Разум и чувство (другой перевод) - Остин Джейн (читать книги бесплатно полные версии txt) 📗

– Я хочу заверить вас обеих, – чуть дрожащим голосом проговорила она, – что вижу события в правильном свете… как вам бы того хотелось.

Миссис Дэшвуд тут же вознамерилась перебить ее, успокоить, приласкать, но Элинор, желая узнать, какие выводы сделала сестра, знаками попросила мать не вмешиваться. А Марианна, запинаясь, продолжала:

– После того, что Элинор рассказала утром, мне стало намного легче. Я услышала именно то, что больше всего хотела услышать… – Ее голос на несколько секунд прервался, но она быстро овладела собой и продолжила: – Теперь я довольна и не хочу ничего менять. Все равно я никогда бы не смогла найти с ним счастье, узнав эту историю… А рано или поздно я все равно узнала бы ее. У меня не осталось бы доверия и уважения…

– Конечно! Я всегда это знала! – пылко воскликнула миссис Дэшвуд. – Невозможно быть счастливой с легкомысленным и эгоистичным повесой! И тем более с тем, кто так жестоко обошелся с самым дорогим из наших друзей, с самым лучшим человеком на земле! Моя Марианна никогда не могла бы найти счастье с подобным мужем! Ее чувствительная совесть испытала бы все мыслимые угрызения вместо него!

Марианна вздохнула и повторила:

– Я не хочу никаких перемен.

– Меня не может не радовать, – сказала Элинор, – что ты смотришь на случившееся весьма здраво. И наверняка видишь достаточно причин полагать, что твой брак с этим человеком обрек бы тебя на множество разочарований. Ты не нашла бы поддержки даже в любви, поскольку неверная любовь поддержать не может. Поженившись, вы остались бы навсегда бедны. Он сам говорил о своей расточительности, да и все его поведение свидетельствует о том, что возможность хотя бы в чем-то себя ограничить он даже не рассматривает. Его потребности в сочетании с твоей неопытностью и мизерным доходом очень скоро навлекли бы на вас неприятности, которые отнюдь не стали бы легче, оттого что прежде ты даже не подозревала об их существовании. Я хорошо тебя знаю и не сомневаюсь, что, разобравшись в ситуации, ты начала бы экономить на всем, что только возможно. Но думаю, что тебе было бы дозволено лишить удобств и удовольствий только себя. Твои старания все равно не поправили бы дела, безнадежно запутанные еще до вашего брака. А если бы ты попыталась хотя бы немного ограничить его развлечения, то, вероятнее всего, не только не сумела бы совладать с его эгоизмом, но одновременно утратила бы власть над его сердцем. Уверяю тебя, он бы очень быстро пожалел о браке, навлекшем на него трудности.

У Марианны задрожали губы, и она тихо повторила: «Эгоизм?» – словно хотела спросить: «Ты действительно считаешь его эгоистом?»

– Все его поведение, – сказала Элинор, решив быть твердой до конца, – с самого начала было до крайности эгоистичным. Он думал только о своем благе. Не что иное, как эгоизм, навело его на мысль поиграть с твоими чувствами в надежде получить удовольствие. Когда же в его сердце пробудилась взаимность, тот же эгоизм заставил его сначала откладывать со дня на день решительное объяснение, а потом и вовсе покинуть Бартон. Его поступки всегда определялись только одним: собственным благом.

– Наверное, это правда. О моем счастье он не заботился.

– Сейчас он несомненно и вполне искренне сожалеет о содеянном. А почему? Все очень просто. Он получил, что хотел, но обнаружил, что ему это не принесло радости. Он не нашел счастья. Его дела в полном порядке, он не страдает от нехватки средств и имеет время подумать, что женился на женщине, которую любил меньше, чем тебя. Но из этого вовсе не следует, что он бы обрел счастье, связав свою судьбу с тобой. Просто причины для расстройства у него тогда были бы другими. Он бы страдал из-за отсутствия денег. Сейчас он считает это обстоятельство ничего не значащими пустяками, но лишь потому, что безденежье ему не грозит. У него была бы жена, на которой не было бы повода жаловаться, но жили бы вы в бедности, и весьма вероятно, что вскоре он поставил бы выгоды от наличия хорошего дохода куда выше семейного счастья и доброго нрава жены.

– Я в этом не сомневаюсь, – сказала Марианна, – и ни о чем не жалею, кроме своей опрометчивости.

– Более правильно будет сказать, неосторожности твоей матери, мое бедное дитя, – перебила дочь миссис Дэшвуд. – Я одна во всем виновата.

Марианна не позволила ей продолжать и принялась уверять в вечной любви и преданности. Элинор очень радовал тот факт, что обе осознали свои ошибки, но вместе с тем она боялась, что столь бурное проявление чувств ослабит твердость сестры, поэтому она поспешила вернуться к прерванному эмоциональным всплеском разговору.

– Мне кажется, что из случившегося мы можем сделать один вывод, – сказала она. – Уиллоби был наказан за то, что посягнул на добродетель невинной девушки, я имею в виду Элизу Уильямс. Это преступление положило начало целой череде других, пусть и не таких серьезных. Оно же лежит в основе его теперешнего недовольства жизнью.

Марианна с готовностью согласилась, а миссис Дэшвуд воспользовалась моментом и подробно перечислила все достоинства полковника Брэндона, а также несчастья, которые ему пришлось пережить. Говорила она долго и с большим чувством, однако, судя по отсутствующему выражению лица Марианны, та почти ничего не услышала.

Как и опасалась Элинор, выздоровление Марианны немного замедлилось, и в следующие несколько дней ее состояние не изменилось к лучшему. Однако перемен к худшему тоже не наблюдалось. Она по-прежнему старалась казаться веселой и спокойной, поэтому Элинор отбросила тревогу и положилась на целительную силу времени, которое, как известно, способно излечить все.

Миссис Кэри привезла домой Маргарет, и семья, воссоединившись, снова повела тихую, уединенную жизнь. Пожалуй, нельзя сказать, что они полностью вернулись к своим обычным занятиям, но во всяком случае намеревались это сделать в самом ближайшем будущем.

Элинор с нетерпением ожидала известий об Эдварде. Она ничего не слышала о нем после отъезда из Лондона. Она не знала ни его планов, ни даже где он находился. Она обменялась несколькими письмами с братом, и в первом содержалась фраза: «Мы ничего не знаем об Эдварде, но, несомненно, его участь достойна всяческого сожаления. На эту запретную в нашем кругу тему мы не смеем наводить справки, однако полагаем, что он еще в Оксфорде». Ни в одном из последующих писем интересующее Элинор имя не упоминалось. Однако ей недолго пришлось страдать от отсутствия информации.

Как-то утром слуга отправился с поручениями в Эксетер. По возвращении он подробно отчитался о выполнении поручений, после чего добавил от себя:

– Вам известно, мадам, что мистер Феррарс женился?

Марианна вздрогнула и со страхом уставилась на Элинор. Увидев, что та побледнела как полотно, она залилась слезами. Миссис Дэшвуд тоже посмотрела на дочь и только тогда догадалась, что та давно и глубоко страдает. К тому же ее донельзя огорчили слезы Марианны, и она даже растерялась, не зная, к кому из девочек кинуться в первую очередь.

Слуга заметил только, что мисс Марианне дурно, и догадался позвать горничную, с помощью которой миссис Дэшвуд удалось увести дочь в гостиную. Как только Марианна немного успокоилась, мать поспешила вернуться к старшей дочери. Элинор все еще пребывала в сильном волнении, но уже успела овладеть собой и даже начала расспрашивать Томаса об источнике полученных им сведений. Миссис Дэшвуд немедленно занялась этим сама, и Элинор получила возможность слушать, не заставляя себя говорить.

– Откуда вы знаете, что мистер Феррарс женился?

– Так я же сам видел их, я хочу сказать, мистера Феррарса и его супругу, то есть бывшую мисс Стил. Их коляска остановилась как раз перед гостиницей «Новый Лондон», а я шел именно туда. Меня Салли из Бартон-Парка попросила передать весточку своему брату, он там служит форейтором. Когда я проходил мимо коляски, то случайно поднял голову и сразу же узнал мисс Стил. Я снял шляпу, тут и она меня признала, сама окликнула, поинтересовалась вашим здоровьем, расспросила о мисс Марианне, наказала мне передать поклоны и самые лучшие пожелания от нее и от мистера Феррарса. Она посетовала, что не может навестить вас, потому что им предстоит неблизкий путь, но пообещала, что когда они поедут назад, то уж непременно нанесут вам визит.