Помпадуры и помпадурши - Салтыков-Щедрин Михаил Евграфович (книги онлайн полностью бесплатно txt) 📗
И рассказал мне, что во сне ему представилось, будто бы Толстолобов уж водворен в Стамбуле и пускает «больному человеку» кровь.
– И так, братец, он ловко…
Но я, будучи уже трезв, ответил на это:
– Не всегда сны сбываются, друг мой! Вот ты вчера видел во сне, что в гостях у меня обедаешь, а между тем кто из нас у кого в гостях отобедал? По сему можешь судить и о прочем.
Сказавши это, я вышел из трактира, он же остался в трактире, дабы на досуге обдумать истину, скрывавшуюся в словах моих.
Имеяй уши слышати – да слышит!»
«Как мы везли Ямуцки прынц Иззедин-Музафер-Мирза в Рассею». Писал с натуры прынцов воспитатель Хабибулла Науматуллович, бывший служитель в атель Бельвю (в С.-Питембурхи, на Невским, против киятра. С двух до семи часов обеды по 1 и по 2 р. и по карте. Ужины. Завтраки). [177] Издание Общества покровительства животным.
«В пятницу, на масленой, только что успели мы отслужить господам, прибежал в наш атель Ахметка и говорит: – Хабибулла! можешь учить прынца разум? – Я говорю: могу! – Айда, говорит, в Касимов, бери плакат и езжай в Ямудию!
Езжал Касимов, бирал плакат – айда в Ямудию!
Езжал тамошний сталица. Чудной город, весь из песку. Сичас к прынцу.
– Иззедин-Музафер-Мирза! – говорю, – хозяин атель Бельвю – на самым Невским, против киятра, обеды по 1 и по 2 р. и по карте; ужины, завтраки – прислал мине тибе разум учить – айда в Питембурх!
– Какой такой Питембурх? – говорит.
Смешно мне стало.
– Балшой ты ишак вырос, а Питембурх не знаешь!
Согласилси.
– Айда, – говорит, – тольки учи меня разум, Хабибулла! пажалста учи!
Стали сбираться. Чимадан – нет; сакваяж – нет! Бида!
– Есть ли, – говорю, – по крайности, орден у тебя? Наши господа ордена любят.
– Есть, – говорит, – орден ишак. Сам делал.
– Бери больше, – говорю.
Ехали-ехали; плыли-плыли. Страсть!
Пескам ехали, полям ехали, лесам-горам ехали. Морям плыли, заливам-праливам плыли, рекам плыли, озерам не плыли…
Одначе приехали.
– Какой такой страна? – спрашивал прынц.
– Балшой ты ишак вырос, а такой дурацкой вещь спрашиваешь. Не страна, а Рассея, говорю.
– Учи мине разум, Хабибулла! пажалста учи!
Езжали один город – один помпадур стричал.
– Какой такой человек? – говорил прынц.
– Помпадур, – говорит.
– Бери орден ишак и термалама на халат!
Ишак брал, термалама брал, плечом целовал, ружьем стрелил… бида!
Другой город езжали, – другой помпадур стричал.
– Бери орден ишак и термалама на халат!
Ишак брал, термалама брал, плечом целовал, ружьем стрелил!
Сто верст езжали, тысячу верст езжали – везде помпадур стричали. Народ нет, помпадур есть.
– Хорошо здесь, – говорит прынц, – народ не видать, помпадур видать – чисто!
В Маршанск на машини езжали – машина как свистнет! Страсть! забоялси наш Иззедин-Музафер-Мирза, за живот взялси.
– Умрешь здесь, – говорил, – айда домой, в Ямудию!
Досадно мне, ай-ай, как досадно стало.
– Балшой, – говорю, – ты ишак вырос, а до места потерпеть не можешь!
Слышать не хочет – шабаш!
– Айда домой! – говорит, – риформа дома делать хочу!
Одну тольки станцию на машини езжали – айда назад в Ямудию!
Ехали-ехали; плыли-плыли.
Один город езжали – один помпадур стричал; другой город езжали – другой помпадур стричал.
Ишак давал, термалама не давал. Жалко стало.
– Ай-ай, хорошо здесь! – говорил прынц, – народ нет, помпадур есть – чисто! Айда домой риформа делать!
Домой езжал, риформа начинал.
Народ гонял, помпадур сажал: риформа кончал».
177
Какой странный воспитатель для молодого иомудского принца! – может заметить читатель. Совершенно согласен с справедливостью этого замечания, но изменить ничего не могу. – Примеч. авт.
