Хищники - Роббинс Гарольд "Френсис Кейн" (библиотека книг TXT) 📗

— Я заеду к тебе около полудня. Автомобиль в салоне, торгующем «бьюиками», на Сент-Николас-авеню.

Я взял с собой Жизель. Она вытаращилась на «роудмастера».

— Господи! Какой большой! Мы с Бадди рассмеялись.

— Хорошая машина. — Я похлопал по крыше. — В этом году ее начали оснащать кондиционерами.

— А зачем кондиционер в автомобиле? — спросила Жизель. — Можно же просто открыть окно.

— Посмотрим, что ты скажешь, когда начнется летняя жара, — улыбнулся я.

— Стекла приводятся в движение электромоторчиками, — добавил Бадди. — Так что не придется крутить ручку.

— Очень уж большой автомобиль, — покачала головой Жизель. — Мне бы хотелось чего-то поменьше.

— Ты к нему привыкнешь, — заверил ее Бадди. — Тебе понравится. Поначалу Улла говорила то же самое.

Мы с Бадди завезли Жизель домой, а потом поехали в Бруклин на склад. По пути я пересказал Бадди разговор с Джей-Пи. Он мне посочувствовал, но предложить ничего не смог.

На складе я прямиком направился в кабинет босса.

Он встретил меня широкой улыбкой.

— Все в порядке?

— Нет. Сможешь устроить мне встречу с Анастасией?

— Я ему позвоню. — Чоффи взялся за телефонную трубку. — Вроде бы он собирался заскочить сюда.

— Если ты не возражаешь, я его здесь подожду. — Я повернулся к Бадди. — Возьми машину и поезжай домой. Вечером мы ждем вас с Уллой к обеду.

Анастазия появился только в шесть вечера. Я выглянул в окно. Около его «кадиллака» прохаживались двое телохранителей.

— Привет, Джерри, — улыбнулся мне Анастазия. — Уже поговорил с лягушатниками?

— Поговорил, Эл. Они не готовы к крупной игре. Говорят, что еще не могут позволить себе рекламную кампанию.

Он посмотрел на меня.

— А ведь у тебя чертовски много воды. И что ты собираешься с ней делать? Устроишь себе сифонную клизму?

Я рассмеялся.

— Я переговорил с владельцами нескольких супермаркетов. Они говорят, что им нужны трех— и пятигаллоновые бутыли родниковой французской воды. Конечно, много они за нее не заплатят, и марка компании особо их не волнует. Воду они берут только потому, что она обойдется им дешево.

— И сколько ты рассчитываешь за них получить?

— Два доллара за трехгаллоновую бутыль, три — за пятигаллоновую.

— Много на этом не наваришь. — Анастазия задумался. — Наполнение водой каждой бутыли стоит семьдесят центов. Да, это меняет дело. Пятьдесят процентов нас не устроит.

— Решение за тобой, Эл. Как скажешь, так и будет. Только помни, я с этого ничего не имею. Все деньги уйдут французам.

— А мне без разницы. На хрен этих французов. Оставь себе, сколько хочешь. Все равно они не узнают.

— У нас не такие отношения. Они получат все, что им причитается,

От воды я избавился только через шесть месяцев. В конце апреля 1956 года смог отослать все деньги во Францию. Двадцать тысяч долларов. То есть я ничего за это время не заработал. Более того, потратил девять тысяч долларов. Я чувствовал себя круглым идиотом. Лез из кожи вон, чтобы продвинуть «плескассье» на американский рынок, и ничего за это не получил. Мартины ничем мне не помогали, следовательно, не помогали и себе.

Я смотрел на бухгалтерские книги, лежащие передо мной на столе. Потом повернулся к Жизель.

— Они оставили меня с носом, твои французские друзья.

— Почему ты так говоришь? Они пытались дать тебе шанс.

— Они дали мне шанс, — кивнул я. — Но при этом держали на коротком поводке.

— Они потратили кучу денег, чтобы доставить воду в Штаты.

Я покачал головой.

— Не такую уж и кучу. Не забывай, я достаточно долго проработал в «Плескассье», чтобы знать, что почем. Я знаю, сколько стоит заливка бочки водой и ее транспортировка. Двадцать штук, которые я им отослал, покрывают все их расходы. Они даже остались с прибылью.

Жизель молчала.

Я смахнул бухгалтерские книги на пол.

— Черт бы их побрал! Я знаю, они хотят потратить почти два миллиона долларов на рекламу своей воды во Франции. Почему они думают, что рекламная кампания в Америке должна обойтись дешевле? Американцы знать не знают о «плескассье»

— Почему бы тебе снова не переговорить с Джей-Пи? — спросила Жизель. — Он далеко не глуп.

— Может, и нет. А вот его отец глуп. К тому же телефонные разговоры ничего не дают. Мы словно говорим на разных языках.

— Так почему бы тебе не съездить к нему во Францию?

— Я не выдержу еще восемь дней качки.

— В Европу и обратно летают самолеты трех авиакомпаний, — улыбнулась Жизель. — Ты доберешься туда за день.

Я посмотрел на нее.

— Ты полетишь со мной?

Она все улыбалась.

— С тобой я готова на все.

— Ты рехнулся! — воскликнул Бадди. — Во Франции тебе делать нечего!

— А что мне делать здесь? Опять идти работать в киоск к дяде Гарри или учиться продавать сельтерскую у Риты с Эдди? Там мне тоже не хватило ума. Стоило уйти в армию, как мой гребаный дядя и его подружка вышибли меня вон.

— Но в армии ты научился руководить ремонтниками. В Америке много крупных автодилеров, которым нужны менеджеры ремонтных мастерских. Многие из тех, кто работает на этой должности, тебе в подметки не годятся, но прекрасно живут.

Я посмотрел на него.

— Что значит «прекрасно живут», Бадди? Они зарабатывают девять или десять «штук» в год. Это же семечки. Ты вот имеешь никак не меньше сорока тысяч. А на десять «штук» я даже не смогу снимать ту дешевую квартирку, где сейчас живу.

— А во Франции ты устроишься лучше?

— Возможно. Жизнь там не такая дорогая. И в «Плескассье» я заработаю больше, чем в ремонтной мастерской любого автодилера.

— Тебя уговорила Жизель? — спросил Бадди. — Я знаю, что ей хочется домой.

— Решение принимаю я, а не она. Не забывай, «плес-кассье» — не единственная родниковая вода Европы. «Эвиан» и «перрье» даже во Франции продаются лучше. И я знаю, что они рвутся в Америку. Возможно, в какой-нибудь из этих компаний я смогу получить работу.

— Это все вилами по воде писано.

— Мне терять нечего Все равно я по уши в дерьме.

— За «бьюик» я выручу для тебя тысячу семьсот пятьдесят баксов. Во Франции он тебе не понадобится. Я рассмеялся.