя на упоенного собой Кодлина и обращаясь к их новому знакомцу, — этот Джерри держит танцующих собак, сэр, и как-то случайно он разговорился со мной и рассказал будто видел вашего старичка при бродячем музее восковых фигур, однако чей это был музей, ему неизвестно. А я решил, чего мне беспокоиться, раз уж мы их проворонили, не уследили за ними, и ни о чем не стал расспрашивать, тем более что Джерри видел их где-то далеко отсюда. Но, если желаете, у него можно узнать.
— Где этот человек — в городе? — нетерпеливо спросил одинокий джентльмен. — Говорите скорей!
— Нет, но завтра вернется. Мы с ним на одной квартире стоим, — скороговоркой ответил Коротыш.
— Так приведите его сюда! — воскликнул одинокий джентльмен. — Вот вам по соверену. И это только для начала. Если я с вашей помощью найду старика и его внучку, вы получите еще двадцать. Приходите завтра и держите наш разговор в тайне… Впрочем, вы сами понимаете, что это в ваших интересах. А теперь дайте мне свой адрес и оставьте меня.
