Жена мудреца (Новеллы и повести) - Шницлер Артур (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .txt) 📗

— Ведь она уехала, — добавил барон, — Уехала сегодня утром — не простившись, как и обычно, — прилгнул он.

— Уехала? — эхом откликнулся Зигурд и впал в задумчивость. Оба замолкли.

Перед отправлением поезда они обнялись, как старые друзья.

Ночью барон рыдал в своей постели — этого с ним не бывало со времен детства. Единственный час радости, пережитый им с Кларой, казалось, потонул в мрачном кошмаре. Ему мнилось, что глаза ее сверкали прошлой ночью каким-то безумным блеском. Теперь он понял все. Слишком рано поспешил он на ее зов. Тень князя Беденбрука все еще витает над ней; и Лейзенбог чувствовал, что обладал Кларой лишь для того, чтобы потерять ее навек.

Дня два он бродил по Вене, не зная, на что ему употребить свои дни и ночи; все, что прежде помогало ему коротать время: чтение газет, игра в вист, верховая езда — сделалось для него глубоко безразлично. Весь смысл его существования был сосредоточен в Кларе, и ему даже казалось, что его отношения с другими женщинами — лишь отраженный отблеск его страсти к Кларе. Словно на веки веков легла на город какая-то серая дымка; люди разговаривали с ним приглушенными голосами, бросали на него странные — нет, вероломные взгляды. Однажды вечером он съездил на вокзал и, сам не зная зачем, взял билет в Ишль [44]. Там он встретил знакомых, которые без всякой задней мысли стали расспрашивать его o Кларе; он отвечал раздраженно и грубо и был вынужден драться на дуэли с господином, до которого ему не было ровно никакого дела. Он встал к барьеру без всякого волнения, услышал, как мимо уха просвистела пуля, и выстрелил в воздух, а через полчаса после поединка покинул Ишль. Где только он не перебывал: в Тироле, в Энгадине [45], в Бернских Альпах, на Женевском озере; чем только не занимался: греб, преодолевал горные перевалы, взбирался на вершины, а однажды даже заночевал в хижине альпийского пастуха, но все это время он имел так же мало понятия о том, что с ним было накануне, как и о том, что с ним будет на следующий день.

Однажды ему переслали из Вены телеграмму. Он распечатал ее дрожащими пальцами. И вот что прочитал: «Если ты мой друг, сдержи свое слово и срочно приезжай ко мне; мне нужен друг. Зигурд Ользе». Лейзенбог ни на миг не сомневался, что содержание письма имеет какое-то отношение к Кларе. Он собрался с наивозможной поспешностью и с первой же оказией выехал из Экса, где тогда находился. Нигде не останавливаясь, он проехал через Мюнхен в Гамбург и сел на корабль, который через Ставангер [46] доставил его в Мольде, куда он прибыл ясным летним вечером. Время, проведенное в пути, показалось ему целой вечностью. Его душа оставалась равнодушной ко всем красотам природы. И в последнее время он не мог воскресить в своей памяти ни Клариного голоса, ни хотя бы черт ее лица. У него было впечатление, что он не был в Вене уже много лет, целые десятки лет. Но когда он увидел на берегу Зигурда — в белом фланелевом костюме и белой фуражке, — ему почудилось, что он расстался с ним только вчера. Как ни тяжело у него было на сердце, он, улыбаясь, ответил с палубы на приветствие Зигурда и с бодрым видом спустился по трапу.

— Тысячу раз благодарю тебя за то, что ты откликнулся на мой зов, — сказал Зигурд. И просто добавил: — А мне — конец.

Барон оглядел его. Зигурд был страшно бледен; волосы у него на висках поседели — это сразу бросалось в глаза. Через его руку был переброшен зеленый плед, отливавший каким-то матовым глянцем.

Улыбка застыла на лице барона.

— В чем дело? Что произошло? — спросил он.

— Сейчас узнаешь, — проговорил Зигурд Ользе.

Барон был поражен тем, что голос Зигурда несколько утратил свою прежнюю звучность. Они покатили в маленькой, тесной коляске по красивой аллее вдоль берега синего моря. Оба молчали. Барон не смел ни о чем спрашивать. Его взгляд то и дело обращался на почти неподвижную поверхность воды. У него возникла странная, но, как оказалось, неосуществимая мысль: сосчитать волны; затем он посмотрел на небосвод, откуда, так ему померещилось, словно капли, падали звезды. Наконец, ему вспомнилось, что есть такая певица Клара Хелль, которая где-то скитается по белу свету; но сейчас это было совсем не важно. Резкий толчок — и коляска остановилась перед скромным белым домиком, который весь утопал в зелени. Они поужинали на веранде, откуда открывался вид на море. Прислуживал лакей с угрюмым, а в те мгновения, когда он разливал вино, чуть ли не угрожающим лицом. Светлая северная ночь опустилась на землю.

— Ну, — поторопил Лейзенбог, охваченный внезапным порывом нетерпения.

— Я — конченый человек, — вымолвил Зигурд Ользе, глядя прямо перед собой.

— Что ты хочешь сказать? — спросил Лейзенбог одними губами. — И чем я могу тебе помочь? — машинально присовокупил он.

— Не многим. Я еще не знаю. — Певец посмотрел куда-то вдаль — мимо скатерти, мимо перил, палисадника, решетчатой ограды, улицы и моря.

У Лейзенбога все оцепенело внутри… В его голове зароились всевозможные догадки… Что могло случиться?.. Клара умерла?.. Зигурд умертвил ее… швырнул в море?.. Или это Зигурд умер?.. Нет, это исключено… он же сидит перед ним… Но почему он замолчал?.. И, внезапно поддавшись безмерному страху, Лейзенбог вскричал:

— Где Клара?

Тогда певец медленно повернулся к нему. Его одутловатое лицо как будто осветилось изнутри; можно было подумать, что оно улыбалось, если только это не была игра лунного света. Прищурившись, он откинулся назад; руки — в карманах, ноги вытянуты под столом; и Лейзенбогу казалось, что этот человек, сидящий перед ним, вылитый Пьеро. Зеленый плед висел на перилах террасы; в этот миг он представлялся барону добрым, старым знакомым… Но какое ему дело до этого нелепого пледа?.. Может быть, он грезит?.. Он в Мольде. Это довольно-таки странно… Будь у него достаточно благоразумия, он бы протелеграфировал певцу еще из Экса: «В чем дело? Что тебе нужно от меня, Пьеро?» И он снова повторил свой вопрос, но только много учтивее и хладнокровнее:

— Где Клара?

Певец закивал.

— О ней-то и пойдет речь! Ты мне друг? Лейзенбог кивнул головой. Он ощущал легкий озноб.

С моря повеял теплый ветер.

— Да, я твой друг. Чего ты хочешь от меня?

— Помнишь вечер нашего расставания, барон? Когда мы вместе отужинали в «Бристоле» и ты проводил меня на вокзал?

Лейзенбог снова ответил кивком.

— Ты даже не догадывался о том, что в одном поезде со мной из Вены выехала Клара Хелль.

Лейзенбог уронил голову на грудь…

— Я так же мало догадывался об этом, как и ты, — продолжал Зигурд. — Увидел я ее только следующим утром — на станции, где пассажиры завтракали. Она сидела с Фанни Рингейзер в буфете и пила кофе. Вела она себя так, что я приписал эту встречу простой случайности. Это была не случайность.

— Дальше, — произнес барон и поглядел на зеленый плед, который слегка шевелился от ветра.

— Впоследствии она прямо призналась мне, что это была не случайность. С того утра мы были неразлучны — Клара, Фанни и я. Мы поселились на берегу одного из ваших восхитительных австрийских озер. У нас был очаровательный домик: впереди — вода, сзади — лес, и ни души поблизости. Мы были очень счастливы.

Зигурд говорил так медленно, растягивая слова, что Лейзенбог боялся сойти с ума.

«Зачем он призвал меня сюда? — подумал он. — Что ему надобно от меня?.. Она созналась во всем?.. Но что ему до этого?.. Почему он не сводит с меня глаз?.. Зачем я вообще сижу в Мольде на веранде с Пьеро?.. Не сон ли все это?.. Что, если я еще покоюсь в объятиях Клары?.. И это длится все та же ночь?..» — И, помимо своей воли, он широко раскрыл глаза.

— Ты отомстишь за меня? — вдруг воскликнул Зигурд. — Отомстить?.. Но я еще не знаю, что произошло, — говорил барон. Его собственные слова долетали до него как бы издалека.